Отбор в Академию Стражей

Сэр Бустаманте, вы даже не представляете как я буду любить ваш предмет. Но пусть у меня получится еще хотя бы разок. Пожалуйста…Пожалуйста… Да! Получилось. Плотное сплетение хаббасов отпрянуло в стороны, открывая темный зев дыры внутрь кокона.

И оттуда вырвалась мужская ладонь, тотчас начав плести знаки.

В хаббасов, практически в упор ударил поток энергии. Земля вокруг меня забурлила, приподнялась единой живой платформой, но было поздно.

Райден вколачивал энергию с такой силой, что кокон вокруг него разваливался прохудившимся решетом. А я в две руки хватала ослабевшие части твари и отбрасывала в темноту. Пряди волос выбились из хвоста и облепили лицо, пальцы горели, изрезанные острыми листьями. Но не важно, это не важно.

Колония хаббасов все-таки смогла приподняться, пробежала всего пару метров и — рухнула на подломившихся ножках. Из ее сплетенных недр, как из темного озера, разбрасывая сломанные цветы и листья, вынырнул, поднялся Райден, вскинув обе руки в победном жесте. Ударил энергией, добивая тварь, и полностью сбросил ее, отправляя ударами ног остатки хаббасов подальше от себя.

Меня схватили за плечи и крепко прижали к себе.

— Умница. Какая ты умница. Спасибо, Маккой.

На крошечной поляне мы сели, отчаянно вцепившись друг в друга, дрожа от никак не отступавшего безумного напряжения. Я обвила ногами его талию, обнимая и шепча:

— Рай.

В полуразорванной майке, грязный, весь сияющий активированными татуировками. Рай.

Не знаю, кто потянулся первый, скорее оба, но через секунду мы уже целовались. В стонах, сбитом дыхании, хватке сбитых до крови пальцев.

Я гладила поцарапанную шею, лихорадочно трогала вздувшиеся мышцами плечи. Он ловил горячими, жадными губами мои тихие облегченные вздохи. Целовал в ответ, все глубже и безумней, в жарких касаниях языка вливая томительный, растекающийся по телу огонь. Остро, глубоко, наполняя до краев будоражащим, странным томлением.

— Маккой, — шептал он, рвано, потеряно дыша.

— Маккой, — обрушивался мелкими, горячечными поцелуями на шею.

— Маккой, — опустив ладони на мои ноги, вздохнув, вбился в меня бедрами, твердый и угрожающе готовый.

Застыв, мы закрыли глаза, ощущая как же это хорошо. И понимая, насколько это невозможно.

— Мы опоздаем, — срывающимся голосом заметила я.

— Где мы по карте? — глухо спросил Райден, не расцепляя рук, еще ближе притиснув меня к себе, хотя это казалось невозможным.

— Примерно на ДэТри, — назвала я квадрат присутствия, — и мне кажется, счет идет на минуты. Осталось максимум двадцать-тридцать.

Глава 15. Лучше громкий скандал, чем тихие плевки в спину

— Не буду лукавить, пару раз в прошлые годы результаты полигонного теста бывали хуже, — Сантана уселся на преподавательский стол и обвел грустным, страдальческим взглядом всех нас, неподвижно застывших за аудиторными партами, затихших словно мыши под веником. — Но столь безответственного, масштабного и наглого попирания принципов товарищества я не видел никогда.

На последнем слове он добавил в голос патетики и постучал пальцами по дереву столешницы, выбивая дробь на наших нервах. Разбора полетов многие из присутствующих ждали со страхом. Да и остальные напрягались на всякий случай, уже зная вредный характер ритора по физической подготовке.

Я сидела в первом ряду рядом с девочками и боялась повернуть голову, чтобы ритор не поймал моего взгляда на Камачо.

Вчера мы с Райденом пришли к финишу с двух разных сторон. Сначала я, минут за десять до полуночи. Затем добежал он, прямо через лес, без всякой дороги, почти в полночь.

Подбегая, я изо всех сил делала уставший вид, тяжело, запально дышала, чтобы скрыть свежесть от недавней подзарядки. А нобиль выглядел, как обычно, непробиваемо спокойным. Заявил, что его колония хаббасов уснула, а доступные ему возможности позволили освободиться, приняв бой. Вот так… доступные возможности…

К этому времени ритор успел мне много чего сообщить по каналу вновь надетого клеща. Но, забрав переговорники и отправляя нас по корпусам, с подозрением оглядывал расцарапанные физиономии. Он чуял неладное, бесился от этого, но напрямую обвинить нас в сговоре не мог.

— И это, заметьте, — Сантана не орал, но было ощущение, что каждое слово с грохотом врезается в уши, — я пока не упомянул о личной глупости каждого из вас. Но — начну с хорошего…

Кажется, выдохнули все одновременно.

— Четыре команды из семи пришли к итоговому времени в полных составах. Все. Хорошее закончилось.

И засмеялся, глядя на наши посмурневшие лица.

— Эй, неужели вы думали, я сейчас прилюдно буду разбирать ошибки каждого? Будущих лидеров, героев страны? Нет, личинки, пороть я буду каждого по отдельности, вдумчиво, с оттяжечкой и удовольствием. Сегодня у вас целый день будут библиотечные часы и встречи со мной, красивым и умным. Свободны, график встреч изучите в холле центрального корпуса. В Кресте.

Как я поняла Крестом он назвал основной корпус ГАСа, выстроенный четырьмя учебными крыльями.

В глубине души мне было дико страшно за себя, моя команда пришла вовремя, а я точно нахожусь под ударом, как добравшаяся до финиша в последней десятке.

— Что, Маккой, нос повесила? Вытащит тебя Сантана за пару хороших отсо… Милых улыбочек, ты же по всем риторам специализируешься, не только с претором воду мутишь? — на выходе из кабинета стоял Уго Ласкес с еще двумя парнями из Гаммы.

— А ну возьми свои слова обратно, — угрожающе прорычала Аделаида, надвигаясь на троицу и сжимая кулаки.

За моей спиной встали двойняшки, подошла Эстер.

— С чего я должен извиняться за то, о чем все говорят?

Я обернулась и посмотрела на Ледку, резко, до багровости покрасневшую.

— Это ложь, — процедила я, — принимай, Уго, личный дуэльный вызов.

Угроза отчисления начала срывать покровы, проявляя истинную сущность каждого. В принципе, я была даже рада, что гнойник вскрылся, хуже нет тихих шепотков за спиной. Пусть уж лучше так. Прямо.

Папа говорит, что мы живем в цепочке взаимосвязанных событий, одно всегда вытекает из другого. И умный человек анализирует не само действие, а его последствия.

Если много лежать и мало двигаться, начнутся проблемы с развитием мышц, а потом и со здоровьем. Если грубить людям, со временем уменьшится количество друзей. А тот, кто не слушается папу, обязательно попадет в беду.

И я, и Уго стали заложниками давно принятых решений. Я упрямо мечтала стать Стражем, а не «девушкой в поиске», хотела поступить в ГАС, конкурировать на равных с отборными мужскими экземплярами. Могла ли я предполагать, что, однажды столкнусь с одним из них в прямом физическом противостоянии? Да. Рано или поздно это должно было произойти.