Отдел «15-К»

В голове у Кольки разом прояснилось, сон как рукой сняло.

— Мощная штука — шепнул он Герману — Если на поток поставить — озолотиться можно.

Герман молчал.

— Я говорю… — снова начал Колька, но его напарник еле слышно сказал -

— Цыыыц! Сестра уснула! Смотри!

Колька высунул голову из-за шкафа и увидел, что дежурная и впрямь уткнулась лицом в стол. Она явно спала.

— Следи — прошелестело из угла, где сидел Герман.

Колька уставился на стену напротив. Стена и стена, желтая, крашеная. Глаза начало слегка жечь, как будто в них мыло попало. И вот тут, моргнув в очередной раз, Колька увидел, как по стене проскользнула тень, длинная, темная, как будто высокого человека в шляпе.

— Там… — шепнул он, но Герман его перебил -

— Вижу, молодец. Все-таки это стриг. Беда.

В коридоре тихонько стукнула дверь, видно таинственный стриг вошел в палату.

— Так, слушай меня, малой — Герман больше не шептал, но говорил негромко — Стоишь за мной, вперед не лезешь, никакой самодеятельности.

— Ага — Колька достал пистолет и щелкнул предохранителем.

— Убери — Герман даже как-то возмутился — Ты идиот? Там, в палате люди! А если отрикошетит? Да и что стригу твои пули? Кабы еще серебряные, а так…

— Как же тогда? — растерялся Колька.

— Как, как — Герман скинул халат, пиджак и остался в одной рубашке. Слева у него под мышкой висел пистолет, справа оказались ножны, из которых он извлек тускло блестящий длинный нож — Каком кверху. Не волнуйся, все будет хорошо. Или не будет. Пошли скорей, пока эта тварь еще одного бедолагу к праотцам не отправила.

Оперативник неслышно скользнул к двери, Колька последовал за ним.

У двери палаты Герман еще раз показал, теперь уже знаками, что Колька не должен ему мешать и рывком открыл дверь.

Над койкой одного из больных склонился высоченный человек в черном плаще и шляпе, он как будто что-то шептал ему.

— Оставь его, тварь — рыкнул Герман, одним прыжком приближаясь к человеку в черном.

Звук, которые раздался в ответ, нельзя было классифицировать, как присущий человеку. Это было что угодно, только не речь.

Стриг распрямился, и Колька увидел то, что было у него под шляпой. Тусклых отблесков света из коридора было достаточно, чтобы разглядеть два круглых черных глаза без зрачков, отсутствие носа, бледную кожу и хоботок, находящийся там, где у человека обычно бывает рот.

— Твою мать! — вырвалось у него и, забыв все, что говорил Герман, он стал скрести рукой по кобуре, пытаясь вытащить пистолет.

Сам же Герман, ловко, как будто танцуя, подобрался к стригу вплотную. В руке у него серебряно посверкивал нож.

Тварь снова издала жуткий звук и взмахнула рукой, причем рукав того, что Колька считал пальто стал больше напоминать саван.

Герман увернулся и в ответ очень умело рубанул лезвием ножа по руке стрига. Вспышка на секунду ослепила Кольку, когда же он проморгался, черный силуэт был рядом с ним.

Глаза юноши скрестились с глазами твари, и время для Кольки остановилось.

— Присел! — голос Германа вырвал его из запределья черных глаз, тело автоматически выполнило команду, раздался противный скрежет по дереву, а после новая вспышка снова на мгновение лишила его зрения.

— Чтоб тебе! — Герман вырвал нож, застрявший в дверном косяке и глянул на Кольку — Ты как?

— Ух — Колька потер глаза — А где этот?

— Бежит отсюда, быстро — быстро, и мы поспешаем за ним! Я его зацепил, так что есть шанс — Герман распахнул дверь и припустил по коридору.

Выбегая в дверь, Колька заметил, что рядом с местом, куда воткнулся нож, еще есть четыре глубоких запила, как будто кто-то по дереву когтями ударил. Гадать, кто именно, не приходилось. 'Блин, если бы не Герман, он бы мне горло разорвал' — подумал юноша, догоняя оперативника и зачем-то щупая шею.

Германа он догнал уже у выхода на пожарную лестницу. Тот сидел на корточках, и нюхал свои пальцы.

— Ты чего? — Колька уставился на товарища.

— Ихор — коротко пояснил ему Герман, показывая на темную лужицу на полу — Точно зацепил я его, теперь мы ту норку, через которую он сюда лазит, точно найдем.

И впрямь — тварь метила свой путь такими же темными вонючими пятнами того, что заменяло ей кровь.

Оперативники проскочили лестницы пожарного выхода, после прошли какими-то пустынными коридорами, и в результате оказались в некоем подобии подвала, в дверь которого, похоже, и скользнул стриг.

— Ну да — Герман распахнул дверь, повертел головой, осторожно пошарил рукой по стене и щелкнул выключателем. Тусклая лампочка озарила просторное помещение, заваленное разным хламом — Сверху все как в третьем тысячелетии, ну, а тут все как было, так и осталось. Так, Коля — джан, идешь за мной, страхуешь спину.

— Есть — Кольке было страшно, и почему-то не слишком за это стыдно.

По шажочку оперативники продвигались вглубь, пока Герман не сказал -

— Все, отбой.

Сначала Колька не понял в чем дело, но тут Герман показал ему на кругляш канализационного люка, вделанного в пол, вокруг него все было заляпано черными пятнами ихора, крышка лежала неровно, из колодца доносился звук воды.

— Я все гадал — откуда же он приходит? — сказал Герман, коротким движением закрывая крышкой спуск вниз — Потому и сомневался, что это именно стриг, думал, может какой навь повадился сюда ходить. Ты понимаешь, Николидзе, стриги в помещениях не живут, их среда обитания — тоннели. А оно вот что — здесь выход в канализацию есть.

— Туда полезем? — Колька ткнул стволом пистолета, который он держал в руках, в пол.

— Да убери ты ствол — рассердился Герман — Говоришь ему, говоришь, все как об стенку горох. Куда 'туда', он нас там на фарш будет резать, причем медленно и с удовольствием. Ты не гляди, что он раненый, это же его родная стихия. Может, если бы всем отделом, да и то не факт…

— Так ведь он опять начнет убивать — Колька махнул пистолетом, поймал взгляд Германа и убрал его в кобуру.

— Ничего он не начнет — Герман присел на обломок стола — Стриги очень трусливы и отчаянно дерутся только тогда, когда им совсем край. Так что он теперь не то, что сюда, он вообще наверх еще лет двадцать не сунется, поверь мне, ну, а когда этот срок пройдет, пускай у тех, кто за нами в отдел придет, штаны преют. Хотя не завидую я диггерам, которые ему в тоннелях могут попасться, стриги еще и жутко мстительны, так что умирать эти бедолаги страшно будут. Но им сто раз было говорено — не лазьте по колодцам.

— Слушай, а стриги кто такие вообще? — задал Колька вопрос, который вертелся в его голове с того момента, как он эту тварь увидел.

— Колетто, учи матчасть — без шуток сказал Герман — Ровнин тебя в любой момент может дернуть к себе и экзамен устроить, имей в виду.

— Опа, а мне про это и не говорили — опечалился Колька.

— Понятное дело — Герман встал на ноги — Это же для тебя должен быть сюрприз! Давай-ка на всякий случай завалим этот люк, от греха. Мало ли…

Пока оперативники таскали разный хлам, что потяжелее, Герман объяснил Кольке, что стриги — это нежить из условно бессмертных. Когда-то стриг был человеком, но непростым, а промышляющим колдовством, причем самым черным, с жертвами. Вот и нет ему посмертия, а есть только тьма да тоннели, такая у него судьба. Те тоннели из него все человечье за века вытянули, оставили лишь злобу, голод да муку. И еще душа его рвется на волю, оттого боли он испытывает невозможные, и чтобы свою душу усыпить, ему надо чужие присваивать, причем чем больше — тем лучше, вот за тем он в больницу и шастал. Один раз выгорело, понял он, что его не ищут и пошел вразнос. Усыпит весь этаж, есть у него такое умение, выберет самого слабого из больных, кто на пороге стоит уже, и душу его вытянет.