От маминой звездочки в государственные преступницы
Шрифт:
Удача улыбнулась девушке, вскоре она увидела своего бывшего ухажера.
– Добрый день, - сказала она, - Разговор у меня больше личного характера, давай поговорим с глазу на глаз.
– Хорошо, - отвел Сергей, - Жди меня через минут десять в парке.
Вскоре Сергей действительно вышел в парк.
– По какому вопросу хотела поговорить? – спросил он.
– Помнишь этот октябрь? – спросила девушка, - Ты тогда служебное преступление совершил.
– И чего это ты вдруг вспомнила? – спросил Сергей.
– Захотела и вспомнила, - ответила София, - Ну что, у кого
– Ты нездорова что ли? – спросил Сергей, - Вообще логики не вижу.
– Третий ребенок от тебя. Знаешь, что делают приличные люди в таком случае? Кольцо можешь не дарить, обойдусь.
– Ты же сама замуж за меня не хотела. А сейчас что заставило так сказать?
– А теперь захотела. Ребенка мне надо куда-то пристроить, заберешь его к себе и воспитаешь?
– Знаешь, Соня, а я не уверен, что это от меня ребенок. Мало ли, может, у тебя другие кавалеры в этот момент были.
– Может быть. Но ты тоже не мимо проходил.
– Нет, Соня, я так не могу. Может быть, я здесь совершенно ни при чем, а ты хочешь на меня все свесить.
– Знаешь, вот была бы у меня информация, что амнистия скоро придет, не переломилась бы, посидела на две недельки дольше в участке, но с таким идиотом как ты, не связывалась бы.
– Так правильно, сама не захотела все делать по закону, твоя идея же была договориться.
– Вообще-то я деньги имела в виду, - ответила девушка.
– Значит, четче предложения свои формулировать надо, откуда я должен твои мысли знать?
– Все с тобой понятно, - ответила София, - Если вдруг совесть проснется, знаешь, где меня найти. У Бирюковых либо в Смольном.
После этого разговора София окончательно убедилась в том, что не зря она еще давным-давно не стала связываться с Сергеем и всячески пыталась бросить его. Немного погуляв по парку, девушка вернулась в дом Бирюковых.
4 февраля.
В принципе, София была счастлива. Она наконец-то на свободе, может гулять, где угодно. Нет ненавистного института, нет надоевшей классной дамы. Но сидеть без дела девушка не могла – уж слишком свежи были воспоминания о Петропавловской крепости, в которой девушка проводила совершенно бесцельно время и это обилие времени ее убивало. Конечно, со временем все вспоминалось не так ярко, но София по-прежнему помнила все, что было в те дни.
«Если уж говорить откровенно, было еще хуже, чем в Смольном…» - думала София, - «Времени вагон, заняться нечем, и совершенно одна… Особенно в те дни, когда книг не было, вообще тяжко было».
Немного подумав, София решила сходить на кладбище и навестить могилы родителей и Вани – она не была там уже года полтора и хотела выполнить свое желание.
Девушка шла и тихо плакала: она вспомнила родителей, счастливую жизнь, неизменный уклад. Занятия дома с любимой мамой, потом приходил со службы отец, все вместе собирались, разговаривали… А потом, буквально за полгода, все это рухнуло.
«Интересно, кем бы я была сейчас, если бы не все эти события?» - подумала София, - «Даже если учесть,
что Вани больше нет… Наверное, пошла бы работать учительницей в школу или в гимназию. Кстати, почему в Смольный меня взяли во второй класс? По возрасту должна была быть в первом, окончила бы уже учебу, а не сидела бы почти двадцатилетней невестой в институте».Вдруг София вспомнила разговор у начальницы института, когда Георгий Сергеевич привел девушку в Смольный.
«Возраст у нее для выпускного класса, знания, в принципе, тоже. Ну если что – математику можно будет подтянуть, это не страшно. Но раз вы настаиваете, чтобы она пошла именно во второй класс, потому что совершенно негде жить – пусть идет. Знания лишними не будут.»
«Значит, Георгий Сергеевич решил дать мне больше времени на учебу, чтобы я могла все обдумать и дольше не греть себе голову, где же жить?» - подумала София, - «Зря, конечно, он так поступил, и в Смольный зря отдал… Хотя, конечно, я прекрасно понимаю, что у себя они оставить не могли – места не было».
Девушка неспешно шла по дороге.
«Сигареток бы сейчас купить, да нельзя мне. Беременная я. Это, конечно, обидно, в Москве сейчас, на свободе, а курить нельзя… Вот ведь как в жизни бывает».
Купив цветов, София вошла на кладбище. Навестив могилки матери и Ивана, девушка пошла к имитации могилы отца.
– Бедный тятенька, - тихо сказала она, - Знать бы еще, где ты похоронен. Наверное, в Петербурге где-нибудь, а где еще… Во всяком случае, хотя бы сюда я приходить могу, тебя вспоминать.
Вернувшись в дом опекуна, София с грустью посмотрела на детей.
– Юленька, иди к Соне, - сказала она дочери, помня о просьбе Марии Викторовны не разубеждать детей в том, кто их мать. Однако Юля посмотрела на девушку и побежала к той женщине, которую считала матерью. Вздохнув, София поднялась к себе наверх и легла на кровать.
«Правильно, им еще десять лет минимум жить с Бирюковыми, пусть лучше их родителями считают», - подумала девушка, глядя в окно.
5 февраля.
София не знала, куда себя деть. Ей было так же тошно, как и в Смольном, несмотря на то, что она была полностью свободна. Решив, что избыток времени она будет компенсировать прогулками до упаду, девушка немного успокоилась.
Вернувшись после очередной прогулки и совершенно не чувствуя ног, девушка упала на кровать. Ей было безразлично, можно ей ходить так много или нельзя – ребенок, как казалось Софии, не высказывал недовольства, а на все остальное девушке было плевать.
Немного отлежавшись, София увидела в окно, что к дому опекуна подходит Сергей.
«Принесло его», - подумала София и спустилась вниз. Она была одна в доме, Бирюковы уехали в гости.
– Чего надо? – спросила она Сергея, когда тот вошел в дом.
– Поговорить хотел, - ответил он, - Давай договариваться. Я практически уверен, что ребенок не мой, поэтому прошу тебя: не говори никому, что я отец. Ну правда, это же не я. Не стоит портить мне всю жизнь этим эпизодом.
– А мне почему-то кажется, что это ты, - ответила София, - Знаешь, даже больше скажу, я уверена, что это ты отец ребенка.