Отчаяние и… надежда

Но в своем смятении и отчаянии она тем более не могла противостоять мужчине со столь сильным и властным характером, как у Рауля. Полли понимала, что ей необходимо время, чтобы самой, а не под давлением Рауля решить, как жить дальше.

Рауль бросил на нее холодный, оценивающий взгляд.

— Я знаю Дигби всю жизнь. Ты подслушала очень личный разговор двух друзей. Могу себе представить, что вы говорите с Макси обо мне, особенно в свете последних событий…

Полли оказалась не готова к такой контратаке и выдала себя с головой, зардевшись.

— Я прав, — как кот, промурлыкал Рауль с чувством удовлетворения. Он перевел взгляд с Полли на Луиса, который начал ворочаться — верный признак того, что сейчас малыш проснется и попросит есть. — Ты можешь представить меня пишущим три страницы, полные обличений и злобы, а затем исчезающим вместе с нашим сыном в неизвестном направлении, под таким неубедительным предлогом, как импульсивное решение?

— Прости… Мне следовало не убегать, а высказать тебе все прямо в лицо, — признала Полли с мятежным выражением на маленьком личике, отражающем тяжелую внутреннюю борьбу.

— Вместо того, чтобы изливать свой гнев на бумаге. —Рауль не собирался смягчаться и помогать ей. — Я предупреждаю тебя, что больше никогда не допущу, чтобы ты использовала нашего сына в качестве оружия в борьбе со мной!

В этот решающий момент Луис издал негромкий предупреждающий писк, привлекая к себе внимание родителей. Полли, бледная и испуганная угрозой Рауля, обрадовалась отсрочке и бросилась к сыну. Но ее опередил Рауль. С удивительной сноровкой и уверенностью он извлек малыша из кроватки, улыбнулся ему и тихонько заговорил по-испански.

Полли была в шоке — Рауль в мгновение ока превратился из грозного врага в нежнейшего отца.

— Я схожу за его бутылочкой, — пробормотала она. Заскочив в свою спальню, Полли набросила легкий шелковый халатик. Вернувшись, она увидела, что Рауль с Луисом на руках сидит в кресле. Как только она вошла, он поднялся, уступая ей место, и передал Луиса. Полли ожидала, что он отойдет, но Рауль, нависнув над ней, с жадным любопытством стал наблюдать за тем, как сын утоляет свой голод.

— О Боже! Не мудрено, что он так быстро растет! Полли откашлялась.

— Я никогда не собиралась и не буду впредь использовать Луиса в качестве оружия…

— Один раз ты уже сделала это, — бросил Рауль, даже не пытаясь помочь ей сгладить ситуацию и с поразительной нежностью поглаживая Луиса по мягким волосикам. Затем выпрямился и заговорил резко и жестко: — В ссорах семейных пар ребенок — всегда самое главное оружие. Ты должна понимать это так же ясно, как и я. Когда твои родители расстались, твой отец обманом не давал тебе видеться с матерью. Как ты думаешь, почему? Он наказывал твою мать за то, что она предпочла ему другого мужчину.

Полли еще раз удивилась тому, как много информации собрал о ней Рауль.

— Наверное, ты прав, — признала она, поднимаясь, чтобы переодеть Луиса.

— Любовь очень быстро превращается в ненависть. Ничто не вечно под луной, — с неприкрытым цинизмом пробормотал Рауль.

— Для некоторых людей любовь длится всю жизнь, —рассеянно парировала Полли, склонившись над сыном и надевая ему новый памперс. — Ты подумал над тем, что я тебе сказала по телефону? Я считаю, что нам следует аннулировать наш брак.

Полли была уверена, что немедленно услышит согласие, и была очень удивлена затянувшимся молчанием. Она подняла голову и поймала пристальный, тяжелый взгляд Рауля.

— Да.

— Послушай, почему бы тебе не пойти в гостиную и не подождать меня там, а я пока уложу Луиса? — спросила Полли с чувством усиливающейся неловкости.

Через несколько минут сытый и переодетый в сухое младенец сладко засопел в своей кроватке.

— Я очень люблю тебя, драгоценный мой сыночек, — дрогнувшим голосом прошептала Полли. Ей очень не хотелось выходить в гостиную и начинать это тяжелое объяснение, а тем более видеть, с каким облегчением и радостью Рауль соглашается на аннулирование их брака.

Наконец она собралась с духом и вышла из детской. Рауль стоял у камина. На звук ее шагов он обернулся.

— Я не дам тебе развода, — быстро произнес Рауль. Полли вспыхнула до корней волос.

— А нам и не надо разводиться. Мы можем аннулировать наш поспешный брак, и все снова станет на свои места. Как будто этого злополучного эпизода не было ни в твоей, ни в моей жизни.

Рауль застыл в напряженной позе. Тигриные глаза угрожающе сузились, красивое смуглое лицо выглядело ошеломленным и сердитым одновременно.

— Аннулировать? — рыкнул он низким голосом. Видимо, такое решение даже не приходило ему в голову.

— Да. А почему нет? — спросила Полли с некоторой опаской. — Это самый простой выход из положения.

— Давай-ка проясним ситуацию…— Рауль развел руки в жесте, иллюстрирующем его удивление и непонимание. — Лишь месяц, один месяц назад ты вышла за меня замуж, и сейчас, не прожив со мной под одной крышей ни одного дня, ты хочешь аннулировать наш брак? Я правильно понял?

— Ты делаешь из меня просто какую-то ведьму, — упрекнула его Полли. — Мне не следовало выходить за тебя замуж, зная, как ты к этому относишься. Теперь я понимаю это…

— Слишком поздно…

— Ничего не поздно. — Полли нахмурилась в замешательстве. Разговор пошел совсем не так, как она предполагала. — Мы же не жили вместе… ну, и всякое такое. Что ты так смотришь на меня? Ты же сам не хочешь быть женатым!

Рауль слушал ее сбивчивую речь с насмешливым видом. Вдруг его потрясающие топазовые глаза сверкнули золотом, на скулах вспыхнул румянец, и он воскликнул:

— Но я уже свыкся с мыслью, что женат на тебе!

— Рауль, я думаю, мы оба заслуживаем большего, чем этот нежеланный, вынужденный брак, — в замешательстве ответила Полли. — Мы оба поторопились…

— Я — не торопился, — прервал Рауль. — Я просто хотел быть рядом с сыном!

— Ты не находишь, что это не самая надежная основа для брака? — Полли очень осторожно подбирала слова, наблюдая, как меняется выражение его мрачного лица, а высокая, внушительная фигура начинает излучать агрессию. — Я была уверена, что ты обрадуешься возможности получить назад свою драгоценную свободу.

— Свобода — это состояние души. Я не вижу причин, почему брак должен как-то изменить мои привычки, —самоуверенно парировал Рауль.