От полюса до полюса

Питер вежливо выслушивает наши выражающие удивление восклицания и начинает готовиться к следующему сеансу, в то время как мы получаем сертификаты, удостоверяющие то, что действительно видели это удивительное явление.

От полюса до полюса. Кения, экватор. Наша команда (Фрейзер Барбер, Патти Мусикаро, Найджел Микин, Анжела Элбурн, Роджер Миллс, Клем Валланс, Мирабель Брук и я)

Чтобы должным образом отпраздновать проведенный на экваторе воскресный день, мы окунаемся в бесстыдную роскошь «Маунт Кения сафари-клаба». Здесь, среди безупречно подстриженных, наманикюренных лужаек, которые патрулируют ибисы, цапли, павлины и аисты-марабу, находится знак, утверждающий, что мы трапезничаем в местечке с координатами 00,0 градуса широты, 37,7 градуса восточной долготы на высоте 7000 футов над уровнем моря.

Дорога до Найроби то и дело напоминает нам о том, насколько здешняя жизнь отличается от жизни в той Африке, которую мы видели последние шесть недель. Наряды племен уступают место теннискам и джинсам. Появляются частные легковые автомобили, а с ними и дорожные пробки, дорожные знаки, газеты, дождевальные устройства, селяне на велосипедах (кстати, почему в Эфиопии и Судане так мало велосипедов?), а также вежливые квахери («до свидания») на выезде из городов.

И мы прощаемся с Северным полушарием после трех проведенных в пути месяцев. Я даже не думаю о том, что нас ждет. Невозможно и вообразить, что нам предстоит преодолеть такое же расстояние.

День 95: Найроби

Странный психологический и физиологический факт — в путешествии, подобном нашему, свободное время является докукой. Система, настроенная на движение и быстрое приспособление к постоянно изменяющимся условиям, оказывается застигнутой врасплох и начинает сбоить, быть может, полагая, что все уже закончено. Адреналин отключается, и сразу вылезают все мелкие хвори. Я испытываю ощущение, утверждающее, что после пятидневного отдыха в Найроби все будут очень рады снова пуститься в путь. Всем нам прекрасно известно, что единственная дорога домой пролегает через Южный полюс.

Сегодня утром мне надлежит приодеться для следующей стадии нашего путешествия — сафари от Аберкромби и Кента в охотничьем резервате Масаи Мара. Из отеля меня забирает черный лондонский кэб. Побывав в Британии, президент Мои [44] остался от кэбов в таком восторге, что разрешил беспошлинный ввоз этих машин в Кению, и теперь в Найроби их насчитывается более 100 штук [45] .

Деловая часть Найроби компактна, современна, однако не наделена особой красой. Голые бетонные стены чередуются с голыми стенами из стекла и алюминия. Блестящие стены новой штаб-квартиры горнодобывающей компании Lonrho доминируют над горизонтом. Если краны и строительные леса служат знаком уверенности в своих силах, то Найроби вполне благополучен, хотя местные жители, с которыми я разговаривал, усматривают в поддерживаемом Мои однопартийном государственном устройстве источник слабости и потенциального будущего хаоса. Оппозиция пребывает в строгом наморднике — лидеры ее в тюрьме, а цензура ограничивает пропаганду через прессу.

44

Даниэль Тороитич арап Мои (род. в 1924 г.) — президент Кении в 1978–2002 гг. — Примеч. ред.

45

Ныне в Великобритании кэбом называют такси (в XVIII–XIX вв. — наемный экипаж на конной тяге.). — Примеч. ред.

Однако у Колпро, устроителей сафари для богатых и знаменитых, дела идут обычным порядком. Впрочем, нет, не совсем, ибо, как рассказывает нам владелец магазина экипировки Четан Хариа, туристический рынок еще не оправился после кризиса в Заливе. Он с тоской вспоминает те времена, когда к нему заявилось сразу 270 американцев и «все они хотели увидеть одно и то же».

Семья его занялась этим делом тридцать лет назад, начиная от склада списанного военного снаряжения, и постепенно выросла в ведущего поставщика оснащения для сафари, во многом основанного на военной форме. Теперь, когда времена Хемингуэя ушли в далекое прошлое и охота находится под строгим контролем, в оснащении этом усматривается масса анахронизмов, порожденных скорее модой, чем практическими соображениями. Покрой куртки, похоже, определяется исключительно одними карманами.

Я останавливаюсь на куртке, рекомендуемой для «фотожурналистов», поскольку понимаю, каким поводом для невинного веселья станет она у всей команды. Наши веселятся.

Найроби, столица Кении

Фотография принца Чарльза — предыдущего покупателя — пристроена на стене возле кабинки для переодевания, из которой я являюсь во всей красе: в хлопковой куртке с картой Кении на спине, жилете фотожурналиста и брюках, от которых можно отстегнуть низ, если мне понадобятся шорты.

Будучи крайне полезным заведением, магазин Четана не обнаруживает никакого колониального снобизма, который я всегда связывал с сафари. Он с такой же радостью продаст вам ленту с записью местных племен, как и тенниску с надписью «Wild Thing» или сумку, подписанную «Horny Friends» [46] .

На улицах здания одевают в национальные цвета, готовясь к завтрашнему празднованию Дня Кениаты, учрежденного в память о человеке, двадцать восемь лет назад приведшем Кению к независимости от британской колониальной опеки.

46

«Дикий зверь», «Рогатые друзья» (англ.).

Подобно поставщикам обмундирования Колпро и самой Республике Кения, Аберкромби и Кент занимаются своим делом почти тридцать лет. Их оборудование для сафари находится в доме с прочными каменными стенами, расположенном в одном из процветающих индустриальных владений возле Найроби. Здесь на два грузовика «исузу» грузят одиннадцать с половиной тонн оборудования, которое понадобится нам в ближайшие три дня. Знакомые с дорогами деревянные и жестяные ящики набиты всем необходимым, начиная от туалетной бумаги и свежих цветов до грелок, бутылок с водой и ящиков шампанского. На складе выстроились ряды раскладных столов, кроватей, походных шашлычниц, мешки клюшек и молотков для крокета, полки заставлены фонарями «молния» и вешалками, грудами половиков, лопатами и туалетными сиденьями. Есть даже деревянная двуспальная кровать. «Обычно бережем ее для новобрачных», поясняет Мартин, ведающий нашими приготовлениями.

Дорога до Мары может оказаться сложной, большую часть ее образуют грунтовки. Мартин торопится отправить большие грузовики так скоро, как это только возможно. В этом году дожди ожидаются на две недели раньше срока и могут начаться уже завтра, а восьмичасовое путешествие до лагеря может занять до четырех дней в плохую погоду.

День 96: От Найроби до Масаи Мара

Подъем в 5:15 утра. И в путь — подальше от мира CNN, английских газет и телефонного доступа к домашней жизни.

Отодвигая занавески, я вижу темные облака, висящие над столицей последние несколько дней, не имея при этом никакого желания пролиться дождем. Внизу подо мной бордюр из белых, пурпурных, оранжевых и синих бугенвиллей почти полностью скрывает за собой сетчатую ограду, которую, как и коридор возле моей комнаты, патрулируют охранники с дубинками.

Я воссоединяюсь с Венди и Калулуи, и наш караван стартует в 6:30. На улицах Найроби в день Кениаты пусто, но как только встает солнце и мы направляемся на север по Трансафриканскому шоссе, дорогу скоро наполняют шальные микроавтобусы, которые здесь называют матату.

Вверх и вниз по цепочке плодородных долин и возделанным горным склонам, где выращивают для продажи в Европе розы, гвоздики и пуансеттии. За опрятно подстриженными зелеными изгородями образцовые, как с открытки, чайные плантации, ряды зеленых кустов отходят от скопления домиков под красными крышами. Казалось бы, у этой страны не может быть никаких оснований для забот, однако многие здесь считают, что в ближайшей перспективе Кению ждут серьезные политические неприятности.

Мы поднимаемся на верх восточной стены Рифтовой долины, на высоту примерно 8000 футов над уровнем моря. Отсюда открывается ошеломляющий вид на великий простор озаренной солнцем равнины, над которой на севере господствуют серые, изборожденные расщелинами стены потухшего вулкана Лонгонот.