От кого хочет миллиардер
Шрифт:
Дернувшись от стола Карины и опустив голову, почти бегу к лифтам. Что от меня хочет Толгатов? Он все еще не успокоился? Не понимаю.
В кабинете еле-еле переключаюсь на работу. На компьютере открываю программу с виртуальным макетом будущего дома. Довожу его до безупречности, то и дело меня расположение керамогранитной плитки.
Мне искренне хочется, чтобы люди, жившие до этого в плохих условиях, но не могли позволить себе купить новые квартиры, наконец-то получили идеальный дом. Таковы правила городской мэрии для застройщиков, что хотят оттяпать землю, где стоят бараки — предоставление
Толгатов все, что на благотворительной основе терпеть не может. А я уже распланировала во дворе разноцветную детскую площадку.
И отдельную огороженную площадку для выгула собак — там будет специальное оснащение для дрессировки. Внутри сделаю насыпь из песка, который можно менять по необходимости.
Остальная территория дома останется чистой.
Без какашек на газонах.
Как вспомню…
Особенно по весне.
Звуковое оповещение из мессенджера каким-то чудом отвлекает меня от работы. Я сильно погрузилась в процесс, забывая обо всем на свете.
«Девочка с васильковыми глазами, ты уже придумала, куда мы поедем обедать?» — пишет Орхан.
Отчего на моем лице невольно расцветает улыбка.
«Сегодня решай сам»
«Ладно, тогда жду тебя в холле через десять минут»
Нахмурившись, проверяю, сколько прошло времени. Ох, так быстро оно пролетело. Я потеряла счет.
Отключив компьютер, собираюсь на ланч.
Встречаю Байрамова на первом этаже возле лифтов.
— Я чуть не забыла, что нужно поесть, представляешь? — смеюсь и подхожу к нему близко.
Орхан обнимает меня за талию, склоняется и слегка задевает губами мои губы. В такие минуты мне хочется, чтобы весь мир подождал. Я вообще перестаю кого-либо замечать, полностью фокусируясь на Орхане.
Но голос, который как гром раздается прямо за моей спиной, заставляет спуститься с романтических небес на холодную землю и ощутить боль от этого падения.
— Бесстыжая! — кричит мама.
В этот момент мне показалось, что я нахожусь между сном и явью. Я просто не понимаю как такое возможно. За все эти годы мама ни разу не приезжала к нам в офис и особого интереса не проявляла.
Вздрогнув, оборачиваюсь.
Она появилась, будто из воздуха, а может, я не заметила ее, потому что мои глаза видели только Байрамова.
Сгорбившись и сильно сжимая в руках сумку, она быстро шагает к нам. Да, я вроде умом понимаю, что она моя мать, но не узнаю в ее озлобленном посеревшем лице родные черты. Она и одета во все серое, выглядит как грозовая туча. И будто бы постарела.
— Зачем ты приехала? — ошарашенно спрашиваю ее.
Мама подходит ближе, ударяет меня по руке, которой я держала Байрамова. Перехватив запястье, оттаскивает от Орхана.
— Спрашиваешь еще! А я ведь сначала приехала к вам в квартиру, но Алла сказала, что ты там больше не живешь. К нему убежала, — кивает на Орхана, а в глаза ему не смотрит, меня буравит, — да? Как тебе не стыдно, Марика, какой позор!
В это время все сотрудники холдинга разбредаются по кафешкам и ресторанам. Но разве до еды сейчас, когда в холле такое представление? Вокруг нас постепенно собираются зрители.
— Пожалуйста, перестань
отчитывать меня прилюдно.— Буду, буду ругать, раз ты из ума выжила! Как ты посмела предать всех нас? Мне стыдно смотреть людям в глаза из-за тебя.
— Замолчи, — я вырываю руку из ее захвата.
На что мама удивленно замирает не ожидав. Тяжело выдохнув, она вдруг замахивается и при всех обжигает пощечиной мое лицо. Там, где остался след о ее ладони, начинает сильно гореть. Дотрагиваюсь до щеки.
Задрожав, озираюсь по сторонам, замечая недоуменные, где-то насмешливые взгляды сотрудников. Владислав из отдела кадров снимает нас на телефон.
Потом возвращаю взгляд на маму, но не вижу в ее глазах и капли раскаяния.
Она, приподняв подбородок, откуда-то набралась высокомерием и холодностью.
— Я жалею о дне, когда ты появилась на свет! — добивает окончательно.
Это все случилось за считаные секунды, которые растянулись для меня в мучительную бесконечность. Байрамов после пощечины вновь берет меня за руку и встает спереди, прикрывая своей спиной.
— Ты кто вообще? Не ори здесь как ворона и руки не распускай.
Я тут же слегка щипаю его за спину.
— Тише Орхан, это моя мама…
— Да?
Мама кивает.
— Да! Я ее родила на свою беду! А ты, следовательно, и есть Орхан. Нет, ты не человек, ты черт с рогами, бес, одурманивший мою единственную дочь перед свадьбой! Как тебе не стыдно!
В отличие от меня к нападкам матери Байрамов относится невозмутимо.
— Не брызжи ядом, у тебя все равно не получится призвать меня к совести. Я на твои манипуляции не поведусь. Заканчивай свой спектакль одного актера, доставай из авоськи проездной и лети на рынок, где картошка на три рубля дешевле или в церковь. Свечку ставь за здравие. В общем, занимайся тем, чем занимаются все высоконравственные дамы вроде тебя.
Он делает шаг в сторону в попытке обойти маму, но она преграждает путь.
— А тебя, бес, в церковь точно не пустят. В тебе же ничего святого нет. По глазам твоим вижу нахальным, — она опускает взгляд на руку, которой держит меня Орхан. — Если сейчас Марика с тобой уйдет, она мне больше не дочь! Лучше умереть от голода и немощи, чем знать, что потратила всю жизнь на воспитание дочери, а Марика меня предала!
Я в ужасной растерянности не понимаю, что делать.
Неожиданно из толпы по-королевски вышагивает Толгатов и заявляет:
— Анна Ивановна, успокойтесь дорогая, не доводите себя до инфаркта!
Мама, утерев слезы, кидается к Артуру.
— Ах, сынок! Да как же мне не переживать? Сердце болит за Марику, она же сошла с ума. Прости нас, прости, Артурчик. Никогда бы не подумала, что моя дочь свяжется с хамлом и быдло, — прозрачно намекает на Орхана.
Толгатов вроде приобнимает мою мать и при этом не сводит с меня взгляд.
— Нам всем сейчас нелегко. Идемте в мой кабинет, выпьем чаю.
— Хорошо сынок, хорошо…
Глава 14
Орхан отвозит меня в морской ресторанчик. Тут очень уютно и душевно. Интерьер выполнен сине-голубых тонах, на стенах развешаны настоящие рыболовные сети, красно-белые спасательные круги. И пахнет вкусно. Отнюдь не рыбой.