Отчаянные меры

Закусив губу, я повернулась к нему лицом.

— Эм…

— Я отвернусь. И обещаю не подглядывать.

— Ты тоже не должен ничего обещать. Я подглядывала, когда ты мылся. Просто для справки.

Бек со смехом повернулся ко мне спиной. Я быстро переоделась, впервые за два года забеспокоившись о том, что не побрилась. То есть, совершенно. Поначалу волоски на ногах чесались и были жесткими. Я не знала, справлюсь ли. Но затем все стало не так уж плохо. Волоски выросли мягкими и светлыми, почти прозрачными на фоне моей бледной кожи. Даже мой кустик был золотистым, и его я, по крайней мере, подстригала. Я ведь не животное. Сложнее всего было привыкнуть к волосам подмышками, но теперь они мне даже нравились. Если бы я их сбрила, кожа стала бы голой и мокрой, чего мне совершенно не хотелось. Поэтому идея меня ничуть не заинтересовала.

Иногда я сама себя не узнавала.

Я начала переодеваться и впервые за очень долгое время смутилась. Вдруг Беку станет неприятно? Учитывая, как близко он подобрался к узнаванию всех деталей.

Отчасти я очень хотела, чтобы Бек подобрался еще ближе и узнал.

— Готово, — я закончила. Снова повернувшись ко мне, он окинул взглядом мое тело. Расплетая волосы и забираясь в постель, я пыталась вести себя беспечно и притворяться ничуть не взволнованной.

Бек не сдвинулся ни на дюйм, и я выжидающе посмотрела на него.

— Все в порядке?

Он покачал головой, моментально вырвавшись из своего транса.

— Да. Да, все в порядке, — и с этими словами самый горячий из оставшихся в мире парней лег со мной в постель.

Даже сейчас тьма не окутывала нас — я всегда оставляла включенной одну из лампочек в основной секции подвала. Во тьме жизнь становилась слишком реальной. В ней негде было скрыться.

Некоторое время мы лежали на спине и смотрели в потолок.

— Ты спишь? — прошептал Бек.

— Нет, — я повернула голову и посмотрела на него.

— Это странно, да?

— Немного, но в хорошем смысле.

— А если я попрошу о чем-то еще более странном?

— Зависит от того, о чем попросишь, — я повернулась к нему лицом.

— Мы можем…

Я ждала продолжения, которого так и не последовало.

— Давай же, просто выкладывай, Бек.

— Неа, это слишком странно, — вздохнул он.

Отчаянно желая узнать, я пододвинулась к нему.

— А вдруг нет? Что бы ты ни сказал, я не выгоню тебя из постели. Если, конечно, не попросишь разрешения облизать мои ноги. Тогда сделке конец.

Бек усмехнулся и снова посмотрел в потолок.

— Прошло очень много времени с тех пор, как я с кем-нибудь обнимался.

— Ты хочешь обнимашек? — хохотнула я. — Оу, Бек, это самое милое из всего, что я слышала.

— Тьфу ты. Так и знал, что не стоило ничего говорить.

— Нет уж, — продолжила смеяться я. — Могу я сделать тебе какао? Подоткнуть одеяльце? И, кажется, у меня где-то завалялся экземпляр «Баю-баюшки, луна», если чтение перед сном поможет тебе почувствовать себя лучше.

— Доброй ночи, Энни, — Бек повернулся ко мне спиной.

— Не дуйся, — со смехом сказала я и, приподнявшись на локте, потянула его за руку. — Ну же, Бек. Я тебя обниму. Я заобнимаю тебя до полусмерти. Не сердись, — но он не двинулся с места. — Ты же видел всю мою обширную коллекцию вибраторов и даже неосознанно дал батарейки для одного из этих счастливчиков. Будь ко мне снисходительней.

Лишь тогда Бек перевернулся.

— Думаю, это справедливо.

— Спасибо, — опустив взгляд, я свернулась у Бека под боком и положила руку ему на грудь.

Он приобнял меня, устроив ладонь на моем бедре. Мне было немного неудобно, поэтому я просунула ногу между ног Бека. И вот так мы укутались друг в друга.

Он вздохнул — словно вытолкнул из себя воздух весом в тысячу фунтов. Должно было ощущаться странным лежать в его руках. Но нет. Было так хорошо избавиться от одиночества. А еще Бек приятно пах. Моим мылом, но не совсем — химия мужского тела изменила аромат почти до неузнаваемости.

— Энни? — минуту спустя позвал Бек.

— Мм? — промычала я.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Он перевернулся на бок так, что наши ноги сплелись, а его руки обвили меня. В темноте у Бека искрились глаза, ловя и отражая лучи единственной светившей лампы.

— Я серьезно. Вряд ли ты понимаешь, что именно дала мне сегодня.

— И что же? — тихо спросила я, и мое дыхание участилось.

— Надежду, — просто сказал он, ничего не ожидая в ответ, но я захотела отдать ему все.

Начиная с поцелуя.

Закрыв глаза, я вдохнула и, прижавшись к губам Бека, поцеловала его. И он ответил, нежно и сладко, но затем жестче и решительней. У меня заколотилось сердце. Мои руки блуждали по телу Бека. Мы сплетались друг с другом, тяжело и горячо дыша в унисон.

Прошло много времени — гораздо больше проведенного мной в подвале — с тех пор, как я была с кем-то близка, и теперь нуждалась в Беке. От того, как он прикасался ко мне кончиками пальцев, на моей коже оставался огненный след. Бек обнимал меня, и я чувствовала его потребность во мне, подавалась бедрами ему навстречу.

Он навис надо мной и отстранился, оставив меня тяжело дышать.

— В чем дело? — спросила я в порыве всколыхнувшегося беспокойства.

Наверное, я неправильно поняла Бека и начала приставать к нему, хотя обещала этого не делать, но теперь было слишком поздно.

— Ты уверена, что хочешь? — его голос был хриплым и опаляющим, вызывавшим реакцию внизу моего живота.

— Да, — выдохнула я, снова притягивая его ближе, и он отпустил себя.

Я чувствовала его облегчение в прикосновениях губ и рук, и мне стало плевать, что случится завтра или через неделю. Бек был отчаянно нужен мне, поэтому никакие его слова или действия не смогли бы меня разубедить.

Нет, я хотела чувствовать себя так всегда. Хотела навечно остаться в его руках. Но если бы не сумела, согласилась бы и на одну ночь.

Пришла моя очередь отстраниться.

— Постой, — мягко сказала я и, выскользнув из постели, побежала через комнату.

Запирая себя в подвале, я не знала, увижу ли когда-нибудь мужчину, но хотела быть абсолютно уверена, что не забеременею посреди зомби-апокалипсиса. Поэтому у меня был предусмотрительно куплен ящик презервативов, и теперь я себя за него похвалила.

Забравшись обратно в постель, я передала Беку упаковку из фольги, и он рассмеялся.

— Ты готова ко всему.

— Как всегда, — с улыбкой ответила я.