От маминой звездочки в государственные преступницы

Так как было уже поздно, молодые люди решили заночевать в лесу. София укрыла как можно теплее свою дочь, чтобы она не замерзла ночью, и вскоре заснула.

Ночь проходила очень неспокойно. София, проспав часа два, никак не могла больше заснуть. Первая усталость прошла, а больше спать организм отказывался. Девушка лежала на траве, считала баранов, коров, кошек, деньги в кошельке, дни, проведенные за решеткой, но сон так и не наступал. Со временем девица начала дремать. Вдруг сквозь сон она увидела, как будто на нее смотрит белое девичье лицо. София закричала.

– Соня, что случилось? – спросил Алексей.

– Белая девица на меня смотрит. Надо бежать скорее отсюда.

– Соня, это лошадь из-за забора выглядывает, спи дальше.

Девушка огляделась по сторонам и убедилась в том, что на нее смотрит белая лошадь, которая в темноте показалась ей белой девицей, героиней страшилок, которые София знала с детства.. Успокоившись, София попыталась заснуть, но сон все равно никак не наступал. Под утро девушка забылась в полудреме, но и тогда ее преследовали кошмары, в которых белая девица гонялась за Софией по деревне, пыталась задушить, внезапно выглядывала из-за угла и пугала.

Лучи восходящего солнца разбудили Софию и Алексея.

– Ну что, как ночь прошла? – спросил Алексей Софию.

– Плохо. Почти не спала, кошмары снились. Надо как-то отсюда выбираться, но вот как?

– Сейчас у кого-нибудь спросим. Деревня уже живет своей жизнью, она совершенно не пустая, как показалось вчера ночью.

Спросив дорогу у местных жителей и перекусив хлебом с молоком, которые вынесла одна добрая хозяйка, Алексей и София направились в сторону Москвы. Дорога была неблизкая. Пройдя несколько километров в указанном направлении, молодые люди вышли к железной дороге.

– Ох, Алеша, это ж сколько нам еще идти. Километров двадцать, не меньше. Вчера мы как-то через лес быстро прошли, а этим путем идти далеко.

– Да, этот путь гораздо дальше, но через лес еще раз я не пойду. Заблудимся снова еще.

– Алеша, а давай подъедем на товарняке? Помнишь, я тебе рассказывала, как в Петербург зайцем каталась. Правда, сейчас немного сложнее будет, с нами Юленька, но мы справимся. Идти такую даль с ребенком тяжело.

Молодые люди решили подъехать на товарняке. Дождавшись мимо проходящего поезда, Алексей и София с Юленькой влезли в вагон и спокойно поехали в сторону Москвы. К вечеру они добрались до особняка Емельяновых.

5 августа в особняк Емельяновых пришла грустная весть: умер Прохор, в прошлом весьма активный участник Народной воли, который в последнее время отошел от дел из-за обострившейся чахотки.

– Представь, Соня, как много мог бы организовать этот человек, если бы не проклятая система. И без того слабые легкие подкосила каторга. Три года на Сахалине даром не прошли, потом с трудом вернулся в Москву по состоянию здоровья. И вот, лежит человек в гробу в свои 24 года. А сколько бы он мог еще сделать…

София молчала, хотя слезы уже подступали к глазам. Она не была лично знакома с Прохором, но слышала про него много. Девушке было его очень жаль. И снова ей идти на похороны, то мама, то Ваня, то вот Прохор.

– Сонечка, я тоже обязательно должен идти. Ни за что себе не прощу, если не попрощаюсь с ним. Сколько мы вместе в Петербурге сделать успели…

София хотела на время отнести Юленьку подругам, а потом забрать ее, но потом решила так не поступать – ведь всем сразу будет известно, что она вернулась и придется съезжать из дома Емельяновых и от Алексея.

На похоронах было очень много народу, в основном, рабочие с завода, которые вместе с ним работали. Много говорили, потом традиционно пели «Вы жертвою пали», потом пошли на поминки. София время от времени смотрела по сторонам – полиция в штатском, несомненно, на похоронах была, но на них с Алексеем никто подозрительный не обращал внимания.

Вернувшись домой, Алексей обратился к Софии:

– Ну вот, Соня, еще на одного хорошего человека на этом свете меньше стало. Как же жаль. Все меньше и меньше нас, а скоро и еще меньше станет. Одна надежда на то, что новые люди будут продолжать наше дело.

На эту реплику Софии было нечего сказать. Девица в который раз думала о том, что совсем скоро ее жизнь на свободе окончится, и от этого ей было не очень весело. Единственное, что утешало девушку, так это мысль, что все, что они делают – не зря и обязательно пойдет на пользу народу.

Наступил следующий день, 6 августа. София с момента похорон Прохора пребывала в весьма печальном настроении. Алексей, как мог, пытался ее успокоить:

– Соня, я понимаю, это грустно, когда умирают в таком молодом возрасте, но что ты так остро переживаешь? Человек умер от болезни, наверное, такова его судьба.

– Да, Прохор умер от болезни. А мне, чувствую, тоже не так много жить осталось. Не могу объяснить, почему, но я это понимаю. Думаешь, радостно от мысли, что не доживешь до своего 19-летия? Причем, не от болезни.

– Сколько же можно об этом говорить, откуда такая информация? Кто тебе такое сказал?

– Никто, просто я это чувствую.

– Соня, это у тебя гормоны играют. Может, к врачу сходишь?

– Не пойду я ни к какому врачу. Надо мной или посмеются или, как в прошлом году в лазарете, будут за спиной обсуждать, что мне в Кащенко пора. А туда я точно не хочу.

Чтобы отвлечь свою невесту от грустных мыслей, Алексей предложил Софии сходить на озеро. Девица согласилась и молодые люди пошли на прогулку.

София с Алексеем пришли на берег реки, в очень живописное место, которое располагалось за городом, но совсем недалеко от Москвы. Молодые люди долго ходили, гуляли, купались.

– Как же здесь хорошо! – воскликнула София, - Может быть, заночуем здесь?

– Хорошо, давай заночуем. Слушай, у тебя цыганских корней точно нет? Так и тянет к свободе.

– Нет, у меня цыганских корней нет. Просто я с детства любила свободу. Мама никогда не была против моих походов на природу, часто мы с ней ходили вместе. А когда она плохо себя чувствовала, я целыми днями бродила одна. Иногда она позволяла мне ночевки на берегу озера или в лесу, папа, правда, этого не одобрял. А вот совместные походы он приветствовал, мы нередко на выходные останавливались недалеко от города и жили на природе. А теперь представь, каково было свободной девице попасть в Смольный, носить форму и ходить парами. Я же в первый день ночью в окошко вылезла и огребла за это по полной программе.