Отблеск Венеры
Шрифт:
– Тебе нет пощады! – отрезал Карлов.
– Признаюсь, я изменила тебе! Изменила всего один раз. Ты же довел меня, Владик! Вспомни, как ты бесился от ревности? Ты не смог с собой справиться. Ты внушал мне, что я изменщица. Я сорвалась, предала тебя. Я изменила тебе. Но это не твой ребенок!
– Что? – крикнул Карлов.
– Это не твой ребенок! – хрипло завопила Света.
– Не верю!
– Прикончи ее! – тараторила Зинина.
– Я убила его только потому, что он не твой! Он чужой. Он бы не принес нам счастья. Я старалась для тебя! Я же всегда старалась ради нашей любви. Мне хотелось сына
– Не слушай ее! Стреляй! – заводилась Зинина.
– Это не твой ребенок, – охрипшим голосом прошептала Света. – Он только мой. Убей меня! Я заслуживаю смерти. Я убийца…
– Владик?! – торопила Иветта. – Девочка призналась в грехах! Исполни свое наказание!
Карлов приблизился к Свете и направил ей в лицо заряженный револьвер.
– Это не твой ребенок, – тихо пропищала Света и закрыла глаза. – Стреляй. Я достойна смерти.
– Давай! Нажми! – призывала Иветта. – Ты же так ждал этого момента!
Карлов застыл с пистолетом. Наступила томительная пауза, а Света приготовилась к смерти.
«Ну же! Покончи со мной, – про себя стонала Светлана, – я не достойна такой жизни…»
Влад нажал на курок. Прозвучал оглушительный выстрел.
«Что это? – спросила себя Света. – Так легко умирать? Я чувствую звон в ушах…»
Света боязливо приоткрыла мокрые глаза.
Жива!
Перед ней с опущенным револьвером стоит Карлов. По его лицу текут слезы.
В кого же он выстрелил?
Сбоку с размозженным черепом неподвижно лежит Иветта. На персидский ковер капает черная кровь. Он застрелил ее.
Карлов выронил револьвер и обреченно уставился на Светлану, словно собираясь что-то сказать, что-то прощальное, но язык его онемел и не двигался. Он, словно глухонемой, пытался промычать главные слова, но все бесполезно.
– Прости, – прошептала Света. – Ты не убил меня. Значит, ты поверил.
В дверь раздался звонок.
– Денис!
Карлов опустил голову и поплелся к балкону.
– Ты куда? – боязливо проголосила Света.
Но он не отвечал и не слушал ее. Зайдя на балкон, он остановился у распахнутых окон. Чугунная голова наклонилась вперед.
– Не делай этого! – вскрикнула Света.
Дверной звонок надрывался, а в дверь колотили ногами.
– Света! Света! Открой! – надрывался снаружи Денис.
Карлов медленно нагнулся за перегородку и опрокинулся в бездну…
– Зачем…? – сидя на коленях, пропищала Света.
Он не ответит… Он уже там…
– Откройте же! – истошно призывал Серебров.
Света очнулась от шока, качаясь, поднялась с колен и добралась до прихожей.
Впустив Дениса, она тут же упала в его объятия.
– Все кончено, все кончено… – лихорадочно повторяла она снова и снова. – Мы будем вместе, все кончено…
Денис присел с ней на пол и долго гладил ее волосы.
– Все будет хорошо, все будет хорошо…
Света уткнулась лицом в его грудь и протяжно сопела.
– Мы будем вместе. Мы будем вместе…
За окнами доносились крики зевак, и собиралась толпа прохожих. Доброжелатели вызвали милицию и скорую помощь. Послышался подъезжающий вой сирен.
Они не отвлекались на мелочи.
Они просто были вместе…
Эпилог
– Светочка! Ты ли это? – бросилась
к ней с поцелуями Серафима Ивановна, не успев впустить ее за порог.– Мама! Мама! Успокойся, я не одна, – увертывалась Светлана.
– Вижу, дочка! – улыбалась Серафима Ивановна. Ее молитвы услышаны. Наконец-то дочь встретила приличного человека. Неприличный тип не отважится на прием к родителям. А этот молодой человек решился, значит, его намерения серьезны. Он верный мужчина и внушает доверие. Денис понравился ей с первого взгляда. Света не приведет случайного знакомого в отчий дом. А Серафима Ивановна верила дочери, почти всегда доверяя ее выбору.
– Это мой друг и коллега Денис, – представила его Света.
– Я к вашим услугам. Светлана много рассказывала о вас, – сказал Денис и вручил маме букет пышных лилий.
– Мои любимые! – оценила подарок мама. – Вы мне уже нравитесь.
– Это большая честь, – произнес Денис, зная, как понравиться ее матушке. Тем более, Света всему его научила.
– Вы из Москвы? – спросила Серафима Ивановна.
– Из Нью-Йорка, – встряла Света.
– Далековато.
– Мама! Денис не с другой галактики. Земля тесная, и расстояние не помеха.
– Что же вы стоите? Проходите, – засуетилась мама. – Проводи Дениса, а я пока поставлю чайник. Сегодня мне есть, чем вас угостить. Я испекла яблочный пирог.
– Я люблю пироги, – заметил Денис.
Мама показалась ему радушной и доброжелательной. Он скрывал легкое волнение, но бегающий взгляд выдавал его. Он нечасто посещал незнакомых родителей, тем более родителей своих избранниц. Хуже того, Денис осознал, что это был первый официальный визит в его жизни. Он приятно удивлен! И пусть это была ничем не обязывающая встреча, и он не намеревался предлагать Свете руку и сердце, не собирался сообщать о предстоящей помолвке, но он понимал, что встреча в первую очередь очень важна для Светы, для успокоения ее матери и отца, а ее желание для него – священный закон.
– Моя мама особенно вкусно готовит, – подтвердила Света.
Серафима Ивановна скрылась на кухне, а Света повела Дениса в гостиную.
Домик четы Тумановых не отличался чем-то особенным, без вызывающих и удручающих моментов. Снаружи он представлял собой двухэтажный коттедж на современный манер с цветущим садом в несколько соток, а внутри – классический интерьер, доставшийся по наследству с советских времен. В комнатах царила обыкновенная патриархальная обстановка: вековой стол с хохломской скатертью, на подоконниках глиняные горшки с цветами, на ромашковых обоях церковные календари разных лет, незаметная тумбочка с устаревшим импортным телевизором с хрустальной вазой и толстая серая кошка с длинными усами, сонно мурлыкающая на батарее.
– У нас гости? – донеслось из спальни.
– Это папа! – сказала Света. – Зайдем к нему.
Михаил Иванович находился в кровати. Он не мог оправиться после инсульта и долго лежал неподвижно. Только за последние дни он научился потихоньку садиться.
– Здравствуй, пап! Как ты себя чувствуешь? – сочувственно спросила Света и тут же познакомила его с другом.
– Уже лучше, – прокряхтел отец. – Иду на поправку вашими молитвами. Чем чаще ты будешь навещать меня, тем я скорее встану на ноги.