От ненависти до любви путь труднее

— Прошу, Гейл, давай закроем тему, — попросила я.

— Китнисс, ты же понимаешь, что долго такое не скроешь? Тем более с твоей работой.

— Да, но я планирую скрывать так долго, как получится.

После этого мы, наконец-то, сменили тему. Однако все быстро закончилось. Пит еще раз от нас поздравил Хоторна, и мы отошли.

— Ты специально? — Мелларк в гневе.

— Ты ревнуешь? — я попыталась сменить его настроение улыбкой.

— Черт, да! — парень схватил меня за запястье и все же аккуратно повел к выходу. — Мы уходим.

— Но еще рано, — запротестовала я.

Что-то во мне дрогнуло, и я выпалила то, что никак не ожидала от себя. В последние время я делаю много таких вещей. Нужно прекращать…

— Поцелуй меня, — прошу я.

И муж не отказывает в моей просьбе. Не прошло и секунды как его рот обрушился на мой. Он недоволен и вкладывает это в поцелуй, но это не все. Есть здесь и шлейф того, что я так хочу от него услышать. Однако пока Пит не подтвердит мои догадки, разве могу я полагаться на свою никудышную интуицию? Хотя в мыслях все равно сто раз пронеслось: «Я тоже тебя люблю».

— Меня не надо просить дважды, а теперь пошли, — снова схватив меня за руку, Мелларк поспешил к выходу.

Его пафос, словно ведро холодной воды для меня. Нельзя забываться, а поцелуй… Ну, поцелуй это просто гормоны… не более. Я больше не делала попыток его остановить. На самом деле, я только сейчас поняла, как устала. Все, чего я хочу, — спокойно оказаться дома и лечь в кровать.

Как только мы зашли в дом, я осознала, что моим планам просто уснуть — не сбыться. Пит набросился на мои губы, терзая, углубляя поцелуй. Я был не в силах не ответить. Это все, чертовы гормоны! Гормоны, гормоны, гормоны… Всё, на что меня хватило, — это узнать, нет ли родителей дома.

— Они уехали, — отрываясь, произнес Мелларк.

Ответив, Пит подхватил меня на руки, словно я ничего не весила, а извините я на четвертом месяце, тоже уже не пушинка. В спальне на пол летело все: платье, рубашка, туфли, нижнее белье… Несмотря на страсть, Пит нежно и бережно опустил меня.

— У него не было шансов, потому что ты была предназначена мне.

Мутно осознавая, о чем говорит Пит, мне становится грустно. Он как угодно извернется, как угодно красиво скажет, но не произнесет одно единственное слово… И он об этом прекрасно знает.

Однако эта мысль быстро исчезает в пучине ощущений от его поцелуев, прикосновений, комплиментов. Я рассыпаюсь и возвышаюсь все выше и выше вместе с Питом.

«Я люблю тебя», но про себя, а вслух — крики удовольствия.

Вымотанная, я быстро начала проваливаться в сон, чувствуя привычное тепло руки, покоящейся на животе.

— Я люблю тебя.

Слова прозвучали еле различимо, будто и не звучали вовсе. А у меня не было сил переспросить, действительно ли Пит сказал это, не плод ли это моего воображения.

Утром, как ни странно, я проснулась в хорошем настроении. Пит все еще спал, его рука так и осталась лежать на своем законом месте. За окном ярко светило солнце, и в комнате становилось жарко. Я попыталась осторожно вылезти из кровати, но как всегда у меня ничего не вышло, я разбудила мужа.

— Доброе утро, — я поцеловала его в щеку и быстро скрылась в ванне.

Сегодня у нас прием у врача. Я с нетерпением жду встречи с моим чудом. Я читала, что дети начинают пинаться на четвертом месяце, но я пока ничего такого не чувствовала. Надеюсь, что скоро почувствую, уж слишком быстро он растет. Мы с Питом завели дневник младенца практически сразу, как я узнала, что беременна. На первом развороте уже вклеены две фотографии — на втором и третьем месяце. На каждой я стою боком и видно, как наш ребенок развивается у меня под сердцем. На втором развороте — фотографии с УЗИ, и сегодня мы приклеим еще одну.

 — Ну что? Готов показать маме и папе, какой ты уже большой? — я улыбнулась и провела рукой по низу живота.

— Еще бы, — в ванну зашел Пит и встал позади меня, положив руку мне под грудь, — мы так ждали снова встретиться с тобой, да? — с этими словами он стал гладить животик.

В какой-то момент мне стало щекотно, но не от прикосновений мужа, это исходило изнутри. Через несколько секунд ощущение повторилось, только в несколько раз сильнее.

— Пит!

— Китнисс? Что, что случилось? — я видела, что напугала парня, и рассмеялась.

— Нет, ничего страшного. Просто, кажется, кто-то нас услышал и решил ответь. Он пинается, Пит.

— Где? Как? — муж с волнением стал искать место, куда малыш толкнулся ручкой, а может, и ножкой. Я взяла и положила ладонь Пита, куда нужно, но ребенок успокоился.

— Так не честно, почему ты почувствовала его первый удар, а я нет? — словно маленький расстроился муж, из-за чего я стала улыбаться еще шире.

Я развернулась лицом к парню, при этом его рука так и покоилась на животе, надеясь не упустить новый удар. Смотря в голубые, такие ясные, глаза мужа, я парировала:

— Не честно — это то, что ты участвовал только в зачатии этого ребенка. Хочу заметить, достаточно приятная часть. Не ты вынашиваешь малыша, не ты будешь корчиться от боли, пока это маленькое создание не выберется на свет, — в последние слова я постаралась вложить как можно больше негодования.

В этот самый момент это «маленькое создание» снова пошевелилось. И в этот раз Пит не упустил этого, так еще и смехом упрекнул меня:

— Кажется, кто-то обиделся на тебя, Китнисс.

— Да ну тебя, — я отошла от мужа, прерывая его контакт с малышом.

На самом деле меня правда пугали вещи, которые я высказала Питу. Хотя я и прошла почти половину беременности, однако меня пугают последние месяцы. Возможно, я стану совсем беспомощной, когда с трудом буду садиться, а чтобы наклониться… я вообще молчу. И конечно же роды, сколько матерей рожали первенцев быстро и безболезненно? Надеюсь, я все же попаду в число счастливиц… Хотя удача редко бывает на моей стороне.

— Кит, поторопись, тебе еще надо позавтракать перед приемом.

3 недели спустя.

Сегодня день награждения, конец июня. Вероника, мой агент, настояла на посещении мероприятия. Бедный Цинна перешивал мой наряд дважды. То малыш вырос, то не сходится в груди. Зато по итогу, у меня шикарное платье нежно-кремового цвета с расшитым лифом и такой же накидкой, пришитой к платью. Очень красиво. Живот скрывает юбка, расходящаяся от груди. Цинна специально сделал низ излишне пышным, чтобы если я решу пригладить платье, то никто ничего не поймет. Туфли-лодочки на шпильке вопреки ожиданиям оказались очень удобными.