От Москвы до Берлина

Матросское сердце

Прощался матрос с Севастополем. Два года тому назад.

Поклонился он морю и солнцу. Бухте Северной, бухте Южной.

Простился с Приморским бульваром и Графской пристанью.

Прощайте, курган Малахов, Карантинная бухта, Корабельная сторона.

Прощался матрос с Севастополем. Сердце в черноморских волнах оставил. Клятву вернуться дал.

Бросала судьба по фронтам матроса. Вдали от моря с врагом сражался.

Вспоминал Севастополь. Море и солнце. Графскую пристань, бульвар Приморский.

Как там курган Малахов, Карантинная бухта, Корабельная сторона?

– Я вернусь в Севастополь! Я вернусь в Севастополь!

Лют, беспощаден в боях матрос.

Бывало, друзья к матросу:

– Ты что же, сердца, никак, лишился?

Отвечает друзьям матрос:

– Нет сердца – там, в Севастополе в море, сердце своё оставил.

Нелёгкие годы провёл матрос. Ранен, контужен, увечен, калечен. Снарядами сечен, минами мечен.

Но жив, не убит матрос.

– Я вернусь в Севастополь! Я вернусь в Севастополь!

Вяз в болотах, тонул на переправах. Дожди исхлестали. Кожу сдирал мороз.

Устоял, не погиб матрос.

До Волги дошёл матрос. От Волги шагал матрос. Дрался под Курском. Путь пробивал к Днепру. Славу матросскую нёс, как факел.

Слово сдержал матрос. Вернулся в родной Севастополь.

Вернулся матрос в Севастополь.

– Здравствуйте! – крикнул он морю и солнцу.

– Здравствуйте! – крикнул он бухте Северной, бухте Южной.

– Здравствуйте! – крикнул бульвару Приморскому, Графской пристани.

– Привет вам, курган Малахов, Карантинная бухта, Корабельная сторона!

Слово сдержал матрос. Вышел он к морю. На флагштоке у Графской пристани бескозырку, как флаг, повесил.

Отдали волны матросское сердце. Трепетно вынесли на руках.

Глава шестая Праздничный обед

Разгрузка-погрузка

В 1941 году, бросив в бой огромные силы, фашисты подошли к Ленинграду (теперь этот город называется Санкт-Петербург), отрезали город от всей страны. Началась блокада. Начались страшные дни Ленинграда.

Не было топлива.

Замерло электричество.

Вышел из строя водопровод.

Начался голод.

По Ленинграду ходила смерть.

Но не сдавался город.

Фашисты постоянно атаковали и обстреливали Ленинград. С суши, с моря, с воздуха. Бросали на город даже морские мины.

В городе начались пожары.

Рушились дома от обстрелов.

Люди погибали в домах и на улицах.

Но ленинградцы держались.

– Ленинград в блокаде! – набатом неслось по стране. Вся страна пыталась помочь осаждённому городу.

900 дней и ночей находился Ленинград в осаде. Выстоял город. Не взяли его фашисты.

Почти со всех сторон Ленинград был окружён врагами. Долгим, кружным и тяжёлым путём поступали грузы в блокадный город.

Начинался их путь из города Вологды. Сюда, в город Вологду, поступали грузы со всей страны. Здесь переносились они в вагоны. Готовы вагоны. Сигнал к отправке. Пошли по железной дороге грузы.

Бегут вагоны на город Тихвин и дальше на город Волхов. Здесь в Волхове – стоп, остановка. Дальше железной дороги нет. Дальше дорога в руках у фашистов.

Город Волхов стоит на реке Волхов. Здесь грузы из железнодорожных вагонов перемещались на речные баржи. Закончилась разгрузка-погрузка, поплыли грузы по реке Волхову к Ладожскому озеру.

Тут их опять перегружали: с барж речных на баржи озёрные. Пересекли баржи Ладожское озеро. И вновь их ожидает разгрузка-погрузка. Теперь в вагоны временной узкоколейной железной дороги.

Через какое-то время снова разгрузка-погрузка. Теперь уже в вагоны обычной железной дороги. Но и это ещё не всё. Впереди ещё одна разгрузка-погрузка. На этот раз на грузовые автомашины.

Вот каким сложным путём в Ленинград доставлялись грузы.

На всём длинном пути звучала одна команда:

– Разгружай!

– Погружай!

– Разгружай!

– Погружай!

Путь грузов в Ленинград через Тихвин и Волхов был единственным.

И вдруг – взяли фашисты Тихвин. Отрезали Волхов.

Не идут к Ленинграду грузы.

Семь потов

Захвачен врагами Тихвин. Оборвались пути в Ленинград. Однако нельзя оставлять Ленинград без помощи. Было принято решение построить новую дорогу к Ладожскому озеру. Правда, не железную – очень долго железную строить. Начали строить дорогу автомобильную, дорогу для грузовых машин.

Километр за километром, километр за километром через топи, леса, чащобы, через овраги, низины, болота, там, где раньше ходил лишь зверь, где душу живую не сыщешь, – ныне прошла дорога.

Двести километров длиной дорога. Строили – двадцать дней.

– Дорога! Дорога! Строят дорогу! – кричали Мишак и Гринька.

Живут они оба в селе Новинка. Через Новинку и тянули как раз дорогу.

Здесь проходит один из наиболее трудных участков пути. Болота кругом. Строили дорогу военные. Вышла на помощь и вся Новинка. Старый и малый, здоровый, калеченый – все оказались здесь. Опустела Новинка. Все на дороге. Мишак и Гринька тоже пришли с лопатами. Начался штурм болота. Уж сколько камней и земли здесь насыпали. Возили, возили машины землю. Таскали, таскали носилки люди. Бросали, бросали лопаты землю в бездонную хлябь.

Старались люди. Старались мальчишки. Кто-то сказал, глянув на Мишака и Гриньку:

– Гони до седьмого пота!

– Ну как? – обращается к Гриньке Мишак.

– Пропотел, – отвечает Гринька.

– Ну как? – обращается Гринька.

– Пропотел, – отвечает Мишак.

Раз пропотели, два пропотели, три пропотели.

По миллиметру растёт дорога.

– Ну как? – вновь обращается к другу Гринька.

– Вновь пропотел, – говорит Мишак.

– И я, – отвечает Гринька.

Пять пропотели раз, шесть пропотели раз. Дошли до седьмого пота.

Ура! Пробилась дорога через болото.

Пробилась дорога через болото. А за этим болотом ещё болото.

И снова люди носилки, лопаты в руки. Черепахой, улиткой ползёт дорога. Покрылись люди десятым, двадцатым потом. Осилили всё же и это болото. А за этим болотом снова лежит болото. И снова работа, работа, работа…

Свершилось земное чудо – дорога готова за двадцать дней.

Дорога, конечно, средняя. Не асфальт, не бетон, не гудрон.

И всё же идёт дорога.

Дорога, конечно, узкая. Не всюду разъедутся две машины.