Отчаянные (Рулевой - 7)

– Эк, однако, тебе повезло, Брим, - произнес с патрицианским жестом один из них, Дэвид Линч.
– Ну, учитывая твое происхождение.

Надеюсь, я не слишком покраснел. Он не изменился ни на йоту. Помнится, он окончил Академию в числе самых негодящих рулевых, без единой крылатой кометы на груди мундира. В последнем номере "Штурвала", ежемесячного издания Академии, я прочитал, что он только-только назначен главой управления космогации на Авалоне. Интересно, и что такого он учудил, чтобы загреметь в этот конвой, да еще в роли, мало чем отличающейся от камикадзе.

– Спасибо, - ответил я, принимая свой кубок логийского.
– Порой Госпожа Удача улыбается кому-то в силу самых непредсказуемых причин.

– Вот-вот, с этой старой шлюхой надо держать ухо востро!
– захохотал Линч, поднимая кубок и поворачиваясь к другому контр-адмиралу, некоему Биллу Лиддлю - если память мне не изменяет, тот тоже так и не окончил летной школы.

Я пробормотал что-то невыразительное и занялся своим кубком. Вино оказалось относительно приличным. Даже жаль было переводить его на подобных недоумков! Вместе с Саххарро я двинулся вдоль барной стойки, здороваясь с людьми, с которыми имел дело, когда впервые пришел на Флот, в разгар войны, угли которой остыли еще лет десять назад. Очень скоро я понял, что мне все еще не о чем с ними разговаривать. Я жил в мире звездолетов и оружия, но никак не придворных интриг и сплетен.

Если не считать моего подбитого глаза, главное, что их интересовало, это карескрийские эскадрильи, которые в самом скором времени должны были пополнить состав Имперского Флота. Об этом слышали даже они. Само собой, мне было известно на этот счет ненамного больше, чем им самим. Однако, раз уж я сам оказался карескрийцем, они ждали от меня осведомленности. Боюсь, что я обманул их ожидания. Впрочем, их интересовало не столько усиление Флота, сколько сама возможность расширения его за счет выходцев из нищего захолустья Империи. Я мысленно вздохнул. Эти люди давным-давно отстали от жизни, в том числе и флотской. Они продолжали жить в прошлой эпохе и подобно тому величественному, но бесполезному кораблю, на котором прилетели сюда, были обречены на вымирание - если не безжалостной войной, от которой находились теперь буквально в двух шагах, то не менее безжалостным для них миром, который наступит после нее.

В общем, не прошло и метацикла этой ерунды, как я начал оглядываться по сторонам в поисках возможности улизнуть, не разругавшись при этом с Саххарро в пух и прах. Какими бы надушенными сорочками он ни щеголял, все же оставался силой, с которой приходилось считаться. Тяжелую артиллерию не стоит раздражать без лишней на то нужды. И все же я готов был уцепиться за любую соломину, лишь бы она вытащила меня отсюда, в реальный мир - каким бы безумным он ни оказался.

Я готов был уже сдаться, пробормотать извинения и удрать, не думая о последствиях, когда в дверях возник старшина из корабельной рубки связи В руках его красовался большой красный конверт с надписью "СРОЧНО, СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО". Он шепнул что-то одному из стюардов, и тот тотчас же схватил со стойки небольшой колокольчик и помахал им в воздухе.
– Радиограмма адмиралу Бриму!
– объявил он. В воцарившейся мертвой тишине я прохромал к связисту и расписался в получении. Казалось, все до одного следили за тем, как я ковыляю в укромный угол кают-компании и, усевшись в глубокое кресло, прикладываю большой палец к печати в углу конверта. Развернув наконец его содержимое, я вчитался в слова КА'ППА-граммы:

ДФЛЕКЛМНТЬФУТЫ34560ХХЫ ВАЩЕВРТЫБОМО

(СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО)

ОТ УТРИЛЛО БАРБЮС ШФСРЖ КИФ СЕЛЕРОН АТАЛАНТА ГАДОР ГЕЛИК

КОМУ ВИЛФ А БРИМ КАДМ КИФ СЕЛЕРОН АТАЛАНТА ГАДОР ГЕЛИК

ЕСЛИ ВЕРИТЬ СЛОВАМ МИЛЛЕРА ЗПТ СТЮАРДА БАРА ЗПТ ВАС ДОНЕЛЬЗЯ УСТАЛЫЙ ВИД ТЧК ВОТ ВАМ БИЛЕТ ВОЛЮ ТЧК ЗВОНОК МОЙ КОММУНИКАТОР ТИРЕ И Я БУДУ ДВЕРЕЙ КАЮТ ДЕФ КОМПАНИИ МЕНЬШЕ ЧЕМ ЧЕРЕЗ ЦИКЛ ТЧК РУССО ЛИМУЗИНОМ НАГОТОВЕ ТРАПА ТЧК

(КОНЕЦ СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО)

ДФЛЕКЛМНТЬФУТЫ34560ХХЫ ВАЩЕВРТЫБОМО

Каким-то образом мне удалось сдержать улыбку до ушей, угрожавшую оторвать мне нижнюю челюсть. Я сложил КА'ППА-грамму, убрал ее обратно в конверт, оторвался от кресла и похромал навстречу Саххарро.

– - Что, дорогой Брим, что-нибудь важное?
– поинтересовался он.

– Весьма, весьма важное, адмирал, - согласился я с самым серьезным видом, на какой был способен с учетом обстоятельств.
– Боюсь, мне немедленно нужно возвращаться в штаб.

– Я нажал на кнопку коммуникатора в кармане и только в этот момент обнаружил, что все присутствующие смотрят на меня, разинув рот. Еще бы, много ли они видели карескрийцев, получающих пакеты с грифом "ЛИЧНО, СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО"?

– Что ж, будем надеяться, ситуация не настолько серьезна, чтобы помешать вам повеселиться нынче вечером на балу, - предположил Саххарро.

– Будем надеяться, адмирал, будем надеяться, - мрачно произнес я, и тут в дверях появился Барбюс. Повернувшись к продолжавшим выказывать признаки изумления офицерам, я отвесил им легкий, почти небрежный поклон, которому научился у Саххарро.
– Всего хорошего" джентльмены, - произнес я, щелкнув каблуками.
– Всего хорошего, адмирал.

– До встречи, адмирал, - откликнулся тот, прицелившись в меня своим длинным носом.

Четко повернувшись на каблуках, я проследовал за Барбюсом к выходу. В общем, не прошло и метацикла, как Руссо доставил нас обратно в штаб.

***

Барбюс старался как мог, но чуда все-таки не произошло. Когда пришло время отправляться на устроенный Саххарро и подготовленный исключительно усилиями Коттшелла) бал, мой подбитый глаз в сочетании с хромотой все еще придавали мне вид уличного кота, которого при этом еще и выгнали со своей улицы. Право же, мне казалось, что в парадном мундире я выглядел даже хуже, чем в обычной летной куртке Это вроде как новый белый ковер - на нем даже крошечное пятнышко грязи заметнее, чем большое жирное пятно на старом. Так или иначе, ровно в семь я снова оказался на заднем сиденье роскошного лимузина, разодетый в пух и прах, как опереточный герой - в парадную фуражку, облегающий пиджак с эполетами, кружевной рубашкой и всеми прочими причиндалами, - на пути в офицерский клуб, обещавший нынче вечером быть набитым под самую завязку. До официального начала приема оставалось еще полметацикла.

– Как ваш гараж, справляется?
– поинтересовался я у Руссо.

– Как-нибудь прорвемся, адмирал, - отвечал тот.
– Правда, стольких Особо Важных Персон мне в жизни видеть не приходилось.

– Ничего, послезавтра все улетят, - пообещал я.

– Хорошо бы, - ухмыльнулся Руссо.
– А то пара моих шоферов угрожают переметнуться к облачникам, если им и дальше придется возить всяких там головожопых шишек с Авалона.

– Передай им, пусть и меня с собой прихватят, если намылятся прежде, чем окончится эта заваруха, - рассмеялся я.
– Боюсь, этого я тоже не перенесу.
– Наш лимузин уже сворачивал к клубу, у подъезда которого творилось настоящее столпотворение. С дюжину полицейских размахивали жезлами и свистели в отчаянной, но не слишком успешной попытке навести здесь хоть какое-то подобие порядка. Одному Вуту было известно, что здесь будет твориться, когда гости начнут прибывать толпами"

– С вашего, адмирал, позволения, - не совсем уверенно начал Руссо. Оно, конечно, меня это не касается, но все-таки интересно, как это у вас достает сил иметь дело со всей этой лабудой?
– Он нажал на какую-то кнопку, которая принялась усердно мигать красным.
– По всей базе только и говорят, как это с вами обходились на "Селероне" нынче днем. Да, кстати, сам шеф Барбюс об этом ни-ни.

На пару мгновений я лишился дара речи. Похоже, свои каналы передачи информации имелись не только у унтер-офицеров, но и у рядового состава.

– Только между нами, Руссо, - предупредил я.
– Понимаешь, поварившись в этом столько лет, подобный мусор просто перестаешь замечать. Это вроде как шрам - им ничего не ощущаешь, потому как нервы отмерли.

– Ну и вы таки тоже им показали, верно, адмирал?

– Спасибо за комплимент, - сказал я.
– Я просто делал то, что должен был делать.
– Машины, сгрудившиеся перед нами, как-то раздались в стороны.
– Руссо, - спросил я.
– Как ты этого добился?

– Попросил ребят установить на машину одну фиговину, - ответил тот. Сообщает полиции о вашем приближении. Они просто-напросто останавливают все движение, пока я не дам им знать, что вы проехали.