От Ленина до Андропова. История СССР в вопросах и ответах
Шрифт:
«Только короткая жизнь может быть яркой. Жить — значит отдать всего себя революции, поэзии. Отдать всего себя, без остатка. Жить — значит сгореть».
Маяковский вспоминает: «В первый раз я встретил Есенина в лаптях и в рубахе с какими-то вышивками крестиками. Зная, с каким удовольствием настоящий, а не декоративный мужик меняет свое одеяние на штиблеты и галстук, я Есенину не поверил. И сказал ему на всякий случай: «Пари держу, что вы все эти лапти да петушки-гребешки бросите!». И точно — теперь он был в пиджаке и
Есенин рассказывал: «Как только мы приехали в Париж, я стал просить Изадору купить мне корову. Я решил верхом на корове прокатиться по улицам Парижа. Вот был бы смех! Вот было бы публики! Но пока я собирался это сделать, какой-то негр опередил меня».
«Бедная, старая девушка, ты поставлена здесь для курьеза!»
«Боюсь запачкать чужим свой, родной».
Константин Сергеевич Станиславский и Василий Иванович Качалов.
В квартире последней жены Есенина, Софьи Андреевны Толстой, повсюду висели портреты ее деда — графа Льва Николаевича. Есенина это раздражало. Он говорил: «великого старца так много везде, что для живых людей места не остается».
Комиссара звали Чекистов (Лейбман), «гражданин из Веймара», прибывший в Россию, по его словам, «укрощать дураков и зверей».
Штука в том, что, как мы знаем, настоящее имя Льва Давидовича Троцкого было Лейба Бронштейн, и во время эмиграции он жил в городе Веймаре.
Этой пародии по тем временам было достаточно, чтобы расплатиться за нее кровью.
Один из участников похорон вспоминает: «Перед тем как отнести Есенина на Ваганьковское кладбище, мы обнесли гроб с телом его вокруг памятника Пушкину. Мы знали, что делали, — это был достойный преемник пушкинской славы».
«Горько мне, что не верю теперь».
Качалов объяснял: «Такое у меня было чувство, как будто я возил с собой горсточку русской земли. Так явственно, сладко и горько пахло от них родной землей».
Владимир Маяковский
(1) «Любить — это значит: в глубь двора вбежать и до ночи грачьей, блестя топором, рубить дрова, силой своей играючи».
(2) «Любить — это с простынь, бессонницей рваных, срываться, ревнуя к Копернику, его, а не мужа Марьи Иванны, считая своим соперником».
«Что касается меня, то я бы лично — я б Америку закрыл, слегка почистил, а потом опять открыл — вторично».
Альберт Эйнштейн. Маяковского привела в восторг теория относительности.
Маяковский решил, что с ее помощью скоро будут воскрешать мертвых.«Ничего, ваши дети их поймут».
Осип Мандельштам.
Поэму о Ленине.
Стали называть поэму «Хорошо-с», обвиняя Маяковского в прислужничестве советской власти.
Борис Пастернак.
Музыку написал Дмитрий Шостакович, режиссером был Всеволод Мейерхольд, а его ассистентом — сам Маяковский, который работал с актерами над текстом, над каждой репликой.
Сам Маяковский и написал.
Тургеневского Базарова.
Мейерхольд ему отказал, дескать, потому что Маяковский, как тип, слишком Маяковский, чтобы кто-нибудь поверил, что он Базаров.
Казимир Северинович Малевич.
Ильф и Петров
«На груди великого комбинатора была синяя пороховая татуировка, изображавшая Наполеона в треугольной шляпе с пивной кружкой в короткой руке».
Кооператив «Плуг и молот» выкатил на задний двор, общий с двором отца Федора, бочку гнилой капусты.
За три часа 240 кроликов подохли.
«Нужна немедленная помощь! Мы должны вырвать детей из цепких лап улицы!», — объявил товарищ Бендер.
«Я доволен спектаклем, — сказал Остап, — стулья в целости».
«…упирая на то, что вы бывший член Государственной думы от кадетской фракции», — наставлял Кису Бендер.
«Яков Менелаевич вспомнил, что эти чистые глаза, этот уверенный взгляд он видел в Таганской тюрьме в 1922 году, когда и сам сидел там по пустяковому делу».
«Он крал постоянно, постоянно стыдился, и поэтому его хорошо бритые щечки всегда горели румянцем смущения, стыдливости, застенчивости и конфуза».
Этот стул приобрел товарищ Красильников. Сторож случайно порвал на нем обшивку. Драгоценности обнаружили и построили на них новый железнодорожный клуб на Каланчевской площади.
«Появление Михаила Александровича в сумасшедшем доме объяснялось делами довольно простыми, житейскими. Он был крупный нэпман, невзначай не доплативший сорока трех тысяч подоходного налога. Это грозило вынужденной поездкой на север…»
«… для нужд гребеночной и мундштучной промышленности».
Должность — «зицпредседатель», то есть тот, кто сидит в тюрьме вместо руководства.
«Я беру недорого, — объявил Фунт. — 120 рублей в месяц на свободе и 240 — в тюрьме».