Отданная Душа

— Так я не человек?

Он вздохнул.

— Т ы никогда не была той кто ходить вокруг да около.

Я только смотрела на него, не желая отвлекаться на бессмысленные разговоры. И когда мой дядя начал говорить, я схватилась за руку Нэшакрепче, чем когда-либо.

— Нет, технически мы не люди, — сказал он. — Но эти различия очень незначительные.

— Точно. — Я закатила глаза. — Только смерть и крики.

— Так Вы тоже баньши, верно? — вставилНэш, высказываясь более вежливо, чем я бы в этот момент смогла. По крайней мере, один из нас был спокоен...

— Да. Каки отец Кейли, мой брат.— Дядя Брендон еще разпосмотрел мне в глаза, и я знала, что он собирается сказать, осторожная симпатия сияла в его глазах.— Как и твоя мать.

Это не могло быть о моей маме. Насколько я знала, она никогда не лгала мне.

— А тетя Вэл?

— Человек. — Она ответиласама, входя в гостиную с дымящейся чашкой кофе в каждой руке. Она осторожно пересекла ковер и передала одну кружку дяде, прежде чем погрузиться в кресло напротив него.— Как и Софи.

— Вы уверены? — Нэш нахмурился.— Может быть,у нее просто не было еще возможности для предчувствий.

— Она была там с Мередит во второй половине дня, — напомнила я.

— Ах , да .

— Мы знали это, с момента ее рождения, — сказала моя тетя, как будто никто из нас не говорил.

— Как?— спросила я в тот момент, как она медленно закидывала ногу на ногу.

Тетя Вэл подняла кружку к губам, а затем за говорила над ней.

— Она плакала. — Она отпила кофе, ее взгляд был сосредоточен на стене над моей головой.— Женские баньши не плачут при рождении.

— Серьезно?— Я посмотрела на Нэша для подтверждения, но он только пожал плечами, по-видимому, удивленный, как и я.

Дядя Брендон посмотрел на свою жену с растущей озабоченностью, потом повернулся к нам.

— Они могут плакать , нобаньши никогда по-настоящему не кричат, пока не за поют для своей первой души.

— Подождите, это не может быть правдой.— Как ребенок я много плакала, не так ли? На похоронах моей матери...?

Ладно, на самом деле я не могла помнить многое из того времени, но я знала, что яубийственно кричалав восемь лет, когда съехала на своем велосипеде с тротуара на розовый куст. И в одиннадцать, когда случайно с расческой разорвала кольцо серьги в моем ухе. А еще, когда я была брошена в первый раз, в четырнадцать.

Как долго я делала смертельные прогнозы, даже не зная об этом? Были ли у меня безутешные приступы в дошкольном возрасте? Илив юностименя в значительной степени охраняли от смерти? Как долго они смотрели на меня, какна сумасшедшую, когда сами знали, что со мнойтвориться все это время?

Моя спина напряглась, и я почувствовала, что мои щекикраснеют в гневе. Каждый ответ,который предоставлял мой дядя , приносил только больше вопросов, обо всем этом я должна была знать с самого начала.

— Почему ты не сказал мне?— потребовала я, стиснув зубы, чтобы не за кричать и не разбудить спящую наверху Софи. Я пропустила так много. Потратила впустуютак много времени, сомневалась в своем здравомыслии.

А оказывается единственное, в чем я действительно должна была сомневаться ,это моя человечность!

— Мне очень жаль, Кейли. Я хотел.— Дядя Брендон закрыл глаза, как будто собирался с мыслями, потом снова встретился со мой взглядом, и к моему удивлению, я поняла, что верю ему.— Я началбыло говоритьоб этом прошлом году, когда ты была... в больнице. Но твой отец попросил меня не делать этого.Ущерб уже был нанесен, и он надеялся, что мыс можем подождать немного дольше. По крайней мере, пока ты не окончишь среднюю школу.

Вот чего они надеялись, больше времени! Не жизни, а нормальной, человеческой юности.Благородная мысль, ночего-то немного не хватает...

— Я удивлена, что ваш маленький фарс держался так долго! — Я оказалась на краю дивана, пока говорила,а рука Нэшавсе еще была вмоей хватке. Он был единственным, кто удерживал меня сидя, в то время я выпускала гейзер гнева и негодования , которые угрожали взорваться через верхнюю часть черепа. — Как много вы думали понадобиться времени, прежде чем я столкнусь с кем-то на грани смерти?

Дядя Брендон пожал плечами, но выдержал мой взгляд.

— Большинство подростков никогда не видят умирающих. Мы надеялись,что нам повезет, и мы сможем подо ждать, когда твой папа объяснит все это... позже. Когда ты будешь готова.

— Когда я буду готова? Я была готова в прошлом году, когда увидела лысого малыша в коляске , толкаемой через центр к его собственной смерти! Вы ждали, когда он будет готов.— Все ради моего отца, чтобы он, наконец, подошел иза получил свой титул.

— Она права, Брендон, — невнятно пробурчала тетя Вэл, падая в кресло. Я смотрела на нее, ожидая большего, и повернулась к дядетолько когда она подняла кружку ко рту, ничего не говоря.

— Зачем вообще держать это в секрете ?

— Потому что ты...— начала снова тетя Вэл, жестикулируя большие круги полупустой кружкой. Но мой дядя оборвал ее суровым взглядом.

— Объяснять— дело твоего отца .

— Не то, чтобы у него не было на это времени! — Я сломался.— У него было шестнадцать лет для этого.

Дядя Брендон кивнул, и я прочла сожаление в его лице.

— Я знаю... все мы знаем. А если учесть, какты узнала об этом...— он виноватовзглянул на Нэша,— я думаю, что мы были не правыо жидая так долго. Но твой отец будет здесь утром, и я не собираюсь наступать ему на пятки с остальной частьюистории . Это егодело .

Существуеткакая-то история? Не только простое объяснение, но реальная история?

— Он действительноприезжает ?— Я не поверю в это , пока не увижу его.

Тем не менее в груди что-то напряглось, и меня пронзил толчок адреналина при мысли, что мой отецдаст ответы, которые никто другойне готов дать. Но я знала, что нужна всемирная катастрофа, чтобы вызволить его в США. Он приедет не ко мне. Он приедет, чтобы не нанести ущерб созданному контролю, прежде чем моя тетя взвалитна него обвинения.

Мой очевидный скептизм заставил дядю Брендона нахмуриться— он, наверное, увидел вихры в моих глазах.

— Мыпозвонили ему во второй половине дня...

— Я позвонила ему,— поправила те тя Вэл.— И сказала, чтобынес свою задницу на самолет, или я...

— Тебе уже хватит .— Не успела яи моргнуть, как мой дядя был на ногах, и через мгновение он уже держал кружку жены. Она развалилась в кресле, широко раскрыв от удивленияглаза ,ее рука все ещебыла изогнута,словно держала чашкув ручке.— Япринесу тебе свежий кофе.— Он остановился на пороге между гостиной и столовой,держа кружку тети Вэл так крепко, что побелели костяшки пальцев.— Я сожалею, — сказал он Нэшу.— Моя женавос принимает все это очень тяжело. Она беспокоится о девочках, все-таки они были подругами с матерью Мередит Коул.