От Земли к Андромеде
Шрифт:
– Коля, пельмени сварить, солянку или без первого сегодня обойдемся?
– Без первого, - ответил он.
Вероника разбила яйцо в миску, взболтала ложкой, разрезала булку, замочив кусочки в молоке, обмакнула в яйцо и выложила на разогретую сковороду, обжаривая с двух сторон до золотистой корочки. Вспоминала Николая в постели и улыбалась. Правду говорили девчонки - супермужчина! Доставал до печенок и входил своим большим членом аккуратно, нежно и безболезненно. Другой бывало сунет свой огрызок на сухую, аж искры из глаз, а потом и не чувствуешь вовсе эти десять тоненьких сантиметров. Она еще
Может быть мне повезло и сказки про загадочных принцев, женившихся на путанах, быль? Каждая из ее среды искала и надеялась встретить достойного мужчину. Очень редко кто-нибудь из проституток выходила замуж и уезжала за границу и не всегда там складывалась жизнь удачно...
Она сбрызнула бутерброд соусом и позвала Николая.
– О-о! Это что-то аппетитное и ароматное...
Он достал бутылочку коньяка, водки и красного вина, вопросительно мотнул головой, она указала на вино и достала бокалы.
– Я хоть и не большой любитель спиртного, но сегодня не тот случай, желаю с тобой выпить на брудершафт.
Они выпили, Николай поцеловал ее, ощущая желание, поднял со стула и вошел прямо стоя, держа за ягодицы. Вероника обхватила его шею руками, прижалась к телу и застонала в такт движениям. Он держал ее на весу еще несколько минут после финала, оставаясь в ней какое-то время и не желая выходить. Вероника прижималась руками и бедрами, млея от удовольствия.
После душа они принялись за еду.
– Никогда не ел ничего подобного, где ты так научилась готовить?
– спросил он, - но ты все равно вкуснее.
Она зарделась от удовольствия.
– Так, подсмотрела как-то при случае. А ты такой сильный... я девушка рослая и меня удержать на весу еще никто не мог, хоть и пытались некоторые.
Она заметила, что ему неприятны эти слова.
– Извини, Коля, никогда больше не вспомню о прошлом. Хотела восхититься, а получилось неудачно. От счастья, видимо, замкнуло мозги - жила в конуре, а тут такие хоромы и лучший на свете мужчина рядом.
– Дождик пошел, - произнес Николай, заметив капли дождя на оконном стекле, - это к счастью. Но у тебя даже плаща и зонтика нет. Завтра купим плащ, пальто осеннее и зимнее, сапожки. Ты накидай в уме, что нужно, позже у меня времени может не быть, самой ездить придется по магазинам.
– Ты и так на меня потратился сегодня...
– Не в платье же тебе по улицам ходить осенью и зимой, это не обсуждается. Убирай со стола и в спальню, чего-то мне вновь тебя захотелось.
Утром она стояла под душем. Промежность приятно поднывала и струйки воды смывали ее слезы. Вероника плакала, плакала от счастья - она влюбилась за одну ночь, за один вечер и в этом не сомневалась. Плакала
от горя... она лишь домработница и проститутка для одного лица, он хозяин, она не его женщина... Сможет ли она пережить, если он приведет в дом другую, ему даже не надо таиться - она лишь служанка? Как перенесет тот факт, что у Степаныча он вновь будет со многими девчонками? Она стояла под душем с закрытыми глазами и готова была биться о стену, кричать, выть или делать что-то еще. Она любила и не знала, что делать. Она плакала... плакала от счастья, от горя, от радости, от безысходности. Она плакала...За завтраком Николай спросил ее:
– Ты сегодня немного замкнута и грустна, я чем-то обидел тебя?
Вероника вздрогнула от его слов, ей хотелось прижаться и закричать во весь голос - я люблю тебя, люблю...
– Мысли перебираю - мяса надо купить овощей, фруктов, картошки, в магазин одежды заехать.
– А-а... ну-ну...
* * *
Лопата появился у Ковалева внезапно. Мокрый от промозглого осеннего дождя, нахохлившийся и весь какой-то взбудораженный. Скинул плащ, пошел в зал, но Вероника остановила его:
– Ботинки сними и одень тапочки, нечего грязь в комнату тащить.
Он хмыкнул недовольно, но ботинки снял и тапочки одел, разглядывая ее с ног до головы, не стесняясь. Вероника очень похорошела у Николая, словно расцвела, а ножки в ситцевом платьице до середины бедра выглядели заманчивее, чем в коротком красном и шерстяном наряде, как он привык видеть ее раньше. Низенький, но коренастый Лопата никогда не был близок с ней, хотя имел такую возможность ранее, она выглядела для него слишком высокой.
Он проглотил слюнку похоти и прошел в зал, плюхнулся в кресло.
– Ты погуляй девочка, нам с Марсианином поговорить надо, - произнес он безапелляционно.
Вероника никак не отреагировала на его слова, взяв тряпку и вытирая пыль со стола.
– Посмотри, пожалуйста, телевизор в спальне, - попросил Николай.
– Да, Коленька, - ответила она и ушла.
Лопата хмыкнул, покачал головой и сосредоточился.
– Надо сейф вынести с алюминиевого завода, Степаныч просил. Мы пытались, но там человек шесть надо, а ты один троих заменишь.
– Зачем ему сейф?
– удивился Ковалев, - не железо же ему нужно.
– Не железо - там замок сложный, быстро не откроешь.
– Что в сейфе - деньги?
– Деньги Степаныча не интересуют, но отказываться от них тоже грех. Там учредительные документы должны быть.
– Степаныч хочет завод себе взять?
– Естественно.
Ковалев задумался, встал, походил по комнате.
– Передай Степанычу, что делать ничего не надо, сейф тоже трогать не надо, я через три дня к нему заскочу.
– Как это не надо?
– возмутился Лопата, - Степаныч сказал, значит надо.
– Лопата, - усмехнулся Ковалев, - твое дело передать - Степаныч мужик умный, поймет и возражать не станет. Так все дословно и передай. Еще есть вопросы?
– Не, нету, так прямо и сказать?
– Можешь криво сказать, - усмехнулся Ковалев.
Лопата хмыкнул...
– А телка у тебя ничего... жопка круглая и ножки длинные.
Ковалев взял его за грудки одно рукой, приподнял на полметра от пола, промолвил со злостью: