От войны до войны

– Эрэа, – побледневший Наль, воспользовавшись вынужденной передышкой в сваре, бросился на защиту кузины. – Я понимаю ваши чувства, но Айрис успела привязаться к лошади. Кроме того, маршал Алва, как бы к нему ни относиться, глава одного из Великих Домов, и он еще не женат. Его подарок может означать…

– Хватит! – выкрикнула матушка. – Я скорей убью свою дочь, чем отдам убийце ее отца. Если Айрис не откажется от этой твари, я найду способ от нее избавиться. В моем доме подачек Ворона не будет!

Дик уже ничего не понимал. Рокэ купил ему лошадь, потому что обещал, а когда оруженосец попросил назад Сону, предложил отдать Бьянко сестре. И все. Святой Алан, при чем тут свадьба?! Рокэ не женится ни на ком, он любит королеву, у них трое детей…

– Матушка, – Дик произнес это слово вполголоса, его не услышали, и он повторил громче: – Матушка! Вы ошибаетесь.

– Ты посмел поднять голос на мать! – Герцогиня рывком поднялась. – Хотя чего ожидать от юнца, принявшего покровительство злейшего врага семьи?! Я не желаю продолжать этот разговор, но если завтра лошадь еще будет в Надоре, пеняйте на себя.

Герцогиня Окделл повернулась и вышла, не дав домочадцам возможности вставить хотя бы слово. Вслед за ней, стараясь не смотреть на Дика и Айрис, устремились замковый священник и графиня Ларак.

Наль бестолково уставился на залитую вином скатерть. Айрис оттягивала воротник серого платьица и медленно и глубоко дышала, пытаясь остановить надвигающийся приступ. Эдит и Дейдри переглядывались друг с другом, как никогда напоминая двух перепуганных мышек. Было тихо, только противно тикали старые часы. Дику отчаянно захотелось в Олларию – кансилльер оказался прав, Ричард Окделл и впрямь привык чуть что прятаться за своего эра, но Рокэ Алва был в Кэналлоа.

Айрис судорожно вздохнула и откинулась на спинку кресла. Ричард подошел к сестре, взял ее за руку, оказавшуюся ледяной. Юноша принялся растирать узкую ладошку, лихорадочно соображая, что делать.

– Дикон, кажется, приступа все-таки не будет. Дикон, я Бьянко не отдам. Умру, а не отдам!

– Мы что-нибудь придумаем, – встрял Наль, – коня можно пристроить на постоялом дворе. Хозяин согласится.

– Нет, – выкрикнула девушка, – я не стану врать! Бьянко – мой, он будет жить здесь.

Легко сказать. Матушка не сдастся – ее еще никто не смог убедить – ни священник, ни Эйвон, ни отец, и, кажется, Айрис пошла в нее. Глядя в бледное решительное личико, юноша понял, что сестра не отступит. Это не просто упрямство, это нечто большее.

– Хорошо, Айри, – Ричард бодро улыбнулся, – утро вечера мудренее, мы что-нибудь обязательно придумаем.

Айрис облегченно вздохнула, на скулах проступили розовые пятна.

– Дикон, – тоненькие пальчики сжали руку брата, – Дикон, а что это Наль говорил о том, что Первый маршал… Он правда хочет на мне жениться?

Святой Алан! Этого еще не хватало…

2

Эр Рокэ советовал не забывать, кто является герцогом Окделлским, и был совершенно прав. Впрочем, он оказывался прав почти всегда.

Когда матушка покинула столовый покой, Ричард отвел Айрис в ее спальню, уложил, чуть ли не насильно напоил успокаивающей настойкой и сидел рядом, пока сестра не уснула. Именно тогда ему и пришла в голову мысль подняться в Гербовую башню. Если б не скандал за обеденным столом, Ричард нипочем не решился бы потребовать ключ от отцовских комнат, но тут в него словно сам Леворукий вселился. Дик прекрасно понимал, что дело кончится новой ссорой, но он устал молчать и соглашаться, и потом, его выходка отвлечет матушку от Айрис и Бьянко.

Что делать с лошадью, Ричард не представлял. Наль дал стоящий совет, но Айри не откажется от линарца даже на время. Но какова сестричка! Сказать «нет» в глаза матушке – такого себе не позволял никто. Брату остается лишь последовать примеру Айрис. Юноша разыскал домоправителя и не терпящим возражения тоном потребовал дать ключи от апартаментов в Гербовой башне.

Добряк Энтони дернулся было доложиться эрэа, но Ричард все тем же ровным голосом произнес:

– Энтони, ваше дело служить, а не думать.

Эту фразу, так же как и манеру, Ричард позаимствовал у своего эра, и она сработала безотказно. Домоправитель торопливо закивал и снял с пояса кольцо с двумя ключами. Ричард протянул руку и едва сдержал дрожь, почувствовав холод металла.

– Ужин подадите в Гербовую, мне нужны свечи, и пусть слуга затопит камины.

– Но… Эрэа Мирабелла не любит, когда тратят лишние дрова.

– А я не люблю мерзнуть, – отрезал Ричард.

Если Энтони и хотел что-то сказать, то передумал. Ричард, сжимая в руках ключи, не медленно, но и не быстро поднялся в башню. Когда в Надор вломились солдаты и чиновники судебной палаты, они перевернули покои герцога вверх дном и увезли все бумаги, которые смогли найти, и изрядное количество книг. После незваных гостей остались выдвинутые ящики, поднятые половицы, вскрытые шкатулки и оторванные панели.

Герцогиня Мирабелла привела в порядок разоренные комнаты, но жильцов они не дождались. Два раза в год в конце зимы и осенью под бдительным оком вдовствующей герцогини слуги вытирали скопившуюся пыль и мыли окна и полы, после чего двери вновь запирали. Детей в Гербовую башню не пускали, и Ричард почувствовал себя то ли святотатцем, то ли школяром, собравшимся стащить сласти из буфета ментора. Внизу послышался шорох – это мог быть слуга, но могла быть и матушка, которой наверняка донесли.

Ричард решительно повернул ключ. Замок был отменно смазан, хоть где-то в Надоре не пожалели масла. Дикон толкнул дверь и оказался в приемной. Ставни были плотно закрыты, пахло пылью и чем-то еще, кажется, застоявшимся дымком от курений. Ричард стоял, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Вспыхнувший желтый свет заставил юношу вздрогнуть.

– Эр Ричард, – голос Тэдди казался тонким и визгливым, – я принес свечи.

– Благодарю, – бросил Дик, научившийся от Ворона не только фехтованию, – затопи камины в кабинете и гостиной.

– Да, эр.

Кабинет, гостиная, спальня, личная библиотека… Везде одно и то же – пыль, холод, темнота. Здесь не живут и не собираются жить. Самое подходящее место для призраков, а может, и неподходящее, раз отец родному дому предпочел коридоры Лаик. Неужели призракам тоже не хочется возвращаться? Ричард с непонятной злостью дернул бархатные занавеси, взметнув тучу пыли и мелких сереньких бабочек. Им в этом полумертвом замке было хорошо. Им, но не людям.

Камин разгорелся довольно быстро, и комнату наполнил дым. Глаза у Дика заслезились, но чад еловых поленьев перебивал запах запустения и тоски, если тоска, разумеется, может пахнуть.

– Можете идти, Тэдди. Ужин подадите сюда.

– Да, эр…

Подчинился. Как просто заставить людей слушаться. Не думай, что они могут не исполнить приказания – и готово. А если сюда поднимется матушка? Что ж, рано или поздно им придется поговорить начистоту и о Надоре, и об Айрис, и о нем самом. Нынешний герцог Окделл не хочет сидеть в медвежьем углу и оплакивать то не знаю что. Он будет воевать, любить, пить вино, драться на шпагах, ездить на хороших лошадях. Он хочет жить, и он будет жить, и еще он спасет Айрис, потому что ее надо спасать. Молодая девушка не серая пыльная бабочка! Она не должна задыхаться среди стареющих, жаждущих мести людей.