Отчаянные (Рулевой - 7)

– А где сегодня Горгас?

– Как всегда, в кабаре, - ответила она. Я покосился на хроноиндикатор.

– Ты сегодня здорово задержалась на работе, - заметил я.

– Я здесь ни при чем, - возразила она.
– Это все новый командующий базой. Так закрутил гайки, что я почти каждый день возвращаюсь домой позже обычного. Нет, ты только представь себе - пришлось потратить на него чуть не полдня, и все только ради того, чтобы показать ему какой-то там транспортный корабль. Можешь в такое поверить?

– Гм, - глубокомысленно хмыкнул я, стараясь не обращать внимания на то, как задрался подол ее платья, когда она выбиралась из машины. Интересно, случайно это у нее вышло или нет?

– Но уж вряд ли бы ты подрядилась на такую работу, если бы тебе самой не было приятно, а?

– Ну, Вилф Брим!
– возмутилась она.
– Как тебе только такое в голову могло прийти?

– Право же, не знаю, - вздохнул я, тщетно стараясь удержаться от улыбки до ушей.
– Просто мне показалось, что капитан Делакруа произвел большое впечатление и на тебя.
– Произнося эти слова, я распахнул перед ней дверь, пропуская ее в вестибюль офицерского клуба. Здесь уютно пахло вкусной едой, спиртным и дымом сигарет му'окко. Я махнул рукой стюарду, чтобы тот проводил нас к столику. Стоило все-таки дослужиться до адмирала, чтобы тебя обслуживали вдвое быстрее, чем когда ты был всего лишь лейтенантом...

– Клянусь Вутом, он чертовски сексуален, ведь правда?
– хихикнула она.

– Тебе виднее, - отвечал я.
– Поверю тебе на слово.

– Я так и знала, что ты это скажешь, - пробормотала она.

Меню в этот поздний час не отличалось разнообразием. На этот раз я не забывал ее пристрастия к э'ланду, однако она выбрала бутылку логийского. Обеденный зал офицерского клуба был наполовину пуст, так что в нем царила приятная тишина, удобная для тихого разговора. На столах горели свечи; местные музыканты негромко наигрывали что-то лирическое. Напротив меня за столом сидела одна из самых прекрасных женщин в моей жизни - увы, замужем за совсем другим. Ничего не оставалось: пришлось стряхнуть с себя наваждение, пока я не наговорил каких-нибудь глупостей.

– Н-ну и что ты о нем думаешь?
– в отчаянии спросил я.

– О ком, о Делакруа?
– переспросила она так, словно я мог говорить о ком-нибудь другом.

– Угу, - кивнул я.
– Как считаешь, с ним можно работать?

Она подумала немного, потягивая свое вино.

– Ты имеешь в виду, когда он одет?
– спросила она с наигранным неудовольствием.

– Когда он одет, - подтвердил я, оживленно кивая.
– Это очень существенное обстоятельство.

Она поставила на стол свой бокал и посмотрела на меня с той легкой улыбкой, которая всегда появлялась у нее на лице, когда она точно знала, о чем я думаю, потом чуть нахмурилась.

– Любопытный тип, - сказала она, глядя мне в лицо.
– Что-то в нем мне нравится, но не разберусь точно что. Мне почему-то кажется, что ты тоже испытываешь к нему что-то похожее. Может, это то, как смотрит на него его команда - если, конечно, это у них искреннее. Как на отца, хотя он вовсе не стар.

– Не знаю, хорошо это или плохо, - заметил я, делая жест рукой с зажатым в ней куском хлеба.
– Ну, например, если он - пиратский царек, и они все восхищаются им за его кровожадность.

Она закатила глаза.

– Я серьезно, Вилф, - умоляющим тоном произнесла она.

– Я тоже говорю совершенно серьезно, - возразил я со вздохом.
– Но знаешь, Клавдия, я не мог не обратить внимания на одну вещь. За всю свою жизнь я, можно сказать, не встречал таких капитанов, чтобы у них был довольный экипаж и чтобы им при этом нельзя было доверять. Каким бы большим ни был звездолет, он все равно слишком мал для того, чтобы хранить на нем что-то в тайне от других. Так что будем считать это очком в его пользу.

– Мне нравится и то, в каком порядке он содержит свой корабль, добавила Клавдия, когда официанты принесли первое.
– Я понимаю, судно совсем еще новое, но ведь оно не само себя чистит, верно?

– Верно.

– Но, - продолжала она, сделав жест поднятым кубком, - все это ерунда по сравнению с тем впечатлением, которое он произвел на Барбюса, так ведь?

Я ухмыльнулся.

– Ты ведь меня знаешь, - сказал я.
– В общем-то, все равно, нравится он мне или нет - главное, считаю ли я, что он справится с этой работой.

– Ну и как ты считаешь?

– Я уже принял решение, - заявил я, наполняя опустевшие кубки.

– Спасибо... Ты хочешь сказать, сегодня днем?

– Когда Барбюс приехал к месту их стоянки, Делакруа уже подготовил корабль к взлету. В общем, он сумел удивить даже шефа. Все завершилось пару метациклов назад.

– И что?
– спросила она, глядя на меня поверх кубка.

– Барбюс сказал, это было потрясающе. Делакруа посадил его на откидное место за пультом управления, сам поднял звездолет в космос и провел его сквозь одно из тех опасных скоплений астероидов у Нартина-11 и такой легкостью, будто месяцами тренировался, отрабатывая этот курс. Мы назвали ему место полета только перед стартом.

– И почему это я не удивляюсь?
– с улыбкой заметила Клавдия.

– Наверное, потому же, почему это не удивило и меня, - ответил я.
– В него веришь, раз увидев.

– Значит, он получил эту работу?
– спросила она.

– Еще нет, - улыбнулся я.

Клавдия подняла на меня удивленный взгляд.

– Тогда в чем дело?
– спросила она.
– Разве Барбюс его не одобрил?

– Еще как одобрил, - заверил я ее.
– Но ведь Делакруа далеко не дурак. Он прекрасно понимает, что у него лучшие команда и корабль - лучших мне в этом углу галактики не найти. И я поручил Барбюсу убедиться в том, что тот понимает весь риск этой операции. Не могу же я держать это от него в тайне, верно? Ну и, разумеется, тот просит за свои услуги целое состояние.

– А он того стоит?
– спросила она, допивая вино.

– Угу, - кивнул я.
– Еще как стоит.

– Тогда что тебе мешает? Я рассмеялся.

– Я хочу, чтобы он еще ночь помозговал над своей ценой. Завтра он получит контракт, но я не хочу, чтобы ему казалось, будто он получил его слишком легко. В противном случае за следующий рейс он может запросить больше, а всякой цене есть свой предел. Она улыбнулась.

– Да, - согласилась она. А потом вдруг снова наступила неловкая тишина. Мы снова сидели вдвоем в полутемном зале, играла тихая музыка, а между нами стояла бутылка вина.

Правда, честно говоря, я чувствовал себя гораздо спокойнее. Единственное, что меня тревожило, - это то, что мне стоило большого труда отводить взгляд от бюста Клавдии: меня почему-то очень волновало, сохранил ли он ту восхитительную форму, что имел лет пятнадцать назад, когда я смотрел на него без всяких помех в виде какой-либо одежды.

– Ты снова глазеешь, - прошептала Клавдия; глаза ее сияли так, как в минуты наивысшего счастья.
– Глазеешь так же, как тогда...

– Пойман на месте преступления, - вздохнул я. Она закурила свою сигарету му'окко.