Отдел дознания

Сегодня на работу я взял с собой Демона, больно тоскливо он скулил, когда я выходил из дома. Вот его я притащил ко входу в медицинский центр и схоронившись в небольшом предбаннике, не просматриваемом со стороны ресепшена, начал стимулировать на поисковые мероприятия.

— Демон, ай., хороший мальчик! Где кошка? Ищи, ищи кошку! — Демон равнодушен к соседским котам, приходящим на наш участок, пока они не начинают наглеть — вырывать растения или гадить по углам. Но, раз хозяин сказал искать кошку, будем искать кошку, ведь это такая увлекательная игра.

От толчка по холке, пес рванул вперед, скользя влажными с улицы лапами по свежевымытому линолеуму и чутко поводя носом в поиске кошачьего запаха.

— Ты куда, подлец по мытому! — выскочив на шум когтей из кабинета, разозленная уборщица попыталась ударить пса новомодной пластиковой шваброй, от чего Демон пришел в неописуемый восторг. Ухватив зубами за перекладину с мокрой модной тряпкой, черный кобель, уперевшись в пол лапами, с грозным рычанием потянул «палку» на себя. Уборщица, громко матерясь, попыталась вырвать свое орудие труда их крепких челюстей, но руки соскользнули с гладкого пластика, и дама шлепнулась на попу, а Демон торжествующе зажав свой трофей зубами, неспешно потрусил по длинному коридору, кося одним глазом назад, в ожидании погони и нового этапа увлекательной борьбы за «палку». Уборщица, матеря всю родню и хозяина четвероного твари, погналась за черным зверем, из-за стойки ресепции выскользнула стройная красотка и побежала ей на помощь, а из кабинетов выглядывали встревоженные врачи и пациенты.

Зная по совместным играм, когда мы с Демоном упорно боролись за обладание какой-нибудь коряги, найденной в лесу или на берегу речки Оружейки, что борьба будет долгой и упорной, я, никем не замеченный, прошел в ресепцию и взялся за оптическую «мышку» включенного компьютера.

Список клиентов медицинского центра я нашел почти сразу, вывел его на экран, ввел в поиск «-9.50», в результате чего получил результат из шести фамилий. который и отправил на печать. Когда я выходил из-за стойки с горячим листом бумаги в руке, борьба в дальнем конце коридора, судя по звукам, шла с переменным успехом. Я громко свистнул и вышел на улицу через входную дверь. Торжествующий Демон появился возле машины через пару минут, прыжком заскочил на заднее сидение через открытую дверь, рыча от возбуждения, попытался втащить в салон свой законный трофей — согнутую в середине ручки швабру, но не сумел, после моей команды «Фу!», с недовольством разжал зубы. Я захлопнул дверь, сел за руль и тронулся. С зеркало заднего вида успел заметить несколько фигур в белых халатах, растерянно стоящих на углу здания медицинского центра.

Следующее утро. Нахаловка. Улица Катерная.

— а нет его, паразита. — на наш стук из калитки высунулась худенькая женщина «без возраста», с пожелтевшим старым синяком под глазом. На руке, что теребила конец завязанного по-деревенски, платка, фиолетовые отпечатки чьих-то пальцев были совсем свежие. Судя по бумагам, Марина пыталась безуспешно допросить кухонного боксера, а перед нами стояла потерпевшая.

— Он на лодку пошел, на рыбалку собрался… — тем временем объясняла Марине, тревожно оглядывающаяся по сторонам, жертва домашнего насилия: — Вон, если в тот проулок свернете, доедете за кустов, а там тропинка на берег, там его лодка и стоит, синяя такая.

Проулок был совсем коротким и через минуту я уже остановился — перед мордой машины встала плотная стена молодой поросли.

Марина вылезла на улицу, а я начал разворачивать автомобиль — в таких местах лучше не терять время при необходимости быстро смыться. Поставив машину капотом в проулок, я вылез из салона, сделал пару шагов в сторону коллеге, нетерпеливо потоптавшись в узком проходе к реке, после чего почувствовал явный дискомфорт. Судя по вони, разлившейся в свежем, прибрежном воздухе, я умудрился наступить в чье-то гавно.

— Черт! –я приподнял вверх подошву: — Марина, подожди меня, мне тут надо…

— Догоняй! — девушка махнула рукой и исчезла из поля зрения, очевидно, стоять под моросящим дождем ей не нравилось, а я, чертыхаясь начал возить подошвой ботинка по прелым листьям. Мокрая листва помогала плохо, нога скользила по ним, так что пришлось воспользоваться веточкой, чтобы избавить глубокий рисунок протектора от вонючей субстанции.

— Сейчас в воду зайду и все остатки гавна смоет…- с этой мыслью я выбежал на песчаный берег…

От дикого пляжа медленно отходила синяя, потрепанная «Казанка». На передней лавке сидел худощавый мужик в телогрейке на голое, в синих наколках, тело, который обнимал за плечо съежившуюся Филатову, тиская ее пухлое плечо и что-то весело объяснял, широко разевая рот, полный стальных «фикс». На корме стоял угрюмый чернявый парень, тоже в телогрейке, но с зимней тельняшкой с черными полосами, что, с натугой, отталкивался от дна длинным веслом.

— Это этот что ли твой охранник? — широко разевая рот, как конь, заржал уголовник: — Ну пусть на бережку подождет, пока мы с тобой, красотка, покатаемся!

Филатова попыталась вскочить, но цепкие пальцы с силой впились в плечо, и дознаватель осела на лавку.

— Не скучай, мент! — махнул кепкой стальнозубый: — Мы тебе рыбки привезем!

— Ага! — согласно кивнул я: — Скучать не буду.

Хорошо, что я на днях выписал пистолет на «постоянку». Увесистая тушка «Макарова» привычно скользнула в руку, я присел на, широко расставленных ногах, подхватил руку с пистолетом, снизу, левой рукой.

— Не боись, Андрюха, он стрелять не…

Миллиметровый борт лодки, склепанный из дюралюминия, соприкосновения с девяти миллиметровой пулей не выдержал, и на крашенном борту, ближе к носу, появилась аккуратная дырочка.

Как два мужика умудрились спрятаться за невысокой Филатовой, я не знаю, но это они сделали, и теперь «фиксатый» истерично орал:

— Ты что творишь, сука! Ты же марамойку свою завалишь, сам сядешь.

Лодка медленно дрейфовала вдоль берега, грозя минут через десять удалится на стремнину, и надо было что-то решать.

— Давай к берегу греби! — заорал я, но жулики к веслам не кинулись, напротив, молодой, опустив голову ниже обреза борта, полез назад, очевидно, пытаясь завести «движок» и оставить меня с носом. Я прицелился в черный кожух мотора, где, на синем фоне, белели буквы «Ветерок 8М», и выстрелил снова.

Глава 20

Глава двадцатая.

Сентябрь 1993 года.

Милый вечер-тревожное утро.

Если бы не Демон, я бы не справился. Сначала все получилось — лодка была старая, без дополнительных булей на корме, я пару раз пальнул в сторону движка, и тут с лодки заорали благим матом, или просто матом:

— … ный рот, не стреляй, бак пробит! К…ям, сгорим же! — и, по-моему, голос Марины я слышал лучше всех остальных.

— Причаливай давай к берегу! — орал я не тише экипажа лодки, наконец молодой и мрачный встал и начал подгребать к берегу вторым веслом — первое он упустил, когда я первый раз выстрелил. Когда лодка ткнулась скулой в песок, у меня возникло ощущение, что «молодой» примеривался, чтобы швырнуть в меня тяжелое весло, но, к какой-то момент он уставился на что-то за моей спиной, после чего он аккуратно бросил весло на берег, далеко от места, где стоял я.

Зная эту старую уловку — смотреть за спину противнику, как будто сзади кто-то приближается, я сделал шаг в сторону, и попытался рассмотреть, что творится у меня за спиной, одновременно, не спуская глаз с лодки, о чей бори мерно билась волна.

От зарослей кустарника в мою сторону, неторопливой трусцой, двигался Демон, сжимая в зубах какой-то здоровенный дрын-топляк. Очевидно, выпущенный из салона вслед за Мариной, «пометив» все окрестные столбы и стволы деревьев, пес услышал выстрел и решил, что там, где стреляют, может быть интересно, может быть интереснее, тем более, что приучая пса к звукам выстрелов, я частенько угощал его чем-нибудь вкусненьким.