Отбор невест для проклятого князя

– Не слишком дорого одета?
– спросила с опаской.

– Мой брат бедным не был и наследство у тебя весьма достойное, даже по княжеским меркам, - сообщила Луша, поправляя туго заплетенную ею же косу.

– Спину держи прямо, смотри на всех спокойно, улыбайся сдержанно, - наставляла женщина.
– Идем, опаздывать нельзя.

Луша довольно быстро вела меня по коридорам терема, пока я безуспешно пыталась унять дрожь, что охватила вдруг все мое тело.

– Не трясись ты так! Того гляди, зубами застучишь!
– недовольно буркнула провожатая, когда мы наконец остановились возле нужных дверей. 

Легко ей говорить! А меня вдруг и правда, накрыло неизбежностью замужества. Хоть волком вой!

Женщина кивнула страже, и они распахнули пред нами двери в просторную светлицу. Там, возле окон, в ровный ряд, уже стояли девушки, ожидающие князя.

– Становись с краешку, - шепнула Луша, указав рукой на левый край ряда.

Я и встала. Рядом с очень высокой и худой девушкой в темно-синем сарафане.

Я старалась ни на кого не пялится пока шла, а вот на меня смотрели во все глаза и тут же, словно шелест ветра полетели шепотки;

– Это еще кто? Кто это? Черная! Ой! Черная, смотрите! Как ворона.

Ага! А вы белые как снег и худющие как жерди, но я ж об этом молча думаю!

– Ну ка тихо, девушки!
– прикрикнула Луша.
– Князь с секунды на секунду подойдет!

Словно кто услышал ее слова. Двери тут же распахнулись и глашатай, громко стукнув массивным посохом, что сжимал в правой руке, объявил;

– Князь нашей великой и прекрасной Славгории. Его светлость Богумир триславный! Сын Князя Ярослава Великого.

С триславного, я невольно хохотнула. Ох уж мужики! Ну, никак мы без возвеличивания себя не можем. Хотя может он и действительно чем-то трижды прославился. Трех волкодлаков убил, например.

Богумир вошёл в горницу с высоко поднятой головой. Едва заметно улыбаясь.

— Вот князь, батюшка, отобрали для тебя самых красивых, самых здоровых, самых воспитанных и умных дев. А ты уж сам реши, которую из них своей княгиней сделать, - с заискивающей улыбкой затараторил полный мужик, что вошёл вместе с ним. В красном кафтане с золотыми наплечниками он напоминал мне Федота. Петуха с нашего небольшого подворья.
– Ты подойди поближе! Рассмотри получше. Может какая и с разу с лица не приглянется.

Князь и правда подошёл ближе и ненадолго замирал возле каждой претендентки, медленно прохаживаясь по ряду. 

 Девушка, стоящая рядом со мной, даже испуганно охнула и заломила руки, понимая, что следующая, возле кого ненадолго замрет князь. А когда он таки встал напротив нее, и вовсе забыла, как дышать и напряглась как струна на скрипке.

Когда Богумир замер напротив меня, я не опустила глаз и не залилась румянцем смущения как другие. Напротив, я смотрела Богумиру прямо в глаза, всем своим видом давая понять, насколько я не рада находиться здесь.

А он смотрел на меня с такой же легкой улыбкой, с какой смотрел и на всех претенденток.

– Не ревнуй, красавица! Ты бриллиант средь них, сама знаешь!

Услышав насмешливый голос князя в своей голове, я аж подпрыгнула на месте.

Это еще, что такое?! Какого лешего?!

Но князь уже отвернулся и сообщил своим приближенным и нам:

– По внешности здесь выбрать невозможно. Каждая из них прекрасна по-своему, как природный бриллиант и хоть сейчас княжеского престола достойна. Мне б знать, которая мудрейшая из них.

– Что ж, можно и мудрейшую найти!
– добродушно кивнул все тот же толстяк и подошёл к нам ближе.
– Каждой из вас, девы, по очереди вопросы задаваться будут, на смекалку, на находчивость, на память и на знание традиций, земель наших. Те, что трижды ответят неверно, с отбора выбудут.

– А те, что быстрей других ответят, что получат?
– бойко поинтересовался кто-то с середины ряда.

Неужели та самая Софья?

– Соты, медовые к чаю, устроят тебя красавица?
– с добрым смехом спросил князь.

– Из ваших рук, мне все благословенным медом станет, государь, - так же бойко продолжала отважная участница.

Если это не Софья, то я ее прям, всей душой уважаю уже. Решиться с первых же минут отбора обратить на себя внимание князя, не каждая отважится.

Главное здесь, грань приличия не перейти и на первых же этапах не слететь, чтоб посмешищем не стать.

– Как зовут тебя, красавица?
– поинтересовался Богумир подойдя к девушке.

– Верена я, государь. Дочь купца Соложского, Тихона, - отвечала девушка с поклоном, чуть выйдя из ряда.

– Лично поднести тебе их, не смогу Верен, ты уж прости. Но такова княжеская доля, что нет у князей четкого распорядка дня, дела к себе зовут и днем, и вечером, и ночью иногда. И собираясь, стать моей женой, ты должна это понимать, и не обижаться. Проявлять терпение, к моим порой долгим отсутствиям и неожиданным уходам, в самый не подходящий момент.

– И в мыслях обижаться не было, мой князь! В часы и дни твоего отсутствия, я лишь молиться о тебе без устали стану. Уже молюсь, мой государь!

– Верю, красавица. Встань на место, - ласково попросил князь.

В его тоне, как мне показалось, было больше отцовской заботы, а быть может, он тоже проникся смелостью девушки, но в том, что у нее теперь за спиной крылья выросли, можно было не сомневаться.

Похоже эта участница точно не в курсе, что отбор почти не настоящий.

– Все, кроме первой справа участницы, выходите в следующую горницу и ждите, когда вас пригласят!
– объявила Луша.

Я первой вышла в открывшуюся напротив дверь и устроилась в самом углу новой горницы, чтобы иметь возможность видеть всех участниц. У всех девушек были светлые волосы разных оттенков и глаза в разных градациях голубого и синего. Все они казались сестрицами, что одной матерью рождены. Я и правда на них не похожа, совсем не похожа. Чужачкой здесь буду до конца дней своих.

– Какая ты смелая!
– восхитилась девушка, что стояла рядом со мной, обращаясь к невысокой девушке, чьи пышные, кудрявые волосы отливали белым золотом, а маленькое, кругленькое личико было хорошеньким как у фарфоровой куколки, что отливают самые иск устные мастера.
– Я-то, от одного его взгляда чувств едва не лишилась! Силищей и мощью от него веет, прям как от зверя лесного.

– А заметили какой он добрый? - восхитилась та, чьи светлые волосы слегка рыжиной отливали, а носик был чуть длинноват.
– Ведь мог бы и прогневится, и отругать, что голос подала без спросу, а нет же. Учтив и ласков был.