От сессии до сессии

Он говорит это спокойно, выставив ладонь: не отгораживаясь, не в защитном жесте, а…

…останавливая чёрную волну гнева, исходящую от Ящера.

— Стоп, — так же хладнокровно подхватывает Ник, поддерживая его защитный барьер. — Драгоценные мои доны, не делайте и не говорите больше ничего, о чём вскоре можете пожалеть. Прошу вас сохранять спокойствие.

Помолчав, добавляет.

— Брат, ты же понимаешь, что не нужно выносить сор из замка. Все наши недопонимания должны оставаться при нас. Мы же не будем огорчать бабушку Софи прямо сейчас? И матушку тоже, ведь ты обещал ей завтрашний праздник.

— Разумеется.

Мага согласно склоняет голову.

А потом, глядя в лицо отцу, разворачивает кисть, демонстрируя… Сперва я не понимаю, что он хочет показать.

«Мр-рау… — стонет кот на моих коленях. — Ни одного кольцау не осталось…»

На правом мизинце — я это хорошо помню — мой некромант обычно носил кольцо с чёрным камнем: знак избранника Мораны, следующего Главы Тёмных, Наследника. Сейчас его нет.

— Если быть Торресом означает гнуть под себя окружающих, ломать их волю, подчинять и властвовать — я не хочу быть таким Торресом. Я ухожу из рода и из Клана, отец. Разумеется, сейчас мы не будем никому портить праздник. И скандала не будет. Твоя репутация останется безупречна. Но больше я тебе не подчиняюсь. Я сказал.

Дон Теймур упрямо сжимает губы.

— Посмотрим.

…Тим-Тим в ужасе закрывает глаза лапами и смотрит на дальнейшее сквозь растопыренные пальцы — я так понимаю, чтобы вовремя отвернуться, если будет страшно. Но Ящер молчит. И от этого становится ещё тягостнее.

Молчит и Николас, этот извечный шутник и балагур. Непривычно видеть его таким серьёзным. Но сердцем он с братом, я чувствую.

Всё так же, не говоря ни слова, они по очереди шагают в портал, открытый моим некромантом прямо на площадь с фонтаном, неподалёку от группы гостей, окруживших Софью Марию Иоанну. Та уже нетерпеливо поглядывает по сторонам, но, заметив Торресов, улыбается и спешит им навстречу. От фонтана, брызжущего в небо струями игристого вина, павой плывёт к ним и Мирабель Прекрасная, в окружении поклонников… Изобразив довольно-таки умело радушие и приветственную улыбку, дон Теймур устремляется к матери и супруге, подхватывая под руку и одну, и другую.

Улыбаясь и кивая в ответ на приветствия гостей, Николас окликает Магу.

«Брат, что случилось? Что?»

«Ива ушла, — отвечает он с тоской. — Ушла. От меня. Что я теперь скажу детям?»

Глава 7

Как это — ушла?

Я в шоке.

«Погоди; как это — ушла? — словно дублирует мои мысли Николас. — Постой, да не может этого… С чего ты вообще?.. Что у вас произошло? И главное — когда? Ты же, считай, весь день был у нас на глазах, а Ива — дома; и когда вы при этом успели поругаться, да ещё и настолько? Ты не преувеличиваешь?»

При этом он, почти естественно улыбаясь, успевает поклониться какому-то старичку, а заодно и подхватить под локоть, когда тот, наступив на край долгополой мантии, едва не падает; и спровадить к имениннице:

— Дон Ду Би Кус, счастлив видеть! Да, да, вас здесь не было очень давно, я даже успел вырасти и немного повзрослеть… Прошу прощенья, доны и доньи, мы с братом ненадолго вас покинем! и скоро появимся, совсем скоро!

Хватает Магу за рукав.

— Нам нужно кое-кого проведать. Помнишь?

«В конюшню, Мага! Очнись! Ивин подарок! Мы же договаривались привести его сами!»

Они ныряют в толпу.

Мне остаётся лишь глядеть им вслед, потому что волшебное зеркало стопорится не хуже меня, зависнув в одной точке обзора. Невидимая «камера» больше не едет за объектом. Мало того: изображение начинает рябить, туманиться, и всячески не желает «тр-ранслироватьсяу». Потому что пушистый «тр-ранслятоур» трёт разноцветные глазищи и шмыгает носом.

С паническим писком к нему карабкаются по боковине кресла два белых мышонка, волоча носовой платок, огромный для них, словно парус. Тим-Тим подхватывает его и шумно сморкается.

— Дет, не богу… — сообщает в нос. Что, должно быть, означает «Нет, не могу». — Это так трогательдоу, что я де в силах пдодолжать… Погоди.

В мою смятенную душу закрадывается подозрение.

— Тимыч, ты что, опять дурака валяешь? — Уточняю, а сама нет-нет, да и кошусь на волшебный экран. — Я вот тоже расстроена, даже очень, и огорчена, но я же не реву! Хоть мне и положено, между прочим! Что ты, как дитя малое?

— Эдо ещё посботр-реть, кто из дас дитё, — гундосит кот из-под платка-простыни. — Я — или декотор-рые, кто, де р-разобравшись, нафиг всех посылаует и сбегаует в очереддой раз!

— Да что ты несёшь!

С досадой тянусь отобрать платок… и тут до меня доходит смысл его причитаний.

— Значит, я опять сбежала, да? — говорю грозно. Я настолько рассержена, что временно забываю о предмете печали.

— Ду да! — кивает кот с готовностью. И даже делает вид, что загибает пальцы на лапе, но ему физически неудобно, и он ограничивается тем, что как-то хитро выпускает по очереди коготки. — Считай. Оставила Багу, когда его откатоум накр-рыло, ушлау в своуй кбест — р-раз. От свёкр-рау сбежала — в мир-р Ника попала, двау. Узнала о Васютиной жене, растр-роилась — и опять тебя задесло дезнамо кудау… Ты всё вр-ремяу сбегаешь, Ваня, не понялау? Всё вр-ремяу!

Сижу как громом поражённая. Вот это откровения! Вот это открытие!

А я ещё расписывала Элли идеи трансактного анализа, безоговорочно полагая себя самым что ни на есть мудрым и рассудительным Взрослым! А сама порой…

А ведь он прав. Сбегаю. Например, случись какой личный катаклизм, ужасный ужас, и сразу — хоба! Ноги в руки, побежали. И вот уже нет Вани, ищите и рыдайте, все вокруг виноваты, одна она права…

— Нет, стоп, — говорю медленно. — Иногда эти побеги завершались чем-то очень удачным. Полезным, я бы даже ска… Ну, да! Фу, Тим, кончай мне тут голову морочить! Ты, к тому же, ещё и вслух говорить умеешь, не только мысленно?

— Но я пр-рав? — спокойно и уже нормально, без французского прононса, отзывается он. — От суженогоу ты опять-таки удр-рала, не спор-рь!

Мышата, которых к тому времени собралось четверо, торжественно расправляют насквозь мокрый носовой платок, и, перехватив каждый за свой угол, дружно волокут куда-то вон. Они такие мелкие, что со стороны кажется, будто полотняный квадрат ползёт по полу сам, ёжась, морщась и перекашиваясь время от времени.

Тим-Тим бодает меня головой в плечо, требуя ответа.

— Ты прав. В какой-то мере… — вынуждена признать я.

Вспомнить только, что я недавно наговорила Маге в запале… Да не мог он меня так хладнокровно использовать! Он же ясно сказал в послании, что Рикки явится за мной перед самым открытием торжества! Это я, я сама, вместо того, чтобы спокойно дождаться кидрика, ломанулась в Эль Торрес раньше времени, наверняка спутав планы братьев Торресов и едва не угодив сдуру под кинжал Рози. Хорошо, что защита на кольце сработала. Мага оказался рядом именно потому, что должен был разобраться с горничной-шпионкой и помочь матери. А тут — я…