От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

У любезного Александра Николаевича цензуре посвящено не мало место в его знаменитом «Путешествии…». И радищевская оценка цензуры впечатляет: «Ценсура сделана нянькой рассудка, остроумия, воображения, всего великого и изящного. Но где есть няньки, то следует, что есть ребята, ходят на помочах, от чего нередко бывают кривые ноги; где есть опекуны, следует, что есть малолетние, незрелые разумы, которые собою править не могут. Есть же всегда пребудут няньки и опекуны, то ребенок долго ходить будет на помочах и совершенный в возрасте будет калека. Недоросль будет всегда Митрофанушкой, без дядьки не ступит, без опекуна не может править своим наследием. Таковы бывают везде следствия обыкновенной ценсуры, и чем она строже, тем следствие ее пагубнее».

Казалось бы все правильно. И это на самом деле так. Однако от конца XVIII века вернемся в конец ХХ века, из России времен матушки Екатерины в Россию времен «царя Бориса». «Цензура массовой информации, т. е. требование от редакции средства массовой информации со стороны должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а равно наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей не допускается». [528]

528

«Конституция Российской Федерации. Комментарий», под общ. ред. Б.Н. Топорнина, Ю.М. Батурина, Р.Г. Орехова, М., «Юридическая литература», 1994, с.182.

Так трактуется положение Конституции о запрете цензуры. Вроде бы, все разрешается. Но не тут то было. Так в жизни просто в жизни не бывает.

В той же статье Конституции (часть 2 статьи 29) не допускается пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства». Кроме того, в Конституции и остальном законодательстве есть и еще некоторые ограничения на распространения информации.

Как видим, кое-какие ограничения в распространении информации есть. Если не использовать эвфемизм, это все равно как бы цензура, но только после того, а не до того. То есть, закон, вводя ограничения, не обеспечивает механизма его предотвращения, а допускает только наказание за нарушение.

Разумеется, после теле- радиопередачи или газетной статьи, можно привлечь авторов к ответственности. Правда, процесс этот может затянуться. А птичка (статья или телепередача) уже вылетела. Ложная, клеветническая и прочая нежелательная информация уже стала достоянием людей, которые поверили в нее, которые получили неправильную информацию и которые, в свою очередь, стали жертвой.

Вот тут то и возникает вопрос: а так ли уж плоха цензура, которая могла бы предотвратить (предупредить) правонарушение (а иногда и преступление)? Разумеется, перегибы в деятельности цензуры могут быть, но это зависит от уровня государственной власти, которая назначает соответствующих людей на должность и контролирует выполнение ими служебных обязанностей. Словом, все имеет и обратную сторону. Заметим, что мы пока не касаемся частной цензуры (т. е. власти владельца СМИ), а ведь эта цензура в принципе не отличается от государственной. Правда, хозяев может быть много. Но а если на основные СМИ один хозяин?

Однако, хватит о цензуре, если ее нет, значит ее нет. Впрочем, мы еще убедимся, что на самом деле она все же есть. Но сначала о самих СМИ.

8.12.3. В коммунистические времена во многих местах можно было прочесть ленинские слова, что из всех искусств для них (вероятно, для правящей группы большевиков) важнейшим является — кино. То самое тогда немое и еще без многих последующих наворотов и изобретений. Изображение уже тогда было более сильным средством, чем печатные строки. Хотя прямыми конкурентами они были лишь частично.

Изобретение телевидения позволило довести «кино» до каждой квартиры и сделать его восприятие более продолжительным. Телевидение просто для восприятия, его понять может даже безграмотный, неспособный прочитать газету, даже ленивый, не желающий понимать книжные истины. В этом отношении телевидение схоже с радио, но более завлекательно и более убедительно, создает иллюзию личной причастности к событиям.

«Мы не мыслим сегодня своей жизни без мерцающего экрана. Это своеобразное зеркало, в которое миллионы людей вглядываются, стремясь постичь суть происходящих перемен, понять причины надвигающихся опасностей, надеясь отвлечься от груза повседневных забот. Волшебный ящик стал своеобразным «членом» семьи, к которому нередко обращаются чаще, чем к отдельным близким людям. Феномен телевидения трудно оценить однозначно». [529]

529

Волкогонов Д.А, «Оружие истины», М., Политиздат, 1987, с.89.

И так телевидение и радио — очень важны и необходимы. Но зачем они нужны?

«Советское телевидение было, быть может, скучно — но оно было целомудренно. Оно не использовало оружия манипулирования сознанием и эмоциями (потому и было скучным)», — написал Сергей Кара-Мурза. [530] Он идеализировал. Советское телевидение было орудием воспитания культуры человека, но одновременно оно должно было и воспитывать ее в духе преданности идеям марксизма-ленинизма. КПСС вело в СМИ ту пропаганду, которую коммунистическая номенклатура считало нужной.

530

«Наш современник», N 3, 1995, с. 152–153.

8.12.4. Но вот настали в нашей стране иные времена. Средства массовой информации стали выражать волю не коммунистической номенклатуры, а волю своего руководства. Это на первый взгляд и на первое время. Пока они не почувствовали вкус денег, которые можно зарабатывать при помощи СМИ. Потом, через несколько лет они почувтсвуют еще и влияние власти (но это будет пока еще потом).

Два мощные фактора стали определять содержание средства массовой информации: вкус потребителя информации и деньги заказчика.

На первый взгляд желание угодить потребителю — дело благородное. Вот только, если благороден сам вкус потребителя. Дешевая сенсация, порнография и т. п. это ведь тоже в угоду определенной части потребителей. Мало того, что в угоду, это еще вольно или не вольно формирует взгляды и потребности некоторого потребителя. Если не рекламировать сникерс, то у потенциального потребителя и не будет желания его приобрести, если не расхваливать (хотя бы косвенно не оправдывать) однополую любовь, то желающих ее заниматься было бы меньше. Истины эти банальны, но в условиях свободы СМИ и отсутствия цензуры по-другому быть, видимо, и не может. Во всяком случае, в нашей стране это именно так. Так что же желание клиента, которое закон для продавца — не всегда полезно для общества?

Но если бы только этот фактор. Чуть позже появился другой. Красиво выразился председатель Комитета Госдумы по информационной политике и связи Михаил Полторанин, сказавший: «Считаю, что заказные статьи нужно расценивать как заказное убийство. Сегодня заказных статей очень много, — говорил Михаил Никифорович, - я вижу это по грубым атакам на Президента, на премьер-министра, да и на Госдуму… Я вижу как нагло врет пресса о работе нашего комитета — белое пытаются выдать за черное. Через газеты и НТВ по нам бьют залпами передач и публикаций. И в этих зарядах чаще всего групповые мафиозные, чиновничьи интересы». [531]

531

«Российская газета», 05.11.94, с.3.