Отавало идет по экватору

С кофейной проблемой я столкнулся еще раз, теперь уже в Манте и к тому же на предприятии с ничего не говорящим на первый взгляд названием "Интеркамбио и кредите". Именно так называется фабрика, где сушат и сортируют кофе, который покупается у мелких фермеров. Производственная технология здесь предельно простая. С ней меня познакомил управляющий фабрикой сеньор Авила.

Главная технологическая операция - сушка кофе - производится на открытом воздухе, на солнце, на большом фабричном дворе, сплошь залитом асфальтом. В дальнем углу двора по светло-коричневому кофейному "ковру" бегал миниатюрный садовый трактор с навесными граблями, которыми и ворошились кофейные зерна. На другом участке двора сушка уже была закончена, и бульдозером, таким же миниатюрным, как трактор, зерна сгребали в кучу. Теперь их предстояло сортировать. Зерна насыпали в мешки, и грузчики на лоснившихся от пота спинах бегом переносили мешки в складское помещение.

Так в Манте сушат кофе

К складу примыкал цех, в котором мерно стучала сортировочная машина. Просторное помещение выглядело странно оттого, что в четырех высоких стенах, накрытых гофрированной металлической крышей, стояла одна-единственная машина.

– Не удивляйтесь, - сказал Авила.
– Раньше в этом цехе сортировщицы кофе работали в тесноте, сидели, что называется, спина к спине и перебирали зерна вручную. Когда установили машину, большое число работниц пришлось уволить. Что поделаешь... Таков нынешний век - машина рано или поздно вытесняет ручной труд. И в этом цехе, и в соседнем скоро будут установлены новые сортировочные автоматы. Кстати, пойдемте, я покажу вам вчерашний день фабрики...

Он повел меня в соседнее помещение, такое же высокое и просторное и такое же пустынное. Посреди цеха на полу сидели две пожилые женщины и не спеша перебирали насыпанную перед ними кучку кофейных зерен.

– Этих двух сортировщиц компания решила пока оставить, - сказал Авила.
– Они проработали на фабрике, выполняя эту операцию, почти всю свою жизнь - 30 лет! До пенсии им осталось совсем немного, несколько месяцев. Вот компания и решила: пока машины не пришли, пусть дотягивают до пенсии.

Женщины дружелюбно улыбнулись и закивали головами, дескать, управляющий говорит правду.

– А что стало с остальными работницами? С теми, кто не успел "дотянуть до пенсии"?

Авила пожал плечами.

– Большинству пришлось покинуть фабрику, - ответил он.
– Компания не может упустить возможности, которые открывает очередной кофейный бум. А для этого, как вы сами понимаете, нужно спешить расширить и модернизировать производство. Безработица? Конечно, выросла. Но ведь производства без издержек не бывает...

Мы снова вышли на фабричный двор. Шустрый трактор продолжал описывать квадраты по асфальту, засыпанному кофейными зернами. Грузчики все еще перетаскивали мешки с кофе с сушильных площадок на склад. Не завтра, так послезавтра их тоже заменят машинами, и они, как и сортировщицы кофе, превратятся из людей, имеющих работу, в "издержки производства"...

Хотя на фабрику "Интеркамбио и кредите" кофейное зерно попадает уже после первичной обработки (мойки, сушки), тем не менее и это предприятие тоже выполняет лишь функцию первичной обработки сырья. Знакомство с ней подтвердило тот общеизвестный факт, что латиноамериканские страны - производители кофе сильно зависят от иностранных компаний, в первую очередь американских, которые занимаются обжариванием кофейных зерен. Именно эти монополии и диктуют цены мирового рынка. К слову сказать, 85% мирового экспорта кофе и его сбыт в капиталистических странах контролируют 14 крупнейших транснациональных компаний. Эквадорские производители кофе мечтают о том, чтобы ослабить степень зависимости от монополий США, создавая у себя в стране предприятия по обжариванию кофе, активизируя поиск новых рынков сбыта и т. д. Но это пока дело будущего.

Фабрика "Интеркамбио и кредито" - одно из немногих промышленных предприятий города-порта Манты. Есть там еще несколько небольших маслодельных заводов, на которых занято в общей сложности около тысячи человек. В последние годы в городе начала налаживаться переработка хлопка, рыбы, плодов масличной пальмы. По сути дела Манта - единственный город провинции Манаби, где есть какая-то промышленность и более или менее значительные сгустки рабочего класса. Вполне возможно, что в недалеком будущем там на базе местного рыболовства разовьется и рыбная промышленность - ведь одних только рыбаков в Манте больше семи тысяч! Пока же рыболовство играет в жизни города второстепенную роль, а главная принадлежит морскому порту. И в этой связи хочу отметить один важный, на мой взгляд, аспект послевоенного развития Эквадора, и в частности провинции Манаби, а именно прямое влияние рабочего движения на экономическое развитие страны и защиту ее природных богатств, причем влияние это прямо пропорционально зрелости, активности и боевитости рабочего движения.

Манта провинциальна только внешне. Под покровом провинциальности бушуют политические страсти, скрываются славные традиции борьбы трудящихся за свои социально-экономические интересы, а также новые веяния антиимпериалистического движения. Еще в 1945 году под влиянием разгрома гитлеровского фашизма в Манте возникло Объединение профсоюзов. Оно-то и организовало борьбу рыбаков, трудящихся других отраслей, всего населения города против пиратства американских рыболовных судов в эквадорских территориальных водах. Под руководством компартии и других демократических организаций население Манты вместе со всем народом выступало за ликвидацию американской военно-воздушной базы, созданной в годы второй мировой войны на Галапагосских островах, за объявление их национальным заповедником. Успешная борьба в защиту морских богатств и национального суверенитета побудила молодое рабочее движение Манты активно выступить и за более полное и эффективное использование местных ресурсов в целях экономического развития. В 1958-1959 годах в Манте проходили боевые, вплоть до забастовок, выступления трудящихся, требовавших строительства портовых сооружений. Эта их борьба увенчалась победой, и ныне Манта располагает не только необходимыми портовыми сооружениями, по и учебно-производственным комплексом по подготовке национальных кадров для рыболовного флота.

Бесспорно, что, добиваясь сооружения морского порта в Манте, или крупного водохранилища Поса-Онда около Портовьехо, или строительства тех или иных промышленных предприятий, компартия, прогрессивные профсоюзы, организованное рабочее движение в целом заботились в первую очередь о насущных интересах трудящихся масс, таких, как обеспечение занятости, повышение уровня жизни, удовлетворение конкретных требований экономического и социального характера. Но это только одна сторона дела. Другая состоит в том, что такая активная позиция рабочего движения объективно способствует ускорению процессов промышленного развития и диверсификации национальной" экономики, изменению экономической структуры страны на основе более полного использования имеющихся природных ресурсов.

Урок на плантации

На банановых плантациях мне доводилось бывать много раз и в разных районах Эквадора. Познать все, что связано с банановой индустрией, сразу, в одночасье, не представлялось возможным. Поэтому приходилось идти по дороге познания постепенно, открывая для себя все новые аспекты и грани этой отрасли - ботанические, агрономические, коммерческие, социальные и т. д.

Припоминается одна из первых поездок - на промышленные плантации компании УБЕСА. Тогда, е середине 70-х годов, УБЕСА - ее полное название было "Союз эквадорских производителей бананов" - представляла собой акционерное общество. Эквадорским оно было лишь по названию: возглавлял УБЕСУ некто Вилли Брунс, немец, основные капиталы были западногерманскими, а главные рынки сбыта находились в Европе. На долю компании приходилось 12% эквадорского бананового экспорта. Позже в ходе ожесточенной конкурентной борьбы УБЕСУ поглотила "Стандард фрут". Именно там, на плантациях УБЕСЫ, я и получил первый урок по теме "Банан".

Урок проходил прямо на плантации, в банановом "лесу", а учителем был начальник участка агроном Альфредо Эррера, которого мне представили как опытного и знающего специалиста своего дела.

– Давайте танцевать от печки, - предложил я.
– С чего начинается банан, а точнее, банановая плантация?

– Раньше все начиналось с сельвы, с расчистки зарослей, - ответил Эррера.
– Считалось, что для молодых растений необходима тень, и поэтому вырубали подлесок и лианы, рыли дренажные канавы, выравнивали землю. Большие деревья оставляли и между ними на расстоянии пяти-шести метров одна от другой копали ямки глубиной тридцать - сорок сантиметров. В ямки помещали посадочный материал. Когда молодые растения, пробившись на поверхность, достигали в высоту примерно одного метра, деревья, как правило, сводили. Ветви сгнивали быстро. Толстые же стволы распиливали и либо вывозили на быках, либо оставляли тут же, на плантации, где они со временем тоже полностью сгнивали. Бананы продолжали расти, а рабочие продолжали следить за участком, очищая его от молодой поросли, ухаживая за дренажными канавами. Так плантации создавались в начале века, такой метод сохранялся вплоть до 50-х годов, а в некоторых странах Центральной Америки его применяют и поныне. Что же касается нашей страны, то с появлением индустриальных методов выращивания бананов, иными словами, с укрупнением плантаций, применением механизации и химизации, банановые хозяйства стали создаваться и на равнинной местности по всему побережью.

– Вы сказали "не семена" и "не саженцы", а "посадочный материал"...

Эррера протянул мне банан:

– Попробуйте найти в нем семена. Их нет! Банан размножается только вегетативно. Потому-то и посадки производятся не семенами, а кусками корневища. В каждом куске должен быть "глазок". Точно так же, как иногда сажают картофель, разрезая большую картофелину на несколько частей.

– Отсутствие семян в плодах культурных сортов банана - одна из удивительных черт этого растения, - продолжал он.
– А вообще-то оно удивительное по всем статьям. Где мы сейчас находимся? Всякий скажет: "В лесу". Действительно, чем не лес? В зависимости от зимы и лета, то есть от сезонов дождей и безводья, этот "лес" может быть душным и влажным или прохладным и сухим. А ведь это вовсе не лес, ибо банан - не дерево, а гигантская тропическая многолетняя трава. Банан - это целый мир, и, чем больше мы будем познавать его свойства, тем удивительнее будет казаться нам этот мир.