Отбор невест для проклятого князя

Глава 12

Я передал девушку под опеку своей верной нянюшки Луши, с которой успел уже сговориться обо всем на пути в покои дочери и поспешил в покои к Софья, чтобы хоть немного согнать с ней кипящее во мне возбуждения. Если получится, конечно.

О, Творец Всевышний! И что же мне теперь делать с Софьей? Как личность она мне никогда особо интересна и не была. Слишком очевидно, притворно кротка, на показ. Слишком честолюбива и высокомерна. В открытую завидовала сестре, когда я выбрал именно ее, охмурять меня кинулась прямо в день похорон сестры, без всякой боли совести. Ее даже Света не любит, чувствуя не искренность ласки тетки.

Я с ней только из-за желания своего зверя, ну и собственного, конечно. Здесь врать себе бессмысленно. Но я уже понимал, что, скорее всего мой зверь сейчас распсихуется, на то, что ему подсовывают пустышку и запах, Софьи для него теперь станет отталкивающим, неприемлемым. Возможно, я даже стану с ней бессильным как мужчина. И что же мне делать?

Бросить девушку после того, как столько времени, почти в открытую делил с ней ложе, невозможно. Могу, конечно, отдать ее в жены кому-то из племянников, или вон Светозару, единственному из братьев, еще не женатому, но для Софьи это ведь станет неслыханным оскорблением и унижением. Я не могу с ней так поступить. Возможно, она и заслуживает урока от жизни по приземлению в амбициях, но не такого жесткого. И Рада мне такого тоже не простит! Нам еще с ней в иномирье встречаться, а я и так виноват перед ней, больше некуда.

Надо прямо сейчас предупредить Софью, что на отборе у нас теперь две фаворитки и княжны у нас тоже будет две. И лучше ей с этим смерится и принять Милу как близкую подругу. Делить им нечего, моего внимания на обеих с лихвой хватит. Все будет, так как и полагается. Одну ночь в одних покоях, другую в других и содержание равное для обеих.

Хотя, я прекрасно понимал, что эта новость станет неслыханным ударом по самолюбию красавицы. И очень вряд ли, что она ее быстро примет и смириться. Дал бы бог ума козни сопернице не устраивать.

Хотя, если устроит, то оно и лучше, будет законный повод для изгнания.

Я знал, что девушка сейчас готовится к отбору, наверняка наряжается и очень волнуется, и от моего прихода, конечно же, не ждет ничего кроме поддержки и благословения.

Да, шаманка! Своим появлением ты сходу утроила мне веселую жизнь!
– покачал я, головой входя в покои своей, теперь уже бывшей фаворитки.

Софья была прекрасна, как всегда. На этот раз даже слишком. На ней было платье из синего бархата с золотой вышивкой. Золотое колье и серьги с камнями в цвет платья. Глядя на все это раскошество невольно подумалось, а не слишком ли я Щедр к фаворитке? Я любил наряжать и украшать своих женщин. Обожаю наблюдать, как загорается восторг в их глазах при взгляде на новинку. Но одно дело, когда это сестры, племянницы или жена, а другое - полюбовница, а она ведь к этому уже привыкла. Ждет и даже припрашивает, и запросы каждый раз все выше.

Волосы Софьи были уложены в венок из кос, а в косы были вколоты булавки с серым жемчугом на вершинках.

Девушка любовалась своей неотразимостью в серебряном зеркале, когда я вошёл.

Подскочила с сияющей улыбкой и спешно поклонилась обернувшись.

– Князь мой!
– выдохнула с благоговением, не смея поднять глаза.

– Я же велел тебя одеться проще, наравне со всеми, - покачал я головой. Уже чувствуя раздражение к фаворитке.

– А смысл? - искренне удивилась она.
– Все и так все знают, - я твоя фаворитка. Будущая княжна и должна соответствовать тебе и внешне.

– Смысл Софья, в уважение к окружающим и традициям, - пояснил довольно грубым тоном.

Не манит она меня больше! Не манит! Пекельные черти все раздери!

Стоит вот вся красивая такая. Только для меня красивая! А мне всё равно! Ни одна искорка не зажглась в душе! Ни один мурашек по спине не пробежал! Ни один мускул не дрогнул! А запаха, прежде такого манящего и возбуждающего, теперь и вовсе не чувствую. Только чередой от волос пахнет, да мятным маслом от кожи.

Проклятье!

В холодно голубых глазах девушки появились слезы, но она сдержалась. Запрокинула голову и улыбнулась.

Прости, я сейчас же переоденусь. Я старалась для тебя. Хотела порадовать.

– У тебя будет еще много дней впереди, чтобы меня радовать, - выдавил из себя, чтобы хоть как-то смягчить. Софья должна принять участие в отборе, без этого ни как. И я ничего пока не буду говорить ей про Милу. Боюсь, что без истерик Софья эту новость принять не сможет, а времени утишать ее, сегодня уже нет.

Подошёл, обнял девушку со спины за утонченные плечи, прижался губами к тонкой белой шее, давая ей, себе и своему зверю второй шанс. И снова ничего и нигде не отозвалось. Обнимаю сейчас пышногрудую красавицу, а все одно, что полено осиновое!

– Проклятье!
– выругался вслух, не сдержавшись.

– Что такое, мой государь?
– промурлыкала уже прикрывшая от неги глаза, Софья.

– Забыл про одно важное дело! Прости.

Развернулся, чтобы уйти, а в душу вдруг, словно нож вонзили и практически спящий во мне зверь, мгновенно проснулся и взревел в ярости от негодования. Потому что, на столь желанную им самку, брачную метку поставил только что не он.

Глава 13

Ярость кипела во мне неутихающей бурей!

Я не шел. Я почти бежал. Отворяя двери ударом ноги, а, не дожидаясь пока их распахнут передо мной прислужники. И проклиная все на свете, за то, что княжеские палаты такие большие, и я не могу оказаться на улице сию минуту.

Да я придушу этого несносного мальчишку раньше, чем успею перекинуться в волкодлака. Он, что не понимает, с чем играет? Не понимает, кому дорогу переходит?

Я старший брат! Я князь! Я Альфа стаи! Да как он только посмел! Вчера ведь ясный приказ получил - Моё не трогать! Мелкая мразь! Раздавлю ведь! Не поморщусь!

С братом я столкнулся нос к носу, в самом пороге, у выхода из терема и без лишних слов, сходу замахнулся, чтобы вдарить ему в челюсть, так чтоб с крыльца княжеского терема кубарем скатился.

Но младшой, проявив невиданную наглость и своеволие перехватил мою руку сжав в запястье. Мы оба тряслись от бешенства и натуги. Он, пытаясь меня удержать, я, пытаясь побороть его недюжинную силу.

– Ты опоздал. Она моя.

Заявил младшой, глядя мне прямо в глаза. Да такой огонь решимости и страсти в его очах горел сейчас, что я прям зауважал его впервые в жизни. Но уступать ему, я, конечно же, не собирался. И потому, со всей силы ударил его коленом в живот так, что брат от неожиданности таки слетел с крыльца. А я, не дожидаясь пока он очухается, наскочил на него, схватил за кафтан и со всей силы впечатал в стену терема.

– Как ты, щенок, смеешь идти супротив слова моего! Она моя! Я объяснил тебе это еще вчера!

– А брачную метку на ней поставил я, - нагло усмехается щенок.
– И с этим ты уже не поспоришь, брат. Таковы наши волчьи законы. Она позволила. Значит, признала мою силу! Признала своим волком и будет рожать от меня!

От наглости брата меня затрясло так, что еле сдержался, чтобы не разбить его своевольную бошку о стены терема.

– Признала?? Да она ведь и понятия не имеет о волчьих повадках и обычаях! А ты просто нагло этим воспользовался!