От кого хочет миллиардер

— Орхан! — да судя по его сердитому тону точно догадываюсь. — Объясни брат, какого черта твоя девушка будет сидеть с моими детьми?

— А это противоестественно?

— Да! Потому что единственные на всю жизнь у тебя меняются по два раза на дню.

— Ну не однолюб, как ты, — иронизирую, чем злю Рафаэля сильнее. — Тем более ты сам рассказал Вере о Марике.

— О чем пожалел. Не смог удержаться от эффектного выхода девицы в простыне и с кочергой в руках. Но я думал, что это твоя очередная игра, что ты просто хочешь затащить Марику в постель. Или у вас все серьезно? Я дожил до этого дня?

— Нет, Раф, я по-прежнему не горю семейными ценностями.

— Но твоя увлеченность выходит за рамки всех прошлых отношений. Ты почему-то до сих пор не порвал с Марикой.

— Сделаю это позже, не стану тебя удивлять.

— Остепенись, Орхан. Ты слишком ветряный, а нужно быть приземленным. Не хочешь семью, заведи детей и воспитывай их один. Так, у тебя возникнет ответственность перед кем-то, будет ради кого жить и не рисковать напрасно. Дети меняют нас в лучшую сторону.

— Перестань, брат! Ты как та ворчливая бабушка на семейном застолье! Кто о чем, а тебе лишь бы продолжение рода! — сбрасываю звонок.

На огороженной территории стройки кипит работа.

Многоэтажка с каждым днем становится все выше. Надеваю каску и беру еще одну. Пока иду по объекту, жму руки всем мужикам, которых встречаю. Забираю распечатанный отчет о проделанной работе у прораба.

Возле подъемного крана замечаю еще одного трудягу. Вид у него потерянный.

— Миньков! — кричу ему и, помахав, привлекаю внимание, — подойди.

Тот понуро шаркает.

— Доброе утро, Орхан.

— Доброе, — киваю. — Ты что как обморок выглядишь?

— Тимур Мансурович обещал пожаловать.

— Я знаю.

Ровно, как и повадки Толгатова выучить успел.

— Вечно ему все не так. Опять придираться начнет, кровь станет сворачивать.

На жалобы реагирую улыбкой и сожалением за испорченный шикарный внедорожник.

— Слушай, Миньков, ты мне доверяешь?

Он вытягивается.

— А кому мне еще доверять здесь? Благодаря вам, всем выдали деньги, поменяли робу, инструментами новыми обеспечили. Даже прораб стал относиться уважительно.

— Да, — киваю, — но теперь и ты должен для меня кое-что сделать.

Сбавив тон, подробно объясняю Минькову суть, а он таращится.

— Да вы что? Меня за это Толгатов в гроб положит!

— Не бойся Миньков, ты под моей защитой. Ничего тебе не будет, я гарантирую.

— Если только ради вас… — бормочет растерянно. — Хорошо.

Побледнев, он ошарашенно возвращается к крану, начиная подготавливать то, о чем я попросил.

Я расхаживаю перед недостроенным домом, наблюдая за процессом.

Через полчаса к шуму на стройке добавляется оглушающий рев мотора спортивной тачки, на которой Толгатов въезжает к нам, наплевав на меры предосторожности и на то, что парковать автомобили следует по ту сторону забора.

— Ну, здравствуй, Орхан, — победоносно улыбнувшись, выходит из салона. — Как дела? Как здоровье?

— Я слышу в твоем голосе ноты превосходства, Артур Мансурович, у тебя отличное настроение.

— Королевское!

Криво ухмыльнувшись, протягиваю ему каску.

Глава 12

— Ты бы не парковался здесь. Строителям мешаешь.

— Мои туфли стоят гораздо дороже, чем жизни всех этих рабов, вместе взятых. Неужели ты думаешь, что я стану марать обувь в грязи?

Уходим с Толгатовым осмотреть первый этаж дома, а когда возвращаемся, крановщик Миньков уже работает вовсю, забравшись наверх в кабину, а перед этим заменив стропы на кране. Он снял новые, что я покупал для стройки из личных средств и заменил на сгнившее старье, которое выделил как с барского плеча Артур.

Миньков поднимает бетонную плиту и будто бы случайно дергает стрелой в тот момент, когда бетонная плита задерживается над спорткаром Толгатова. Ветхая стропа обрывается. Груз падает с высоты на глянцевую тачку, придавливая ее в жуткий спрессованный металлолом, который явно восстановлению не подлежит.

Толгатов застывает как вкопанный. Мне кажется, у полежавшей мумии выражение лица выглядело бы симпатичней, чем у Артура сейчас. Из его открытого от изумления рта будто вылетает наружу дух.

— Какое вопиющее недоразумение, — хлопаю Толгатова по плечу.

Он дергается от меня как от раскаленного и, схватившись за голову, шагает к подъемному крану.

— Эй ты, урод! Спускайся, ты больше нежилец!

Незамедлительно шагаю к Артуру.

— Артур Мансурович, а в чем виноват рабочий? Это ты пренебрег техникой безопасности, заехав на объект. К тому же стропы были изношены, о чем неоднократно сообщалось, но ты ничего не предпринял. Не волнуйся, страховая компания возместит весь ущерб.

— Ущерб?! — заорав, он разгневанно оборачивается ко мне. — Спорткар был из уникальной коллекции. Таких моделей больше нет! Эта машина стоила мне слишком дорого на аукционе в Германии.

— Печально, — улыбаюсь я.

У Артура в этот момент, будто взгляд затуманивается, реально глаза становятся каким-то мутным и покрасневшими. Таращится на меня, его дыхание учащается.

— Это ты…это все ты, черт бы тебя побрал, Байрамов!

— Нет, — издевательски смеюсь. — Я просто курирую стройку.

— Не прикидывайся кретином! — набросившись, хватает за воротник куртки. — Ты отнял у меня очень ценный предмет. Ты зарвался.

Надавив на запястья Артура, отталкиваю его.

— Иди ищи виноватого Артур Мансурович. Я даже время на поиски сохраню. В зеркале увидишь виновника. Удачной покупки новой машины!

Толгатов матерясь, достает телефон и принимается кому-то звонить. Ему против шерсти сейчас оставаться на стройке. Уходит.

Я, поблагодарив и успокоив Минькова, заканчиваю с делами и тоже уезжаю домой.