От океана до степи

— Здорово, сеструха! — поприветствовал гостью сидевший за обшарпанным столом мужик в тельнике и семейных трусах. Несмотря на раннее время на столе перед ним стояла сильно початая бутылка водки, тарелка с порезанным на дольки огурцом и разорванный кулек ирисок.

— Привет, — буркнула девушка и неодобрительно проводила глазами полстакана водки, исчезнувшей в глотке разом замахнувшего мужика, который взял после этого ''подвига'' дольку огурца, понюхал ее и… положил на место, вновь наливая стакан до половины.

Петр (а именно так звали хозяина тельника и квартиры) не стал предлагать выпить сестре, знал что нарвется на отказ и не желал вновь заводить старый болезненный для них обоих разговор. Между тем сестра привычно и быстро опустошала пакеты, распределяя их содержимое по своим местам: продукты — в холодильник и на полки, чистящие средства — под раковину, лекарства — в тумбу у кровати (в соседней комнате), стиранное белье — в комод. После девушка брезгливо отряхнула от сигаретного пепла и ошурков табурет и уселась рядом с вновь замахнувшим старшим братом, с отвращением задержавшись взглядом на небольшой лужице засохшей крови под столом, посреди лужицы как остов полузатонувшего корабля торчал выбитый зуб с металлической пломбой в нем.

— Опять у тебя драка была? — скорей не спросила, а устало констатировала факт сестра.

— Да не-е, чуть потолкались с веселья и все, — возразил ей Петр и прежде чем замахнуть очередные полстакана пояснил: — Один неблагодарный чмошник решил гонор показать, ну я ему и вмазал для ума. — Новые полстакана отправились по проторенному пути. — Он лег и больше не отсвечивал до самого утра, потом уполз, — пояснил все же решившийся украсть у себя градус Петр и зажевал водку долькой огурца.

— Участкового вызывали? — почти равнодушно спросила его сестра.

— Говорю же: чмошник лег и не отсвечивал — какой участковый? Все тип-топ. —

— Зачем ты все-таки пускаешь к себе этих бомжей-алкашей!? — опять не сумела удержаться сестра, равнодушие слетело с девушки как одноразовая маска. — Рано или поздно все кончится плохо — тебя пырнут ножом или зарежут во сне!
–

— Ну и с кем мне пить? — спокойно без нервов спросил ее Петр и набулькал в стакан еще, добив бутылку до конца. — Ты ведь не будешь, а пить все время одному надоедает. —

— А еще твои вонючие дружки могут метнуться в магазин или ларек и притащить тебе очередную партию бухла! — с гневом и болью отвернулась к окну сестра не в силах смотреть на глотавшего водку как воду брата.

— И это тоже, — не стал спорить с очевидным тот. — И вообще не понимаю, чего ты мельтешишь — мне не долго осталась, а после мой смерти все достанется тебе. Продашь квартиру, получишь деньги и вся твоя возня со мной окупится стократ. —

— Дурак!!! — девушка взвилась с табурета, а потом вновь упала на него и спрятав лицо в ладонях зарыдала навзрыд.

— И хватит мне тут сырость разводить! Сама знаешь, на меня это уже не действует и прекрати наконец меня жалеть или осуждать! Чья бы корова мычала — чем ты отличаешься от меня?! У меня водовка в приоритете, а у тебя — дурацкие игрушки! Ни ты, ни я не можем без них жить! — И отчитав таким образом младшую сестру, с каким-то странным удовольствием в голосе закончил: — Так что или кончай свои сопли, или вали — скоро вернется Костыль с пузырями!
–

— Хорошо, — девушка послушно вытерла покрасневшие от слез глаза и спросила с надеждой в голосе: — Ты обдумал то, что я предложила неделю назад?
–

— Что предложила? А, вспомнил! Нет, не хочу я в твой ящик, мне и здесь неплохо с водовкой и моими вонючими друзьями. Когда придет время, лягу, но не в железный на время, а в деревянный навсегда. —

— Но ведь там не будет боли, и ты сможешь нормально ходить, есть, и если уж на то пошло, пить, — вновь попыталась убедить его сестра.

— Угу, — сморщился тот. — Как дрочить на телевизор — что мне с той выпивки?
–

— Да нет же! Еще раз говорю, все как в действительности, но гораздо безопасней! Хоть раз попробуй, сам поймешь! Ну пожалуйста! В конце концов, что тебе терять!?
–

— Ты права, нечего, — согласился с последним аргументом Петр. — Морочиться только не охота с капсулой этой, да и украдут, как ''бычий глаз'' (телевизор) украли. Сама знаешь из всей техники у меня только радио и держится, ну и телефон (столетней давности китайская проводная подделка) — такое говно не украдут. А ты говоришь капсула. —

— Я ее у себя поставлю, — почувствовав слабину зачастила сестра. — Договорюсь тебя привезут, 2–3 раза попробуешь и решишь. Сделай и если не понравится, я ни слова больше тебе не скажу, только сделай!
–

— Так уж и быть, — с неохотой согласился Петр. — Но смотри — уговор, потом не зуди, а то получишь, — и слегка пристукнул все еще крепким кулаком бывшего десантника по столу.

— Договорились, — впервые что-то похожее на улыбку показалось на лице сестры. Девушка спешила поскорее закрепить достигнутый результат: — Значит в следующие выходные я подъеду на машине, так что не сильно усердствуй накануне. —

— Как получится, — пожал плечами Петр.

Настаивать девушка не стала — бесполезно, и следующий час прибиралась в квартире и как могла удаляла следы недельной гулянки, одновременно сварила суп и кастрюлю макарон с тушенкой, как минимум на три, а то и на четыре дня (это если брат будет есть один). Затем забрала мусор и несвежее белье, робко напомнила раздраженному долгим отсутствием собутыльника брату об их договоренности и вновь посражавшись с тугой дверью покинула квартиру.

Уже у мусорных баков, вышвырнув огромный пахучий пакет, с ненавистью в глазах проводила взглядом грязную бородатую фигуру на костыле и с полной бутылок авоськой в свободной руке.

— Что б ты споткнулся и разбил себе башку о лестницу, алкаш! — пожелала про себя ''счастья'' дружку-собутыльнику брата, а затем с плохо скрываемым злорадством подумала, что скоро бомжаре придется искать себе другой ночлег и другой источник денег на водку.

Настроение девушки резко поднялось, иона отправилась по своим делам, а через пару часов легла в капсулу… в точке возрождения клановой цитадели клана Красного Дракона открыла глаза Анариэль.

Глава 16

Глава 16

Город Ожившей бабочки.

Спустя месяц с небольшим после гибели третьей эскадры под командованием Таурэтари.

Эрваниэль (Людмила).

Людмила подняла к небу окровавленный нож и в восьмой, последний раз произнесла положенную молитву. Прислушалась, нахмурилась, а потом с облегчением выдохнула, услышав отдаленный грозовой раскат, поцеловала окровавленный ритуальный клинок и поклонилась огню в священном треножнике, где без остатка сгорали драгоценные камни, жемчуг, золотые монеты и сердца восьми только что принесенных в жертву богу войны коней, а заодно напитывались силой и благодатью несколько невзрачных булыжников, которые будут помещены в основание уже не временного, а постоянного алтаря. Ритуал был завершен, и Людмила дала отмашку — тут же засуетились сотни строителей-заготовок, замелькали лопаты, заскрипели тачки и вообще закипела обычная рабочая суета — строительство храма Трооатэны началось.