От Лубянки до Кремля
Шрифт:
Как я и предполагал, неприятности начались с первых минут поездки по городу. «Я ничего не вижу через эти толстенные стекла, остановите машину, я хочу подышать воздухом, дайте мне выйти и т. п.!»
А своего Раиса Максимовна добиваться умела.
(Как рассказывал Юрий Сергеевич, на одной из офицерских посиделок после двух-трех рюмок один из руководителей охраны семейства Горбачевых упал лицом на стол и горько разрыдался: «Не могу больше работать! Раиса постоянно орет, оскорбляет. Я ей говорю — скажите, что нужно сделать, и я так и сделаю! Указаний конкретных нет, а сплошь истерический крик!» И это плакал сильный и физически и психологически человек.)
Обстановку, как правило,
«100-й, 100-й… (это мой радиопозывной)… «Чайка» (позывной Р.М.) требует остановки!»
Интересно, что Секретная служба в отличие от нас не очень стесняется в выборе радиопозывных. Джордж Буш-младший в свое время в переговорах Секретной службы именовался «Стакан» (Tumbler), видимо, в память о прошлом увлечении алкоголем.
У М.С. Горбачева тогда был гордый радиопозывной — «Сокол».
С трудом дотянули до мемориала. И здесь — сюрприз. Я уже говорил об особых отношениях американской охраны и прессы. На ступеньках мемориала расположились человек 50 представителей средств массовой информации, развернуты телевизионные камеры, подготовлены микрофоны, блокноты.
Выскочив из машины, Раиса Максимовна достаточно эмоционально и нелицеприятно, а главное, громко высказалась в отношении прессы, встреча с которой, она знала, с ней не была согласована. А большая часть корреспондентов была, естественно, русско— и матерноговорящей и острой на язык. Настроение первой леди было окончательно испорчено. Откровенно, я уже не помню, как завершилась эта поездка, но реакция последовала незамедлительно.
В посольстве Гусенков в самой бесцеремонной форме потребовал объяснений — «Кто готовил эту поездку?» Конфликт пришлось улаживать начальнику Управления.
«Валерий Николаевич, — затягиваясь очередной сигаретой «Кент», спросил ЮС, — а что день грядущий нам готовит?». Объясняю, что с 9.00 до 10.00 — посещение Национальной художественной галереи.
Вдохновенно рассказываю, что основу коллекции галереи составили проданные советской властью в 1920-е годы шедевры Эрмитажа, купленные финансистом и коллекционером-миллиардером Эндрю Мэллоном. После его смерти Конгресс в 1937 году принял коллекцию на хранение и выделил деньги на создание национальной галереи. Здание галереи, которое сегодня известно как западное, создано архитектором Джоном Р. Поупом и было открыто президентом Франклином Д. Рузвельтом практически в канун начала Великой Отечественной войны — 17 марта 1941 года. В то время это было самым большим в мире сооружением из мрамора.
Кстати, музей находится на месте бывшей железнодорожной станции 6-й улицы, известной тем, что в 1881 году там был смертельно ранен американский президент Джеймс Гарфилд.
В этом здании, построенном в неоклассическом стиле с гигантским портиком с колоннами и массивным куполом, напоминающим знаменитый Пантеон, находится богатая коллекция картин и скульптур европейских мастеров со времен Средневековья до конца 19-го века, а также работы американских живописцев до 20-го века. Шедевры коллекции включают произведения Вермера, Рембрандта, Моне, Ван Гога, Леонардо да Винчи.
Восточное здание галереи было закончено архитектором Ио Мин Пей в 1978 году. Строго геометрическое в сравнении с классицизмом западного здания, сверху оно выглядит как соединенные друг с другом призмы. В соответствии с духом здания в нем собраны произведения современного искусства (с конца 19-го века), в том числе работы Пикассо, Матисса, Поллока и др. В здании помимо
собрания картин располагаются главные офисы галереи, исследовательские лаборатории и центр по специальным исследованиям изобразительного искусства. Здание было открыто 1 июня 1978 года президентом Джимми Картером. Здания галереи соединены просторным подземным переходом.Галерея выше всяких похвал. Администрация передала нам для отправки в Москву целую библиотеку шикарных каталогов с описанием зданий, шедевров.
Ну и сообщаю главное — Национальная картинная галерея расположена в центре Вашингтона и занимает два ряда зданий справа и слева от знаменитого Мола (National Mall) — аллеи, ведущей от Капитолия к монументу Дж. Вашингтона, именно там, где уже в течение нескольких дней проходит многотысячный антисоветский сионистский митинг, участники которого непременно захотят «обменяться мнениями» с женой Президента СССР…
По крайней мере во время рекогносцировки объекта возвращающиеся с мероприятия демонстранты с антисоветскими плакатами, в майках с надписью «Свободу советским евреям» и значками «Я люблю Горби!» хулиганскими выкриками и оскорбительными жестами пытались втянуть наших сотрудников в довольно эмоциональные дискуссии.
Откровенно говоря, было интересно наблюдать группу серьезных крупнокалиберных мужчин в темных пальто и шляпах с холодным взглядом, как броненосец эскадру прогулочных корабликов и яхт, рассекающих легкомысленную толпу в ярких пальтишках и курточках.
Не надо было большого ума, чтобы понять, какой искусствоведческий центр они представляют.
Ну и под зорким глазом и охраной американских полицейских сионисты-активисты старались показать окружающим — во какие мы смелые. Аж с КГБэшниками поцапались! Все это очень напоминало знаменитое «из кустов обозвал волка сволочью».
В соответствии с нашими пожеланиями администрация галереи согласилась открыть ее на час позднее, чтобы избежать возможных проблем.
«А кто будет встречать РМ?» Отвечаю: с американской стороны — администрация галереи и организаторы выставки.
«А общественность?» Это был удар ниже пояса. Я в течение недели уговаривал руководителей галереи открыть ее на час позже и максимально очистить маршрут осмотра от посторонних, чтобы избежать возможных столкновений высокой советской гостьи с гужующимся на Молле специфическим контингентом. Добросовестно выслушивал их доводы о правах человека и демократии и т. п. Хотя галерея и финансируется правительством США, являясь одним из более чем 90 культурных учреждений, контролируемых Смитсоновским институтом, многие специальные программы галереи, выставки финансируются за счет частных пожертвований и фондов. Благо, что вход в галерею был бесплатным, а то пришлось бы говорить и о финансовом ущербе.
И вот теперь новая проблема — дайте «общественность»!
Но нет вопросов, которых не может решить «Девятка».
При входе Раисы Максимовны в музей с балкона ее радостно приветствовали криками, махали советскими и американскими флажками представители «общественности»: собранные в офисах галереи, исследовательских лабораториях, центрах и реставрационных мастерских сотрудники, закончившие свою работу охранники и уборщицы.
За общим шумом никто не заметил слов РМ: «Хорошо, что вы столько внимания уделяете молодым художникам». На английском, благодаря бдительности переводчика, это звучало так: «Хорошо, что вы не забываете основоположников современного американского искусства!» Ведь автор демонстрировавшихся картин умер еще в позапрошлом веке. И зачем помощники скрупулезно готовили ей подробные справки, а мы направляли в Москву прекрасные каталоги? Только из этих каталогов можно было бы составить прекрасную библиотеку по искусству.