Отчаяние. Том 1

Сверху раздались хлопки крыльев и удары. Ещё две курицы приземлились.

– Сука...
– Пробормотал я и посмотрел на трясущуюся руку с клинком.
– Думай, блядь! Включай сука логику!
– Я ударил себя рукой по лбу.

Я смотрел на дрожащую руку с кинжалом и пытался дышать. Мысли не шли, только обрывки. Но надо думать. Нужно!

Размотаем по шагам.

Если пистолет еле кожу у них пробивал, а клинок из карты нормально пробивает, с трудом конечно, но пробивает. Значит их надо валить системным оружием. Но есть какие-то ранги. У оружия и у тварей.

Значит надо валить тварь ранга Е оружием такого же ранга. Но у меня только ранг G!

– Так, спокойно...

Я в гараже утром сделал свое первое копьё из швабры и кухонного ножа. Оно даже системным стало. Значит подойдёт что угодно. Нужны лишь ингредиенты ранга Е.

Я посмотрел на обвисшую тварь, моргнул, будто пытаясь разглядеть в ней не тушу, а суповой набор, и скривился.

– А вот и ингредиенты...

Я включил фонарик на телефоне и аккуратно сунул его в щель между бетонных плит, устроив себе импровизированный прожектор. Свет пролил жёлтую, липкую правду на тушу твари, что завалилась прямо у входа, перекрыв дыру. Пар из неё валил так, будто внутри варилось борщевое отделение ада.

Сдохла. Не верилось, но всё же… сдохла.

Я поднял взгляд к потолку. Бетон, шершавый, серый. Не идеальный, но…

— Если наточить… — пробормотал я, глядя на тушу. — Если достать ребро… заточить как нож… Система примет? А хрен её знает. Другого выбора всё равно нет.

У меня нет ничего, кроме клинка, кулаков, и ярости, которую можно было мазать на хлеб. Ну и ещё фонарика. Пока не сдох аккумулятор.

Я осмотрел тушу. Огромная. Размером с лошадь. С такими же рёбрами — метр длиной, не меньше. Я с такими не развернусь, может даже и не подниму, даже если подпалю задницу под напором адреналина. Мне надо что-то поменьше. Ближе к груди… где тоньше.

Я шагнул к грудной клетке твари. Мясо уже обмякло. Размякло от тепла, от крови, от боли — как будто сама смерть её отпарила. Я вонзил клинок поглубже, поднатужился, нащупывая рёбра. Вон оно. Узкое, чуть больше моей руки. Пойдёт.

— Давай, родненькое… — прошептал я, и начал вырезать.

Мясо с трудом и чавканьем расползалось под клинком, но резать было тяжело — кожа и мясо твердое, кости плотные, соединения будто сваркой залиты. Я ножом подрезал, освобождал со стороны суставов, пока не осталось одно: выломать.

И тут.

ЧАВК.

С той стороны. Где темно. Где дыру наполовину затыкала туша.

ЧАВК-ЧАВК-ЧАВК.

— Ты бля чё... — прошептал я.

Тварь уже жевали. Её подружки уже начали трапезу.

Тушу начало дёргать.

Рывок.

Глухой скрежет по бетону.

Я схватился за ребро обеими руками и упёрся ногами в потолок.

— НЕ ДАМ! — рявкнул я и потянул изо всех сил.

Скользко. Кровь, слизь, говно. Под ногами сплошное месиво. Я сжал зубы, хрипел, рвался, дёргал. Рёбра хрустели внутри, но не ломались.

— Сука, ну пожалуйста!

Последний рывок.

ХРРРЯК!

И я падаю на спину в бурлящую кровавую жижу. Говно вперемешку с кровью всосалось сквозь одежду в спину. На лицо плюхнулось что-то мокрое — то ли кусок лёгкого, то ли печень.

Тушу вытащили. Погнали дальше. Потроха сыпались сверху, как из херово забитого мешка.

Я попытался встать — как в замедленной съёмке. В ушах стучало. Рёбро сжимал, как последний шанс.

И тут из дыры показалась она. Другая.

— Да СКОЛЬКО ВАС, БЛЯДЬ?!

Морда вынырнула к свету. Блестящие глазищи. Клыки. Тварь дёрнулась, ослепла от фонаря, но всё равно рванула к моему лицу.

Я рявкнул и ударил кинжалом в сторону глотки. Не попал — только оцарапал.

Тварь взвизгнула, мотнула башкой, но не ушла. Я ударил кулаком. Ещё. Она взвизгивала, пыталась отвернуться от света, но при этом всё ещё рвалась к горлу.

— СВЕТ! СВЕТ ЕЙ В ГЛАЗА! СВЕТ! — заорал я, будто это что-то даст.

Ударил снова, в нос. Кинжалом — по морде. По глазу. Ещё раз. Она дёрнулась, завизжала и на этот раз отшатнулась, оставив за собой брызги чёрной слизи.

Опять нырнула обратно в дыру.

Я продолжил прыгать вокруг ее извивающейся как змея башки на длинной шее и колоть, бить.

Руки снова отекли, но я продолжал из последних сил.

Наконец кинжал вошёл в шею, я его дёрнул и вырвал.

Тварь затихла.

Убит Ночной страж. Ранг Е. Уровень 20. Получено опыта: 160

Получен уровень 8

Получено очков характеристик: 2

Опыт: 92/160

– К черту.

Я не думал. Я впился в ребро руками, как бешеный.

Уткнулся в потолок. Схватился двумя руками. И начал точить.

Шкряб.

Шкряб.

ШКРЯБ.

Бетон снимал тонкую белёсую пыль. Плечи ныли. Руки дрожали. Но я точил.

Как бешеный первоклассник, который нашёл палку и решил, что это копьё. Только я — с кровью на лице и шрамом от мира, где даже воздух хочет тебя сожрать.

Глава 9

ШКРЯБ.

ШКРЯБ.

Я точил, как будто этим движением можно было заточить и страх, и бессилие, и боль. Плечи горели. Пальцы скользили, будто кожа на них решила соскочить первой. Пот капал с подбородка, а я всё водил и водил ребром по бетонному потолку, снимая с него пыль, куски, слои… как с собственной души.

Сзади тушу продолжали дёргать. Я слышал это: чавканье, хруст, тошнотворное хлюпанье — как будто кто-то за стенкой ел суп из костей и дизеля.

Но я точил.

Рывок. Ещё один.

Тушу почти вытянули. Шея ее уже болталась в воздухе, как у нелепой куклы.

И в этот момент — последний штрих.

Ребро дрогнуло в руках. Пошло чуть наперекос — будто само выбрало, каким хочет быть. По поверхности прошёл зелёный дымок, еле уловимый, как пар в банке с кислотой.

Создано оружие. Ранг E.

Убогий клинок из ребра ночного стража.

Эффект: парализация цели на 0.35 секунды при нанесении урона.

Я выдохнул, утер пот со лба. Размазал по себе говно, слизь и кровь. Превратился в нечто среднее между средневековым мясником и мертвецом в боевой раскраске. Чисто мода сезона "апокалипсис-осень".

— Ну давай. Залезай, сука, — прохрипел я, не отводя взгляда от дыры.

И она залезла.

Очередная. Видимо, на закусь. Морда, челюсть. Челюсть! Я дёрнулся вперёд, вонзая новый клинок ей в пасть. Прямо между клыков. Клинок прошёл сочно. Мягко. Как сквозь парное мясо.