От всего сердца

Арена взорвалась топотом, криками и аплодисментами. Гастон приветствовал все это еще одним поклоном.

Шум усилился, затем начал стихать. Гастон поднял руки, и суматоха стихла. Он улыбнулся, огромные экраны у каждой секции увеличили его лицо, и крикнул:

– Давайте начнем!

По арене прозвенел массивный колокол.

У основания каменной скалы из-под пола появился Косандион. На нем была ослепительно белая мантия, отделанная темно-синим. Длинный плащ цвета индиго свисал с его левого плеча. Он выглядел величественно.

В каменной дорожке перед Косандионом загорелся свет, и свечение распространилось до самого трона. Косандион начал подниматься по лестнице. Я добавила немного ветра, чтобы его плащ развевался, пока он поднимается.

Пол боковых секций раздвинулся. Никто не обратил на это внимания, потому что Косандион все еще поднимался, и вся арена пропустила появление Миралитт, Ресвена и Ораты, вышедших слева, и Святого Экклезиарха и двух его помощников справа. Ората посмотрела в мою сторону и усмехнулась. Видимо, уровень драмы был достаточным.

Косандион сел на трон. В сотне футов над ним зажглось созвездие звездных систем Доминиона, зависшее в воздухе. Серебряное сияние пролилось на него. Он был похож на сияющего бога, готового предстать перед судом простых смертных.

Наступила тишина.

Шон вышел из-за трона, как тень в темно-серой мантии. Настала его очередь играть роль няньки.

Гастон повернулся к Косандиону и стал ждать. Суверен пошевелил рукой. Гастон поклонился и повернулся обратно к арене. Его голос прогремел.

– Двенадцать кандидатов прибыли сюда для окончательного отбора. Одна из них, доставленная сюда против своей воли, храбро вернула себе свободу.
– Он указал на пропавшее знамя.– Осталось одиннадцать кандидатов. Сегодня нам придется попрощаться еще с двумя. Расставаться с ними тяжело, но таково голосование Доминиона. Их голоса направляют нас сегодня вечером.

Гастон сделал серьезную паузу.

– Первая делегация, которая покинет нас, это...

Арена затаила дыхание.

Для человека, который вырос без рекламных пауз, он определенно питал слабость к драматическим паузам.

– Дети Серебряной звезды,– объявил Гастон.

Я выделила секцию донкаминов и продлила пандус от их секции к центру приподнятой сцены внизу. Делегация из двадцати одного донкамина встала и стройной шеренгой двинулась к Гастону.

Вряд ли это стало неожиданностью. Сегодня утром их уведомили, что они набрали наименьшее количество голосов в Доминионе. У них было время собраться и подготовиться. Всегда был шанс, что они сделают что-нибудь опрометчивое в качестве прощального выстрела, однако это шло вразрез с тем, как донкамины вели себя до сих пор.

Донкамины встали перед троном.

– Дети Серебряной Звезды, - сказал Косандион, его голос был чистым и сильным.
– Вы оказали нам честь своим присутствием. Мы благодарны за драгоценный дар вашего времени и усилий, и за возможность познакомиться с вашей цивилизацией. Чего вы просите у Доминиона?

Ах. Второстепенная просьба.

Заговорил один из донкаминов.

– Серебряная Звезда желает обменяться знаниями с Доминионом. Мы просим об учреждении научного посольства на Теплайме.

Теплайм был самой научно развитой планетой Доминиона.

– Да будет так, - сказал Суверен.
– Пусть обмен знаниями и идеями принесет пользу обоим нашим обществам на столетия вперед.

Он встал и поклонился донкаминам. Донкамины извернулись. Их ноги оставались неподвижными, но их головы, шеи и другие части тела были изогнуты в странных направлениях. Это было проявление уважения, на которое ни один рожденный на Земле человек не мог смотреть без содрогания. Меня пробрала дрожь.

– Аплодисменты нашим уходящим друзьям,– провозгласил Гастон, и арена подчинилась.

Донкамины повернулись, в последний раз посмотрели на всех и, наконец, направились через мост к порталу.

Как только все закончится, я расширю запись о донкаминах в файлах хранителей. Я много узнала о них, и любая дополнительная информация о гостях пойдет на пользу гостиницам. Я уже начала, но мой вклад до сих пор сводился к одной строке заглавными буквами: «НЕ ЛЮБЛЮ, КОГДА МЕНЯ ТРОГАЮТ».

Делегация донкаминов достигла дверного проема. Шея ведущего донкамина вытянулась спиралью и остановилась в шести дюймах передо мной.

– Спасибо за ваше гостеприимство, хранительница. Будьте здоровы.

– «Гертруда Хант» польщена вашим присутствием. Для меня было честью принять вас у себя.

Донкамины вошли в портал. Когда последний из них вышел, я придержала портал открытым, и прибыла новая группа посетителей — Версия Денома в сопровождении четырех стражей столицы. Она бросила на меня испепеляющий взгляд.

– Мы подходим к финалу нашего сегодняшнего события.– Гастон повернулся к каменной скале и протянул руку.

Ората встала и шагнула вперед. Я осветила периметр платформы, и огромные экраны увеличили изображение начальника отдела по связям с общественностью.

– Меня зовут Ората Таван. Я служу Доминиону в качестве посредника Суверена. Моя левая рука касается Суверена, моя правая касается народа Доминиона, и мой священный долг - объединять их.

Красиво сказано.

– Когда мой офис проверял кандидатов для отбора, мы обнаружили ужасное преступление. Один из кандидатов оказался не тем, за кого себя выдавал.

На арене воцарилась полная тишина.

– Каждая делегация привезла лучших из лучших, исключительных, благородных, достойных, но этот кандидат оказался худшим из худших. Доминион, то, что я собираюсь показать вам - ужасно. Но вы должны увидеть это своими глазами, чтобы выполнять свои гражданские обязанности и вынести суждение.

На экранах Пивор из клюв-убийц обезглавил ребенка взмахом меча. Его кожа была темно-лилового цвета, а волосы длинными и прямыми, но это безошибочно был он. Улыбка выдавала его с головой.