От ненависти до любви путь труднее

– Но еще я хотел рассказать о твоей, как оказывается, преданной подруге – Джоанне. Она тебя предала, променяв вашу дружбу на... меня, но, думаю, реабилитировалась, – думаю, не стоит и говорить, что мы стали врагами с Мейсон после той вечеринки. – Я даже позволил себе купить ей наряд, но она пришла в другом, – от этих слов улыбка становится еще шире.

– Не расстраивайся, Финник тебе поможет, – строю обиженные глазки и дую губки.

– Видимо, Креста тебя еще не оповестила. Одейр решил поддержать тебя, – еще одна победа на моем счету. – Я до последнего не знал и верил, что ты послушаешься, но ты как всегда поступила не по правилам! – он максимально близко ко мне, но все же продолжает двигаться, заставляя меня отступать. – Сколько раз ты должна еще ошибаться, чтобы осознать, что ты попала? – чувствую помеху, и Мелларк только пользуется этим: он толкает меня на кровать и нависает надо мной.

Я отворачиваюсь от него, выказывая как мне противно. Но парень не отступает, приближается к лицу, и опаляя кожу дыханием, шепчет уже рядом с ухом:

– Но я прощаю тебя, мы начнем все с чистого листа. А за свадебное платье ты отблагодаришь меня... ночью – закусываю губу, чтобы не выдать своего страха. Это прозвучало так унизительно, будто я очередная шлюха для него, только вот обхожусь ему гораздо дороже.

Перевожу взгляд только тогда, когда перестаю чувствовать тяжесть тела Мелларка. Блондин, не оборачиваясь, идет к выходу и только у самой двери бросает:

– Теперь я точно уверен, что ты будешь в белом! И никакой Цинна тебе не поможет. Хоть раз послушай, если не хочешь, чтобы твой любимый стилист и его семья остались без работы в этом городе, то лучше тебе прислушаться к моим словам, – и дверь захлопывается.

Я резким движением сажусь на край кровати и безумным взглядом смотрю в зеркало. Как он смеет угрожать? Ладно, мне, но моим друзьям... это уже перебор!

В комнату залетают уже знакомые мне Флавий и Вения. В руках одного туфли и диадема, у другой платье. Я не сопротивляясь, даю им снять и одеть на меня платье. Новый наряд совершенно другой. Хотя в нем есть нечто общее, рюши, создающие эффект перьев. Белое платье в два раз пышнее, и юбка начинается чуть ниже талии. Платье спереди чуть короче, а сзади тянется шлейфом. Грудь чуть не до шеи закрыта, чем-то напоминающим веер. В наряде гораздо больше деталей, и оно гораздо тяжелее. Сказать, что оно мне не нравится – нельзя, но тут слишком много всего на мой взгляд, сразу видно, что это создано не рукой Цинны.

На ноги одевают кружевные и голубые на шпильке туфли. Да, они тоже милые, но в том, то и дело – они МИЛЫЕ! Это не мое, приторно-сладко и слишком идеально!

Неожиданно мне в руки суют букет. Ненавижу Мелларка! Букет невесты состоит из белых роз, в которые вставлены голубые камешки и покрашенных в тот же цвет коал. Пит прекрасно знает, что я терпеть не могу белые розы, но он сделал это. И счет уже не в мою пользу!

– Ты красавица! – восторгается отец. Я улыбаюсь, но только, чтобы не выдать себя. – Готова? – от этого все дело начинает трясти. Говорят, что мандраж у невест обычное дело, только я боюсь совсем другого.

– Да, – беру папу под локоть и буквально впиваюсь ногтями в его пиджак. За дверью уже раздаются первые аккорды музыки, разговоры гостей утихли. С закрытыми глазами делаю глубокий вдох и выдох. Медленно поднимаю веки и замечаю, как с обратной стороны уже открывают двери.

Вместе с папой делаю первые шаги, и понимаю, что идти по траве в туфлях не очень удобно. Ловлю себя на мысли, что если думать о том, как бы не упасть, то это спасает меня от сильного волнения. С каждым шагом музыка становится громче, а алтарь ближе. Все люди стоят и смотрят на меня. Я знаю, что улыбаюсь, но взгляд направлен на священника, а мысли о неудобных туфлях. Краем глаза замечаю Энни и Мейсон. Джоанна и правда пришла в красном, хотя и не изменяя себе. Ее платье чуть ниже колена с пышной юбкой и обшитым камнями верхом, удивило меня тем, грудь и ноги закрыты (для нее и это можно считать «закрыты»).

Незаметно обвожу взглядом гостей. На первых рядах сидят наши с Питом семьи и сестры. Только со стороны невесты замечаю трех людей которые не ожидала увидеть: Эффи стоит рядом с Хеймитчем, хотя она и не родственница. На третьем ряду стоит обладатель серых глаз. Что он здесь делает? Я хочу повернуть голову и совсем ног пуститься к нему, но понимаю, что не могу. Я помню, все что связано с Гейлом. Письмо, совместные съемки и увольнение, с тем обидным:

– И, Мистер Хоторн, подпишите завтра приказ об увольнении, - я уже открываю дверь, как непрошенные слезы градом начинают стекать по скулам, а все из-за его слов:

– С удовольствием, Миссис Мелларк, - больно, очень больно, но так для него лучше. Он уже меня ненавидит, а в скором времени и вовсе я буду ему безразлична. Эти мысли только усугубляют положение, но так правильно!

Выхожу из кабинета и бегу. Бегу, не жалея ног, и не важно, что подумают другие, теперь не важно...

Он улыбается, но в глазах я читаю не только грусть, но и пожелания на счастье. Проходя мимо, я успеваю лишь одними губами произнести:

– Прости.

Позади стоит парень, на которого я даже не взглянула – Катон. Я знаю, кто их пригласил сюда, я знаю, что Мелларк хотел причинить боль не столько им, сколько мне. Для них он оставил другое послание: Она моя, и только!

Папа передает мою руку жениху со словами:

– Береги ее!

– Обязательно! – широко улыбаясь, отвечает Пит. И только мы оба знаем, что это сарказм.

Но я улыбаюсь, и даже смотрю на своего жениха влюбленными глазами, просто потому что, представила, что все эта настоящее, что все это по любви. Просто потому, что я верю Питу.

Я растворяюсь в светлых глазах Пита, таю от тепла его рук, влюбляюсь вновь и вновь под слова священника о чистой и сильной любви.

Настает момент, когда два заветных «да» сказаны, и теперь, мой уже муж надевает обручальное кольцо. Все тот же голубой камень, только теперь в платиновом обрамление. Я до сих пор помню, когда он балу встал на одно колено и предложил стать его женой. Я помню, как он сказал, что, то помолвочное кольцо было с алмазом... Только обстоятельства были болезненными:

– Теперь ты моя!

– Зачем тебе все это? Почему ты стал таким, какой есть?! Все, что я к тебе чувствовала, было самой моей большой ошибкой!
– выплевываю эти слова, может, когда-нибудь я найду на них ответы, но это будет не скоро.
– Кстати, это аквамарин? Или опять несчастный бриллиант?

– О, для любимой невесты все самое лучшие! Это алмаз, - шепчет Пит.

Надеюсь в этот раз он промолчит и даст насладиться моментом!

– Объявляю вас мужем и женой! Жених может поцеловать невесту! – и он целует. Нежно трепетно, так как не целовал ни раз. А я отвечаю. Тот маленький отрывок у алтаря из моей мечты о свадьбы сбылся.

Оторвавшись друг от друга, поворачиваемся к публике, которая стоит и аплодирует новобрачным. Первыми к нам подбежали поздравлять наши сестры. Я и Пит с улыбкой слушаем их пожелания, в какой-то момент даже переглядываемся, и я вижу столько любви в его глазах, что просто не могу не поверить в него. Саманта и Прим такие забавные и еще дети. Цинна смог это показать в их нарядах. У Саманты платье с черное юбкой тюльпаном и топом темно-нежно-розового собранным верхом на одно плечо. У Утенка яркое, но светлое розовое платье в стиле восьмидесятых с пояском из переливающихся камней. Пусть у них разного фасона и цвета платья, но они прекрасно друг друга дополнят, сразу видно – подруги!

Дальше подходят наши родители, их я уже не слушаю, знаю, что скажут. И опять мое внимание привлекает работа Цинны. Миссис Мелларк выглядит шикарно. Красивое темно-синее платье с расшитым верхом и прямым низом, только на ладонь выше колена, и до пола идет прозрачная ткань. Смелый, но элегантный выбор.

Моя мама одела белое платье, как просила я. Ее наряд с баской, длинными рукавами и бантом на боку. Очень красиво!

Я специально хотела, чтобы кто-то пришел в белом, ведь невеста была бы в черном. Но все пошло не по плану... Однако, не будем о плохом.