От Симона Боливара до Эрнесто Че Гевары. Заметки о Латиноамериканской революции

1 января Че записал, что утром «Монхе», вероятно поняв, что Че не откажется от своих стратегических принципов, сообщил ему, что он уступает и что представит свою отставку руководству партии. «Он ушел с таким видом, будто идет на эшафот».

Позже Фидель прокомментирует в своём предисловии к «Боливийскому дневнику»: «Примечателен, как будет видно в Дневнике, один из тех революционных образцов, которые становятся типичными в Латинской Америке, — Марио Монхе, фехтующий титулом Секретаря Коммунистической партии Боливии, претендовал оспаривать у Че политическое и военное командование движением…

Марио Монхе, конечно, не имел никакого партизанского опыта, не принимал участия ни в одном бою, кроме того, с другой стороны, его самомнение коммуниста должно было заставить отбросить невежественный и мирской шовинизм, который был преодолен уже борцами за свободу, которые боролись за первую независимость…»

Вечером Че собрал боливийцев и объяснил им поведение Монхе, заявив, что возможен союз со всеми, кто хочет совершать революцию, и предупредил о предстоящих трудных моментах. Бойцы–боливийцы были морально подавлены. [10]

10

Этот разговор примечателен в том смысле, что свидетельствует об отсутствии предварительного согласования организации партизанского отряда в Боливии с революционным руководством страны. Это подтверждает версию о скоропалительности «боливийской командировки» Че. Это имело роковые последствия для исхода операции.

Че разрешил поездку «Тани» в Аргентину для встречи через связного «Санчеса» с Маурисио и Хозами и затем её приезд в отряд. С ним они определили задачи связных в Ла Пасе (Родольфо, Лойола, Умберто), а также в Камири и в Санта Крус. «Санчес» должен был установить связь с «Геварой». «Коко» был направлен в Санта Крус для организации встречи 3-х человек, которые должны будут прибыть из Гаваны. 2 января вечером ушли «Санчес», «Коко» и «Таня» с зашифрованным письмом для Фиделя, речь которого в честь годовщины кубинской революции они прослушали по радио, в которой он намекнул на них.

В лагере продолжалась работа по подготовке тайников и велась разведка. Карты оказались «очень плохими», не соответствующими местности. Че разъяснил бойцам назначение герильи, сказав, что их задача «формировать ядро примера, которое должно быть железным», что очень важно для будущего. Ему сообщили, что в отряде имели место первые стычки между бойцами. Из Гаваны по радио сообщили о выезде «Чинно» с товарищами. 11 января выяснилось, что в тайнике у старого лагеря проникшая вода (после дождей) испортила книги и запасные радиопередатчики.

Радиостанция тоже вышла из строя (из–за отсутствия в отряде радиотехника). Связь с Гаваной была на время потеряна. Бойцов отряда донимали насекомые. Некоторые заболели малярией. Заболел и Че. Сильные дожди препятствовали ведению оборонительных работ и вызвали подъём уровня воды в реке.

Периодически небольшие группы отправлялись в город за продуктами (в дневнике это называется — «гондола»), но делать это становилось всё труднее, что вынуждало ввести ограничения в еде и вести охоту.

В книге «Партизанская война» Че так определял, каким должен быть боец герильи:

«Особые условия жизни и деятельности партизана требуют, чтобы он обладал целым рядом физических и моральных качеств, а также сообразительностью. Иначе он не сможет приспособиться к условиям партизанской деятельности и выполнить порученное ему дело…

Партизан должен рисковать своей жизнью лишь в меру необходимости и в то же время быть готовым в нужный момент пожертвовать, ею не задумываясь. Он должен быть осторожным и не рисковать без нужды.

…Чтобы не погибнуть в бою, партизану надо приспособиться к обстановке, вжиться, врасти в окружающую его среду, делая ее своим союзником. Вместе с тем он должен быстро ориентироваться, быть находчивым и уметь решительными действиями изменить ход событий в свою пользу.

…Помимо моральных качеств… партизан должен обладать также целым рядом важных физических данных.

Наконец, партизан должен иметь железное здоровье, что позволит ему справиться со всеми невзгодами и не болеть. Всё более приспособляясь к окружающей природе, он сам становится как бы частью той земли, на которой ведет бой».

Однажды Че сообщили, что их сосед по ферме Арганьярас, предложил свое сотрудничество, заподозрив, что они занимаются производством кокаина. 19 января полиция нагрянула в старый лагерь в поисках фабрики кокаина. Внимание полицейских в доме привлекли несколько странных вещей, например, забытая батарейка для фонаря. Забрали некоторое оружие и предупредили «Лоро», что «знают всё и с ними нужно считаться». В тот день Че записывает: «Мы должны оставаться в горах, насколько это будет возможно». На ферме Арганьяраса появился американец с винтовкой М-2. За фермой было установлено наблюдение. Лагерь усилил меры защиты. Были проведены оборонительные тренировки. Много усилий прилагалось для прорубания «мачетес» [11] троп в джунглях для разведки и подготовке путей отхода.

11

«Мачетес» — длинные ножи для рубки сахарного тростника.

В это время в отряд прибыли трое новобранцев, двое из них боливийцы, которые сообщили, что Марио Монхе не выполнил своего обещания и не оставил руководство в партии, а напротив, «пожаловался» на Че в своем письме к Фиделю. Связь Че с Кубой поддерживалась только через связных письмами, хотя наладили полученный с Кубы радиопередатчик. Но связь была односторонней.

26 января в лагерь прибыли Мойсес Гевара с Лойолой. Че записал: «Я выложил Гевара мои условия: пока нет политической организации разделение отряда нецелесообразно, поэтому нужно избегать споров по поводу национальных и интернациональных разногласий. Он принял всё с большим спокойствием, и после холодного начала установились сердечные отношения с боливийцами». Лойола (лидер молодежной организации Боливии) произвел на него «хорошее впечатление». Выделив ему большую сумму денег, Че поручил ему присоединиться к подпольной группе в Ла Пасе («Таня»). После этого гости покинули лагерь. Че попросил прислать более мощные радиостанции.

В «анализе месяца» Че отметил: «Как ожидалось, поведение

Монхе было уклончиво в первый момент и предательским позже.

Партия уже вооружается против нас, и не знаю, куда они зайдут, но это нас не остановит и, может быть, в перспективе, будет выгодным (почти уверен в этом). Люди более честные и боевые будут с нами, хотя пройдут через более или менее серьёзный кризис сознания.

Гевара до сих пор, отвечает согласием. Увидим, как он и его люди поведут себя в будущем.

Таня отправилась [в Ла Пас], но ни аргентинцы не подают признаков жизни, ни она тоже. Сегодня начался собственно партизанский этап, и мы проверим войско, время покажет, что он даст и каковы перспективы боливийской революции.

Из всего, что можно было предвидеть, что продвигалось наиболее медленно, это было вступление боливийских бойцов».

Фидель так комментирует эту запись: «Че думал также, что в партизанском отряде примут участие бойцы из различных латиноамериканских стран и что герилья в Боливии будет школой для революционеров, которые приобретут свое обучение в боях. Рядом с собой для помощи ему в его задаче он хотел иметь, вместе с боливийцами, маленькое ядро опытных партизан, которые почти все были его товарищами в Сьерра — Маэстре, в течение революционной борьбы на Кубе, чью способность, ценность и дух самопожертвования он знал. Из этих людей никто не колебался в ответ на его предложение, никто его не покинул и никто не отступил». [12]

12

Это ещё раз наводит на мысль о том, что «боливийская операция» была «личным делом» Че Гевары, поэтому он взял с собой лишь «добровольцев», лично преданных ему людей.