От маминой звездочки в государственные преступницы
Шрифт:
«Хотя бы до мадам Елизаветы это письмо не дошло, уже хорошо», - подумала София, - «Ну что, Эми, а я чуть было не сдалась. Но я обещаю, такое больше никогда не повторится».
Девушка посмотрела на дверь: она стояла неподвижно и не планировала открываться.
«Держат меня здесь, а мне с сыном сейчас находиться надо… Может, вернут уже меня обратно?» - подумала девушка, - «Хотя, если выбирать, оставить письмо на том самом месте или попасть сюда, то я лучше здесь отсижу, сколько придется, чем вот так позориться своими записульками… Головой надо было думать, когда это письмо писала».
По
– Вот правда, Сонечка, ну что это за детский сад? Все эти письма, прошения… Ты же еще на могиле своего тятеньки, когда давала обещание продолжить дело, да и в дальнейшем, в разговорах с Алексеем все понимала. Знала прекрасно, какой приговор будет. Ну да, маленько не к тому себя около года себя готовила, надо было настраиваться на заключение в одиночке. Но все в твоих руках, можешь потихоньку настраиваться, готовиться, до этапа около месяца…
Девушка присела на табурет.
«Да, перемкнуло маленько, слабинку дала, о детях задумалась – и все, полезли нехорошие мысли, ручки к бумаге потянулись, хорошо, хоть вовремя остановилась, порвала то самое прошение, да и письмо жандармы не отправили», - подумала София, - «Спасибо большое, Эми, хоть напомнила мне прописные истины, а то я что-то совсем не о том задумываться стала».
Немного походив взад-вперед, София решила:
«Все, хватит, надо держать себя в руках. Постараюсь все свободное время заниматься сыном, общаться с ним и иногда перестукиваться. И без того времени мало, нельзя тратить его на жандармов и всякую ерунду, уедет скоро от меня Феденька.»
Девушка подошла к двери и постучала в нее.
– Даю честное слово бывшей смолянки, что отныне буду заниматься исключительно сыном, а вас беспокоить не буду, разумеется, если смогу и не перемкнет в голове что-нибудь. Верните меня к ребенку.
В коридоре раздался громкий смех.
– Слушай, ты же записываешь за ней выражения, допиши туда «честное слово бывшей смолянки», забавно, - сказал жандарм напарнику.
– Сейчас запишу, - сквозь смех сказал он, - Ну что, пошли бывшую смолянку, а по совместительству преступницу и мать двоих детей обратно возвращать.
«Значит, сейчас вернут обратно», - подумала София, - «Ой, Феденька, соскучилась же я по тебе…»
Открылась дверь и один из жандармов сказал:
– Вот слушай, давно ты так меня не смешила. Возвращаем обратно только за то, что настроение до вечера нам подняла.
– Ну все, смолянка, возвращайся в свой дортуар, - смеясь, сказал по возвращении обратно девушке второй жандарм.
Когда Софии вернули ребенка, девушка уже занималась только им, даже не обращая внимания на реплики, которые раздавались в коридоре – фраза про «честное слово бывшей смолянки» быстро разлетелась по всем жандармам.
– Феденька, ну как ты без меня два дня был, скучал, наверное? – говорила София, - Все, не волнуйся, мамка обещает постараться больше не лезть к этим чудикам, так что до конца июня мы точно не расстанемся.
Фраза, оброненная Софией про «бывшую смолянку» быстро облетела крепость и вскоре девушка из «террористки» превратилась в «бывшую
смолянку». Девушке было абсолютно все равно, как ее за глаза называют жандармы, она ценила каждый день, проведенный с сыном, и старалась не схватываться в перепалке с жандармами.27 мая девушка вдруг увидела на полу какой-то клочок бумаги.
«Я не могла его обронить, неужели записку кто-то подбросил?» - подумала она, - «От кого же?»
Девушка развернула листок. Мелким почерком там было написано следующее:
«С., то, что призналась в организации покушения на сатрапа – правильно, умничка. Надо было еще не открещиваться от взрыва А.Мих.Р-ой. Второе пожизненное вряд ли помешает, а доброе дело сделаешь. Ошибку не поздно исправить. PS: камера и жандармы – не гарантия безопасности.»
Первым желанием Софии было разорвать и выбросить, а еще лучше сжечь этот листок, так как текст, мягко говоря, там был бредовым. Однако, чуть подумав, девушка решила изучить его более внимательно чуть позже.
«Так… С. – это явно я. Послание анонимное. С анонимами общаться не намерена, пусть сначала представляются…» - думала София, - «Сатрап – это наверняка N, А.Мих. – Ася, по буквам подходит…»
Девушка еще раз посмотрела на листок.
«Да еще ты мне будешь указывать, что мне помешает, а что не помешает. Представляться сначала надо, хотя бы полунамеком. Я лично ни с кем не связана, то есть, те, с кем я была связана, уже в ином мире, поэтому пошел ты в дальнее путешествие, как говорят в народе.»
Вдруг София вспомнила, как некоторое время назад к ней все время ходили посетители и допытывались о всяких разных вещах, половину из которых девушка не понимала.
«Поди, эта записочка связана с теми событиями…» - вдруг пришло в голову Софии, - «Да нигде здесь нет гарантии безопасности, а указывать мне, что делать, тебе, анонимчик, никто права не давал».
Совершенно незаметно в голове Софии всплыла реплика коменданта, который приходил к ней в начале мая.
«Если вспомните что-нибудь еще, не стесняйтесь, сообщайте охране, я приду. Или можете записочку передать.»
– Ну хорошо, выполним твою просьбу, - подумала София, подошла к двери и постучала.
– Ну что тебе еще надо, только вчера в камеру вернули, - раздался недовольный голос жандарма, - Слушай, вот если в этот раз ты зря меня от игры в карты отвлекла, обещаю, как положено, пойдешь на шесть суток в карцер, и плевать, что ты кормящая мать.
– Нет, я по делу. Мне бы с комендантом переговорить, - ответила девушка.
– Низко замахиваешься, предлагаю сразу аудиенцию повыше брать. Вон, Зимний не так далеко, может, лучше туда попросишься.
– В начале мая меня таскали по допросам, все выясняли на тему заказчика взрыва, ну и так далее, так вот, я тут вспомнила немного.
– Долго вспоминала что-то, - ответил жандарм и добавил, - Сейчас, передам твое желание, если комендант посчитает нужным – сводим на беседу.
– Значит, говоришь, что Собольникова вдруг вспомнила, кто заказчик взрыва? – удивленно спросил комендант жандарма.
– Утверждает, что вспомнила.
– Чудесно. Приводите ее туда, куда прошлый раз, побеседуем.