Отбор для Тёмных Князей
Шрифт:
— Папа сказал, что поможет тебе найти дверь. Выведет из темноты. Он умеет, — и добавил заговорщицким шёпотом: — Папа волшебник.
Женщина в белом халате неодобрительно покачала головой:
— Опять сказки сочиняешь. Сиди и помалкивай. Тебе вообще нельзя здесь находиться. Не положено. Твой отец не волшебник. Врач. Реаниматолог. Хотя… да, все врачи волшебники. Ты прав.
Она склонилась над кроватью и взяла меня за руку.
— Можешь сжать пальцы? Свет не слишком яркий? Задёрнуть шторы?
Я моргнула. Рот закрывала кислородная маска. От катетера на руке тянулась тонкая пластиковая трубка и крепилась к
— Где же они? — проворчала медсестра. — Вышли что ли? Никита, сбегай к кофейному аппарату. Может, отец там?
Мальчик кивнул, спрыгнул с кровати и исчез за дверью.
— Егоза, — женщина проводила ребёнка взглядом и улыбнулась, но грустно. Вздохнула: — Бедный. Ему так не хватает материнской любви. Так не хватает. Сидел здесь рядом с тобой, когда Антон Сергеевич разрешал. Вбил себе в голову, что ты, когда очнёшься, станешь его мамой. Несчастный малыш. Мать его два года назад погибла. Тоже попала в аварию на… Ох, зачем я тебе это рассказываю? Попробуй пошевелить ногами. Получается?
— Что со мной случилось? — прохрипела я, как только медсестра сняла с моего лица кислородную маску. Голос прозвучал незнакомо и чужеродно. В горле першило.
— Ты едва не погибла. Была в коме. Но хвала всевышнему, пришла в себя.
Была в коме?
— Как долго? Как долго я…
Медсестра опустила взгляд:
— Три месяца.
Боже мой, три месяца.
Три месяца я находилась на грани жизни и смерти.
«В замке Тумалона есть дверь. Скрытое за ней ценнее денег, слаще чувственных удовольствий, головокружительнее власти».
Я дёрнула за ручку двери и… очнулась.
Неужели ничего не было? Отбор, демоны, испытания — сон? Пока я лежала в коме, в голове крутился красочный фильм? Мозг обрабатывал воспоминания и превращал их в набор видений?
Так разлучница Маринка трансформировалась в соперницу Марианну. Перебежавший дорогу кот, из-за которого я чуть не погибла, стал распорядителем демонического отбора. Отбор… Вечером накануне аварии я смотрела реалити-шоу, где знаменитый певец выбирал себе девушку. Наверное, увиденное отложилось в подсознании.
Дверь скрипнула. Я оторвала взгляд от светлого одеяла, на котором покоилась моя рука с катетером, и посмотрела на вошедшего.
Аарон. В изножье кровати стоял Аарон. В белом халате. С бейджиком на груди. На прямоугольной карточке под пластиком большими буквами было написано: «Тумалонский Антон Сергеевич». А чуть ниже буквами поменьше: «Анестезиолог-реаниматолог. Отделение реанимации и интенсивной терапии».
Перед глазами пронеслось воспоминание. Мигают потолочные лампы, меня куда-то везут, колёсики каталки скрипят.
— Быстрее, в операционную!
Надо мной склоняется красивый брюнет, длинные волосы собраны в хвост и спрятаны под медицинскую шапку.
— Всё будет хорошо, всё будет хорошо, — говорит он.
«Папа сказал, что поможет тебе найти дверь. Выведет из темноты. Он умеет. Папа волшебник».
— Марго…
Я дёрнулась.
Это ведь голос… князя?
В дверном проёме за спиной Аарона неловко мялся ещё один мужчина. Точная его копия.
Глава 20
Аарон — Антон Сергеевич — выгнал
из палаты всех, кроме брата. Этот мужчина с голосом Ролана, подпирающий сейчас дверь... он ведь его брат? Близнец. А кем ещё он может быть? С такой-то похожей внешностью.— Маргарита, как ты себя чувствуешь? — Аарон — нет, Антон! — опустился на край постели и жадно всмотрелся в моё лицо. Я бросила взгляд в сторону Романа-Ролана, наблюдающего за нами с приличного расстояния.
О боже…
Я помнила, как целовалась с этими мужчинами, как занималась любовью сразу с обоими, а за одного из них даже планировала выйти замуж. Неужели я всё придумала?
«Мой папа волшебник...»
«Я боюсь, что ты не найдёшь дверь...»
«Давай, Марго, это вопрос жизни и смерти».
«Почему я не вижу твоего лица?» — «Видимо, ты просто не можешь меня представить».
Безликий мальчик в лабиринте… Сын Аарона разговаривал со мной, пока я находилась в коме. Даже бессознательная, я слышала его голос, и мой мозг включил Никиту в сценарий этого затянувшегося на три месяца сна. Но отчего его лицо и лицо князя оставались размытыми? Горию, Аннэту и прочих участниц отбора я видела ясно, в то время как черты Ролана и мальчика расплывались. Почему?
Ни одна из этих женщин не существовала в действительности, а князь и Никита были реальными людьми. В этом причина? В том, что подсознательно я пыталась представить незнакомцев, чьи голоса слышала, но воображение не справилось и нашло другое решение — надело на Ролана маску, а мальчику в лабиринте закрыло лицо руками.
Аарона я видела, когда меня везли в операционную, — пришла в себя на несколько секунд. Образ отложился в памяти, воображение дополнило его крыльями, клыками и другими инфернальными атрибутами. Выбор не удивителен, учитывая, какую книгу я тогда читала вечерами после работы. Многие переживания, впечатления нашли отражение в моём сне. Например, задание Аарона сорвать демонический отбор. Куда уходили его корни? В воспоминания об испорченной свадьбе Маринки и Максима.
Под пристальным взглядом врача я жарко покраснела: трёхлетнее воздержание тоже оставило отпечаток на моих видениях, окрасило их томным эротизмом. Наружу полезли сексуальные фантазии, тщательно скрываемые ото всех. Ночью в постели, оставаясь наедине с собой, я часто мечтала о двух жадных ртах, четырёх руках, доводящих до исступления.
Щёки защипало от прилившей крови, и на губах Антона Сергеевича возникла до боли знакомая демоническая ухмылка.
«Ты читаешь мои мысли?» — «Постоянно. Просто не вылезаю из твоей головы».
Так он сказал в той комнате без дверей и окон, где запер нас камень эротических грёз?
Что если это был не сон во время комы? Что если...
Захотелось спросить, до жути, до дрожи в пальцах узнать, как всё было на самом деле.
«Папа волшебник».
«Он решит, что я сумасшедшая», — подумала я и тихо позвала:
— Аарон?
Улыбка на лице Антона стала шире экватора. Он судорожно стиснул мою ладонь.
— Я боялся, что ты забудешь.
Сколько нежности в голосе! Ролан за спиной брата дёрнулся и шагнул ближе к кровати.