Отблеск Венеры

– Пусть пока погуляют, позвоню им позже.

«Зачем ты так, Келли? – злился Денис. – Они не успели подбросить тебе свинью?!»

Келли отлично помнила старые обиды. Она с детства была злопамятной, начиная с детского сада, где она, сидя на горшке, бросалась в драку с соседними малышами за то, что они крали ее сладости, и, кончая Гарвардом, где она мстила сокурсницам за уведенных, а то и просто в неравном бою отбитых парней. Парни не возвращались, а девочки по общежитию получали свое, удовлетворяя ее задетое самолюбие.

Через несколько показательных акций отмщения сокурсницы стали относиться к ней более уважительно, одновременно держа ее на дистанции. У нее так и не получилось завести себе не только лучшую подругу, с которой можно было обсуждать любые сокровенные темы, делиться секретами и обмениваться впечатлениями об увиденных на лекциях красавчиках, но и просто банальных приятельниц на время, чтоб обмениваться конспектами и страховать друг друга при прогулах. С Келли предпочитали не связываться. Она превратилась в белую ворону, девочку-одиночку, проводившую свободное время в библиотеке и иногда на студенческих посиделках.

К счастью, ей не пришлось стать последним изгоем. Мужского внимания хватало. Сокурсникам импонировала ее независимость и солидность. Юноши не игнорировали ее, а частенько приглашали на дискотеки и факультетские торжества. Келли, естественно, соглашалась. Нестерпимо все время находиться одной, когда нуждаешься в полноценном общении. За три года Гарварда она пережила три бурных романа, один роман в год, как полагается. Они загорались в сентябре, а к Рождеству угасали, что происходило со странной периодичностью. Келли пыталась найти объяснение, но само объяснение скрывалось при каждой попытке заглянуть в свою душу. В конце концов Келли плюнула на это неблагодарное дело и бросила копаться в себе. Самокопание ни к чему хорошему не приводит, – зареклась она, и до вручения диплома не возвращалась к этой теме.

После начались поиски солидной компании, рассылка резюме, анкет и посещение служб персонала, многочисленные собеседования, одно из которых в итоге завершилось удачно. Келли приняли в штат с внушительным годовым окладом. Она окунулась с головой в бизнес и совершенно забыла про прежний опыт самоанализа, перестав утруждать себя любой, даже самой легкомысленной рефлексией. Только когда груз новых и старых проблем изрядно поднакопился и стал перевешивать чашу весов, Келли вновь обратилась к себе и принялась постепенно расчищать захламленные чердачки подсознания, избавляясь от приобретенных заморочек и комплексов. Денис Серебров и стал для ее краеугольным комплексом, который не приносил радости, но от которого совсем не хотелось избавиться.

– Я найду их и приведу, если вам срочно, – предложил Денис.

– Не стоит. Сами появятся, – сказал Блюмс.

Он изрядно утомился на своем выступлении и чувствовал себя скверно. Господин Блюмс страдал повышенным давлением и подагрой. Боль возникала не часто, а последний приступ пришелся за день до вылета в Сочи. Обычно распухал большой палец на правой ступне. Блюмс мужественно вытерпел его и всеми силами с помощью горы медикаментов пережил, задавив. С давлением было сложнее. Оно периодически подскакивало, вызывая рябь и головокружение, мешая нормально соображать. Пачка таблеток в нагрудном кармане действовало плохо. Жаркая сочинская погода и духота уморили его, спровоцировав недомогание. Он ожидал подскока и готовился к приему лекарств. Его личный терапевт настоятельно велел употреблять пилюли при первых угрожающих признаках, что он старательно и выполнял, тщательно соблюдая режим и дозы.

– Если вы встретите Светлану, – предположил Вольф, – передайте ей, чтоб завтра она обязательно присутствовала на прощальном ужине. Это приказ. Невыполнение его грозит серьезными санкциями.

– Если увижу, то передам, – пообещал Серебров, уверенный, что встретиться с ней сам, задумав навестить ее в номере и проконтролировать, чтоб с ней ничего не приключилось.

– Благодарю вас.

– Мы не простим вам, если уважаемая госпожа завтра не появится, – добавил Блюмс, поглаживая себя по груди.

– Понял. Светлана обязательно будет. Обещаю, – протараторил Денис.

– Я представлю вам, Милтон, всю нашу дружную команду, – пообещал Вольф. – И супружескую чету Васютиных, и Зинину, и Бабиева. Все они внесли свой посильный вклад в общий успех.

– Каждому полагается премия? – спросил Блюмс, прищурив левый глаз.

– В разных количествах, – уклончиво ответил Вольф. – Основная часть премиальных пойдет на счет госпожи Тумановой. Здесь нет другого мнения, а остальным воздадим по заслугам, так сказать, пропорционально вложенным силам.

– Правильно, – кивнул Блюмс. – У нас похожий подход. Своеобразная иерархическая лестница. Каждому свой процент, чтоб стимулировать внутри корпоративную конкуренцию. Зато в сочинском проекте Ден вне конкуренции. Все лавры почета принадлежат ему. В этом его ощутимый плюс!

– Какой? – поинтересовался Вольф.

– На остальных я сэкономил! – усмехнулся Блюмс и передвинул ладонь с груди на надутый толстый живот.

– Рационально, – усмехнулся в ответ Вольф. – Приму к сведению.

Келли неодобрительно покосилась на обоих.

– Что ж, ты свободен, Ден, – лениво прозвучал Блюмс. – И ты, Келли, можешь идти. Мы с господином Вольфом потолкуем наедине.

Денис двусмысленно кивнул: с одной стороны он рад, что его отпустили, с другой – он уходит вместе с мисс Смартсон, а значит, придется, мягко говоря, обмолвиться с ней словечком, ведь она сама просто так его не отпустит.

Он принялся одним полушарием думать, что ей сказать и как себя с ней вести, а вторым полушарием попрощался с начальством.

– Всего доброго, – сказал он и направился к выходу.

Келли вскочила со стула и молча последовала за ним.

Не успев выбежать на свободу, Келли порывисто вскликнула:

– Ден! Наконец-то! Я так соскучилась!

Она сдерживала свой порыв весь день, особенно с неимоверным усилием при Блюмсе. В итоге накопленные эмоции вырвались с полной силой. Это случилось! Они стоят лицом к лицу, и им предстоит поделиться многим. По крайней мере, Келли очень верила в это, справедливо ожидая от Дениса взаимности.

– Келли! И я рад тебя видеть! – не сдержался он от улыбки. Все-таки он относился к ней с добротой, прежняя симпатия не угасла. Денис вдруг отчетливо осознал, что Келли по-своему ему не безразлична и даже в некотором роде дорога. Она другая. Она из Бронкса, и в ней нет Светиных тайн.

– По тебе не очень заметно, – с укоризной заметила Келли, насупив носик.

– Это обманчивая видимость, – сказал Денис. – Ты же знаешь, я человек сдержанный и не отошел еще от Блюмса. Ты-то как с ним справляешься?

– Отлично! – показала белоснежные зубки Келли. – Как видишь, я уговорила его взять меня в Россию и стою перед тобой! Ты не ждал моего появления?

– Я верил, что ты приедешь, – нарочито беззаботно сказал Денис. – Это было бы несправедливо, если б ты осталась одна. Не только же тем шалопаям на халяву прохлаждаться в барах.