От Симона Боливара до Эрнесто Че Гевары. Заметки о Латиноамериканской революции
Шрифт:
В «Обращении к рабочим Никарагуа и всей Латинской Америки» (26 февраля 1930) Сандино писал:
«Товарищи,
Рабочий класс всей Латинской Америки испытывает сегодня двойную эксплуатацию: империализма, главным образом янки, и родной буржуазии, будь–то национальные капиталистические эксплуататоры, которые, в своих желаниях обрести благожелательность ненасытного завоевателя, ежедневно всё больше и больше усиливают разрушение революционного движения, преследуя его руководителей, заключая и изгоняя их».
В этой «преступной работе» империализм рассчитывает не только на поддержку латиноамериканских диктатур, но и на
Кроме этих врагов рабочего класса существуют «левые националистические шарлатаны», которые своими демагогическими жестами и фразеологией сдерживают «кристаллизацию истинного антиимпериалистического движения», опирающегося на эксплуатируемых рабочих и крестьян Америки.
Сандино был признателен тем революционерам, которые оказывали поддержку его Армии в её борьбе, но он понимал, что по мере того, как эта борьба будет обостряться, «колеблющиеся, напуганные характером, который примет борьба, нас покинут, потому что только рабочие и крестьяне пойдут до конца, лишь их организованная сила достигнет триумфа».
Он обращался ко «всем честным людям нашего Континента»: «…Спасение нашей Латиноамериканской Нации вверено молодежи, рабочим и крестьянам, наиболее энергичной силе, на которую рассчитывают наши народы, уже уставшие от несправедливости и обмана, подлости и эксплуатации».
Несмотря на непонимание и отсутствие поддержки Сандино был оптимистом: «Мы верим полностью в конечную победу».
«Я верю в то, что, наконец, мы добьемся того, что очистим Никарагуа от пиратов с помощью винтовки и народов от земли, которые симпатизируют нашему делу и дают нам моральную и либеральную поддержку. Никарагуа должна быть свободной, несмотря на недоверчивых и трусливых».
В своих обращениях к руководителям латиноамериканских стран он заявлял:
«Наша позиция перед общим врагом должна быть определенной и ясной. Резоны достоинства и чести обязывают нас не вступать в соглашения, не искажать миссию, которая нам вменена судьбой, в момент, в который империализм атакует нагло, как в Никарагуа, или лицемерно, как в других странах, где его внедрение вызывает тревогу. Сражаться, сражаться и только сражаться, здесь наша единственная миссия, наш наиболее высокий долг. Покорность и покой нам могут принести лишь потерю доверия и исчезновение как автономных народов».
И далее: «Поддерживать честь и достоинство нашей Америки в борьбе против завоевателя янки, есть наша единственная и святая обязанность, наш нравственный долг».
Сандино повторял слова Боливара: если элементы [обстоятельства] против нас, мы будем против элементов [обстоятельств], если бог против нас, мы будем против Бога. Но тут же добавлял: «Если Бог — это Справедливость, он будет на нашей стороне».
«Истинные и подлинные «бандиты» находятся в пещерах Белого Дома Вашингтона, откуда они управляют грабежом и убийством нашей испанской Америки»
«Не важно, что предатели умножаются в Никарагуа. Наша Армия прочно проникнута своей высокой исторической ролью, предназначена для того, чтобы стереть метлами на штыках всю эту социальную гниль!»
Итак, начав свою личную борьбу как националист–антиимпериалист, Сандино в ходе этой борьбы приходит к социально–интернациональной
программе. Безусловно, его социально–политические взгляды нельзя назвать марксистскими, ещё менее — коммунистическими. Это, можно сказать, был латиноамериканский тип социал–революционера.Вместе с тем, у Сандино была своя философия, наивно дуалистическая, близкая к пантеистическим идеям.
В своих записях он фрагментарно пытался её сформулировать:
«Первой субстанцией, существовавшей в той бесконечности, был Эфир, но раньше, чем эфир, существовала великая воля, так сказать, великое желание быть тем, чем не было, более ясно, вечная любовь.
Эфир уже есть материя, и есть жизнь, демонстрируемая электричеством, как есть жизнь людей, так сказать, весь свет (дух). Дух есть сущностный отцу, творцу универсума».
«…Несправедливость идёт от незнания божественных законов, когда человечество было ещё в зародыше, и потому, несправедливость имела смысл быть, потому что она против закона любви, единственная, которая царствовала на земле, когда человеческое братство придёт, и люди будут освещены светом, как посланием бога–творца.
Для того чтобы продвинуться от одного пункта до другого, необходимо начать идти, потому что, если никогда не начнёшь, никогда не достигнешь.
Для разрушения несправедливости необходимо было атаковать её, и поэтому был замечен приход многих с этой миссией на земле, среди них Иисус. И любой человек, который борется за Свободу Народов, есть продолжатель тех учений.
…Таким образом, чтобы несправедливость исчезла с земли, нужно лишь только, чтобы победила справедливость»
«Но уже будет справедливостью то, что война угнетателей свободных людей будет уничтожена войной Освободителей, и после этого будет справедливость и как следствие будет мир на земле».
Далее: «Будучи любовь первым, что существовало сверх того, что создано, и что можно создать, есть естественно и логично, что до невидимого атома Универсума существует там его электрон любви, потому что Бог находится во всех частях».
«…Наша надежда (идеал) есть божественная справедливость».
В 1931 г. Сандино написал «Манифест Света и Правды», которым он как бы «благословлял свою борьбу: «Божественный импульс есть то, что нас вдохновляет и защищает нашу Армию с самого начала и так будет до её конца».
Он утверждал, что несправедливость не имеет никакого смысла существовать в Универсуме, и она рождена завистью и антагонизмом людей до того, как они поняли свой «Дух». Но непонимание людей есть только переход из универсальной жизни; и когда большинство человечества узнает, что живет Духом, закончится навсегда несправедливость, и будет царствовать лишь «Божественная Справедливость: единственная дочь любви».
Для Окончательной Справедливости мира должно быть понято царствование Духа, Света и Правды, или Любви.
Эти спиритуалистские идеи определили гуманистические взгляды Сандино.
Во время беседы испанского писателя Рамона Белаустегиготия с Сандино в его партизанском лагере в феврале 1933 года генерал произвел на него впечатление человека «высокого духовного уровня», «ученика Востока». «Генерал Сандино — человек тонкой и деликатной души, человек действия и проницательный, …не имея достаточного образования, он — экстраординарная личность, помимо своей роли освободителя».