От ненависти до любви путь труднее

Подруга без вопросов помогла мне встать и проследовала за мной на кухню. Мы сели на стулья, и девушка взяла меня за руки:

— Кит, ты моя лучшая подруга, я люблю тебя и желаю только добра. Если расставание с Мелларком будет лучшим решением для тебя, то так тому и быть. Но действительно ли это будет лучше? Я не говорю сейчас про ребенка, ему нужна счастливая мать, чтобы быть здоровым и счастливым тоже. Я говорю про тебя. Ты уже окончательно приняла решение?

Слова Энни раскрывают всю суть дилеммы. Я думаю, что ей ответить, но не успеваю — девушка продолжает:

— Я думала, у вас все наладилось. Когда мы разговаривали с тобой последний раз, твой голос был счастливым. Я знаю, ты его любишь. И может, ты не поверишь мне, спроси у Одейра, Пит любит тебя… сильно. Я знаю, что он натворил. Это нелегко исправить, практически невозможно. Но вспомни нашу с Финником историю. Там тоже было все не безоблачно. Признаю, у нас все прошло более гладко, но ваша семья тоже заслуживает шанса. Тем более вас теперь связывает ребенок. Это огромная ответственность. Ты не подумай, я не прошу тебя думать только о благе малыша. Точнее, я настаиваю, чтобы ты в первую очередь думала, как будет лучше для тебя.

— Энни, боже, я хочу, чтобы было все по-другому. Ты права, я была счастлива. Была… И я не знаю, кто виноват больше в том, что сейчас происходит. Я люблю его, это не изменить, как бы я сейчас не хотела. Ты сказала, что вещи, которые сделал мне Пит, сложно исправить. Но проблема не в том, чтобы их исправить. Сложнее забыть их. Когда шло что-то не так, в любой бытовой ссоре я припоминала ему, что он делал раньше.

— Китнисс…

— Я знаю, Энни, я дура. И я большая дура, потому что действительно верила, что Пит любит меня.

— Во-первых, никакая ты не дура. Это нормально, что тебе сложно отпустить прошлое. Во-вторых, Пит тебя действительно любит, не понимаю, почему ты не веришь в это.

— Я не могла говорить об этом по телефону. Все изменилось две недели назад. Мне приснился кошмар. Наутро Пит видел, что что-то произошло. Я ему рассказала. Он извинился за прежнего себя. Сказал, что он не хочет потерять всё, что у нас есть сейчас. Но я не могу так просто отпустить, понимаешь? — Энни кивнула. — Весь день я отстранялась от него. Конечно, он не мог этого не заметить. Мы еще раз поговорили, он просил забыть о том, что было «тогда». Я огрызнулась, сказала, что просто не могу забыть. Пит ответил тем, что, возможно, я и не хочу забывать. Он сделал последнюю попытку помочь мне… нам. Сказал, что это не он меня сломал, а я его, и ушел.

— Китнисс, так как я твоя подруга, буду честна. Ты не думала, что Пит прав? Его слова могли бы сработать, но почему-то не сработали. Если ты не простила его из-за того, что он ушел… Он должен был уйти, вы не могли находиться в одном помещение после сказанного. Вам обоим было нужно время.

— Не сработали? О, они сработали. Он прав и не прав одновременно. Я не хочу забывать, чтобы не вернуться в начало нашего пути. Каждый раз, когда было всё хорошо, это «всё» рушилось. Поэтому не хочу забывать, поэтому не могу забыть. Но другая часть меня верила, что в этот раз всё будет по-другому. И когда бы он вернулся, я бы сказала ему об этом…

— Так в чем проблема? Он не вернулся?

— Наоборот. Но не один, — спокойно произнесла. Я видела, как глаза подруги расширились.

— Не… не может быть. Я-я-я не понимаю.

— Я тоже, — мягко улыбнулась я, — это была его помощница. В ту ночь я выплакал все слезы, заставляла себя возненавидеть его, но не смогла.

— Вы говорили об этом?

— Сначала я хотела сделать вид, будто ничего не было. Но Пит начал первый. Я его перебила и сказала, что не хочу ничего знать. Конечно, он отрицал, говорил, что я не правильно поняла. Энни, я лично видела, как он целовал её, как прижимал к стене! Ты бы поверила после этого Финнику, что он так сильно тебя любит? Если нет верности… нет любви, — грустно усмехнулась я.

Подруга без слов обняла меня. Я думала, что выплакала все слезы, как сказала, но это не так. Одинокие слезинки стали капать из глаз. Мы просидели так минуту.

— Все образумится. Просто, прошу, не принимай поспешных решений. Да, думай сначала о себе. Но все же не забывай, что твои решения касаются и вашего ребенка.

— Ты не понимаешь. Я все время только об этом и думаю. Думаю, что ни одно из решений не будет верным для ребенка. В одном из них я буду страдать, и не дай Бог, малыш увидит это. Во втором, у него не будет целой семьи. Энн, ты не представляешь, как это тяжело. Это одновременно и радость, и тяжелая ноша, давящая ответственность, страх за маленькую жизнь, — взглянув в глаза девушки, произнесла я.

— Я понимаю, Китнисс. Поэтому так и говорю.

— Не поняла? У тебя же нет… Ты?! — я не до конца поняла, что происходит.

— Нет, я не родила в тайне от тебя. — смеясь, ответила Энни. — Но, да, я беременна.

— О, Господи. Поздравляю! Финник, знает?

— Да. После того как он мне сделал предложение. Через пару дней я узнала, что мы будем родителями. Он был так счастлив, поэтому мы так спонтанно поженились в Англии, — счастливо прощебетала Энн.

— Я тут со своими проблемами, я не хочу портить тебе сейчас…

— Нет, ты что. Все прекрасно, и я рада, что ты поделилась со мной. Знаешь, это странно, вроде мы такие молодые, а женитьба будто делает нас взрослыми.

— Теперь вы не сами по себе, каждый ответственен за другого.

— Да, и я рада. На самом деле, никогда не ощущала себя лучше.

— Тебя не мучает токсикоз?

— Уже нет. Я на четвертом месяце, — я удивилась. Живота не было видно за свободной кофтой.

— Ну, тебе повезло. Надейся, чтобы тебя не раздуло. Сейчас мне сложно делать что-то без посторонней помощи, — мы посмеялись, поговорили о беременности и вернулись ко всем в гостиную.

К концу дня, мое настроение снова поднялось. Пит и его компания вернулись. Я обняла Финника и поздравила его со свадьбой и надвигающимся отцовстве. Мистер и Миссис Одейр тоже решили не узнавать пол ребенка до рождения. Мы с мужем проводили всех и остались один на один. После разговора с Энни моя защита дала трещину. И сейчас я пыталась как можно скорее заделать её.

— Как провели время? Как ты себя чувствуешь? — спросил Мелларк.

— Хорошо, и устала, — Пит приблизился ко мне и прикоснулся к животу. Я была готова к сильному толчку. Малыш практически никогда не игнорировал прикосновения своих родителей.

Мое сердце сжалось. Мне хотелось, чтобы Пит обнял меня, прикасался, целовал… Глупая Китнисс.

— Ну, что ты мучаешь маму? Мы тебя любим и хотим скорее встретиться с тобой, — муж посмотрел мне в глаза. В них читалась нежность. Я застыла. Боже, я так сильно люблю его и так ненавижу за то, что он заставляет меня проходить через это.

Когда мы ложились спать, на телефон пришло сообщение от Энни:

«Китнисс, не принимай поспешных решений. И не отталкивай лишний раз Пита. Не спрашивай меня, почему я так говорю. Просто поверь, хорошо?»