Отбор со смертельным исходом

Наморщив лоб, я подошла ближе, чтобы лучше ее рассмотреть. И просто потеряла дар речи, когда увидела, что на стебель одной из роз был намотан рубиновый браслет! Только вот…

Только вот в отличие от той розы, которую с этим браслетом получила Хармони, моя была не кремовой.

А ярко-красной.

Ничего не понимаю. Как? Неужели эту корзину мне принесли по приказу короля? Но если да, то почему?

Не может же быть такого, чтобы его величество, наблюдая за испытанием… понял, что я знала ответы практически на все вопросы, но вместо того, чтобы самой первой нажимать на кнопку, подавала другой участнице знаки, которые он сумел засечь?

Быть того не может…

Но еще более невероятным мне казалось, что эту корзину мне прислали в подарок от Эдварда Блейка просто как… знак внимания. Нет-нет, это вообще какой-то абсурд!

Нервно выдохнув, я поспешила спрятать корзину в спальне, пока сюда не пришли Линда с Рейчел. И сделала я это вовремя, потому что едва вернулась в гостиную — служанки как раз вошли в покои, неся мой наряд на вечер.

Переодев меня в изящное горчичное платье и переделав прическу, девушки пожелали мне приятного вечера.

В комнату общего сбора я вышла примерно тогда же, когда туда начали собираться остальные участницы. В том числе и Элеонора в шикарном темно-синем платье… весь вид которой давал мне понять, что после завершения церемонии она обязательно завалиться ко мне в гости перед сном, чтобы устроить скандал из-за сегодняшнего! Да уж, безудержное веселье, как ни крути…

— Где там эта Нола? — неожиданно услышала я раздраженный голос Нейтана, который ходил по комнате туда-сюда. — Что она себе думает? Опаздывать на собственную церемонию прощания…

— Вроде как я, когда шла сюда, видела служанок, которые как раз выходили из ее покоев, и те сказали, что собрали ее, но она их отпустила, заявив, что у нее еще есть какие-то дела, — задумавшись, предположила Лара.

— Может, рыдает там себе с горя? — закатив глаза, вздохнула Ферчайлд — та самая девушка, которая на отсеве пришла первой, а сейчас, на викторине, заняла только шестое место.

Скрипнув зубами, Нейтан развернулся и быстрым шагом направился к двери покоев, которые пока еще числились за Нолой. А вместе с ним, как ни странно — все двенадцать девушек.

— Нола, ты здесь? — громко позвал куратор, постучав по двери… но ответа не было. — Нола!..

— Это что, играет музыка? — удивленно сдвинув брови, протянула Лара.

И прислушавшись, мы в самом деле услышали музыку, долетавшую из-за двери.

— Нола, я вхожу! — крикнул Нейтан, и выпустив из пальцев вспышку заклинания, направленную на замок, легко открыл дверь…

Чтобы все мы, замерев на месте, ахнули, испуганно закрывая рты ладонями.

Нола сидела в большом мягком кресле возле журнального столика. Рядом с граммофоном, из которого играла музыка, в которой я теперь, стоя прямо здесь, легко узнала «Реквием» Адриана Мареллиса — одно из величайших произведений музыкального искусства, написанное более трехсот лет назад.

Нола не двигалась. Ее глаза были завязаны шелковым шарфом, губы слегка приоткрыты… а на журнальном столике, рядом с почти пустым пузырьком, все еще валялось несколько маленьких пилюль.

Сорвавшись с места, Нейтан молниеносно подскочил к девушке и коснулся рукой ее шеи… а через несколько секунд мучительной немой паузы сообщил:

— Она… мертва.

ГЛАВА 4. Цветы

Проснувшись утром, я отодвинула в сторону одеяло и встала с кровати. Тихонько и очень осторожно — чтобы не разбудить… Элеонору! Да-да, именно, ту самую мою старшую сестрицу. Которая, похоже, так разволновалась из-за вчерашнего, что прямо посреди ночи, дрожа, пришла ко мне в спальню. И ничего не говоря, с надутым видом, забралась в мою постель, где в результате и уснула.

Все это, если честно, было чуть ли не последним, чего я ожидала от своей сестры. Хотя с другой стороны… родители ведь всегда ее баловали, опекали и утешали при малейшем расстройстве. А тут она, можно сказать, совсем одна, на Отборе в королевском дворце, и стала свидетельницей довольно жуткой картины, которая впечатлила ее намного больше, чем она могла рассчитывать. Похоже настолько, что Элеонора даже не могла уснуть. Поэтому, не имея в зоне доступа родителей, к которым можно было бы прибежать, чтоб ее обняли и погладили, сестра пришла к единственному своему кровному родственнику в этом месте. И это было даже по-горькому смешно — то, что в такой-то ситуации у нее не оказалось рядом никого, ближе меня.

Тем не менее, я понимала, что Элеонора однозначно не захочет вспоминать о том, как позволила себе проявить в моем присутствии такую слабость. Поэтому я поспешила удалиться из спальни в гостиную, прихватив с собой одежду. И быстро переодевшись в будничное платье, вышла из покоев, оставив сестру одну. Возможно, к тому моменту она и сама давно проснулась, но ждала, пока я уйду, чтобы выскользнуть из моих покоев незамеченной. А может и нет. В любом случае, лучше мне взаправду пока с ней не пересекаться.

— Холли, привет, — улыбнулась Лара, подойдя ко мне, когда я вошла в одну из общих комнат отдыха. — Как ты?

— Привет. Как-то… странно, — призналась я, вместе с девушкой направляясь к небольшому мягкому диванчику. — Кажется, у меня до сих пор не получается толком это осознать.

— Понимаю, — вздохнула Лара. — Меня сегодня полночи кошмары мучали. Где-то в два часа не могла уснуть, вышла прогуляться… и увидела вдалеке в коридорах ее родителей, которые разговаривали со следователями.

— Ох… — выдохнула я, ощутив, как кровь отхлынула от сердца.

— Да, это было просто… жуткое зрелище, — вздрогнула она. — Ее мать стояла бледная как мел, на ней просто лица не было. А отец… у него лицо вообще было как камень. И я слышала, как он сказал: «Ну что ж, по крайней мере теперь я наверняка знаю, что она не была моей настоящей дочерью. Потому что моя дочь никогда бы не только не проиграла на первом же испытании, но и не стала бы настолько жалко кончать жизнь самоубийством».

— Вот мерзавец! — выдохнула я, сжав кулаки. — Как… как он может так относиться к ней? Ведь… ведь это из-за него она так старалась! И если это в самом деле было именно самоубийство, то… то я почти уверена, что виноват в этом ее отец, желание признания которым и свело ее с ума!

— Я тоже не могу понять такого, — вздохнула Лара. — Хоть в моей семье больше любят моего младшего брата, но родители всегда были со мной добры, и уж тем более ни разу не давали повода думать, будто презирают меня из-за того, что первой родилась я, а не мой брат.

— Счастливая, — печально покачала головой я. Удивленно вздернув бровь, девушка хотела что-то спросить… но тут в комнату вошла Элеонора, которая быстро приблизилась ко мне.

— Холли, где тебя носит? — раздраженно фыркнула она. — Пойдем.