Отчего бывает радуга

Скоро мы оказались в березовом лесу. Неторопливо спустились в низинку, поросшую густой травой, камышом и осокой. По деревянному мостку миновали тихий ручей. Стали подниматься вверх. Медленно, полого - все выше, выше...

Быстро, вдруг вышло из-за тучи солнце.

И все вокруг осветилось - ярко, до боли в глазах. Заискрилась вдоль дороги трава. Влажно и горячо засветились листья деревьев, по которым только что перед нами прошумел дождь.

Березовый лес мало-помалу кончался. Все ясней открывались далекие, обширные пространства. Лишь там и сям посреди густых трав стояли одинокие и небольшими группами сосны, да кое-где живописные островки кустов. Ясно, далеко видны были густо-зеленые луга. А голубоватые лесистые холмы простирались до самого горизонта.

– А что там синее?
– спросил я.
– Там озеро?

– Где?.. Не-ет, это там лен, - ответил Иван Трофимович.
– А там справа - пар. А за льном, там озимые будут.

– А то что, белое? Будто цветущий сад?

– Это гречиха цветет. Но-о!.. Пошла!..

Некоторое время ехали молча.

– Ой, смотрите!..
– коснулась моего плеча Женя.

Я обернулся.

Когда она появилась?

Радуга!

– Какая красивая...
– восторженно прошептала Женя.

Великолепная широкая радуга повисла над лесом, яркая и чистая повисла, казалось, над всем миром и видна была отовсюду.

Такое было ощущение, что вся земля была здесь, в пределах дальнего горизонта, и все люди жили на этой красивой земле, увенчанной великолепной высокой радугой. Было такое чувство, что все люди на минуту оторвались от своих дел и теперь, будучи в разных местах - но все в одно время!
– стояли и глядели на это диво, которое не длится долго.

И Иван Трофимович обернулся, несколько мгновений как бы оценивающе глядел на красно-желто-зелено-синюю дугу, поглядел так, будто она была особой приметой и принадлежностью его деревни, и коротко, убежденно сказал:

– Радуга!.. Радость-отрада. А вон за вами, кажись, едут.

Он свернул с дороги, остановил лошадь.

Навстречу нам по прямому участку дороги мчалась врачебная машина. Не приостановившись, пронеслась мимо и укатила.

– Эк их!
– круто оборачиваясь вслед машине, удивленно воскликнул старик.
– Неужели не признали они нас?

– Подождем на обочине, - сказал я.
– Может, вернутся.

– Да что их на телеге ждать! Машина быстрая, догонит!

Я кивнул на Женю.

– Пусть посмотрит...

Женя сидела на траве посреди телеги, повернувшись назад, к задним колесам. Положив подбородок в ладони, а локтями опершись на колени, задумчиво глядела на радугу.

– Много красного цвету в радуге, - после недолгого молчания, как бы в назидание нам, сказал Иван Трофимович, - значит, скоро быть ветру.

Женя, как будто этот вопрос давно и неотступно ее занимал, но она о нем забыла, а теперь вдруг вспомнила, обернулась и спросила:

– А отчего бывает радуга?

Я не знал, как ей ответить попроще, не отвлеченно. Не стал, не хотелось ей объяснять, что это солнечный спектр в пространстве дождевых капель. Поэтому я, как бы повторив слова Ивана Трофимовича, просто сказал:

– Радуга - это радость солнца.

– Радость солнца... Она и для радости людей, да?
– настороженно спросила она, хотя в тоне ее голоса слышен был ответ, слышна была убежденность, что это именно так, но спросила, чтобы услышать мое подтверждение.

– Я думаю, прежде всего для радости людей, раз люди видят радость солнца. У людей, когда они видят радугу, радость не меньше, чем у солнца. Потому что они видят радугу все вместе. Вот как мы втроем... И видят в одно время. Все в одно время. Вот идет дождь вдалеке... Когда идет дождь, все дождинки вместе, как самое чистое, живое зеркало, в которое глядится солнце.

– Ой, волк!..
– вдруг взвизгнула и ухватилась за мое плечо Женя.

– Да где волк?..
– содрогнулся от ее крайне неожиданного вскрика и спросил я.

– Он же сюда бежит!

– Да собака какая-то...
– повернувшись, безразлично протянул Иван Трофимович.

– Джек! Дуралей!..
– весело закричал я.

Оттуда, где, как озеро, синел цветущий лен, напрямик по высокой траве несся Джек. Первым делом, сумасшедший от радости, обежал несколько раз вокруг нашей подводы. Я позвал его. Он вскочил к нам на телегу. Радостно хлопал по траве хвостом, взвизгивал, глаза его собачьи сияли!

– Вы его знаете?
– удивилась Женя.

– А как ты думаешь, он меня знает? Нет, мы с ним" не делаем такой вид, что вовсе незнакомы. Эх ты, Джек, собака!
– тряс я его за загривок.
– И до чего ж ты всем надоел, до чего мешаешь! Да только не нам, правда, Женя?

– Ой, ну ничего себе, правда!.. Даже с собакой поедем. Смотрите, ему за ухо цветок даже прицепился!..
– заливисто расхохоталась она.

– Это репей. Не говори ему.