Отдельный танковый
Шрифт:
Колонна неторопливо двигалась по узким лесным дорогам, и часам к семи вечера вышла к аэродрому. Остановились за пять километров до аэродрома и выслали разведку. Всё было тихо, немцы ни чего не подозревали, а на взлетном поле стояли самолеты. В виду конца дня, все вылеты уже завершились, так что все были тут. Единственную угрозу представляли только 4 88-ми миллиметровые зенитки, вот их разведчики и взяли на прицел, а также сообщили места их расположения. Через 15 минут показались танки. Шум танковых моторов услышали минут за пять до их появления, но немцы не придали ему значения. Аэродром находился уже достаточно далеко от линии фронта, и поэтому они больше вслушивались в небо, не ожидая такой угрозы на земле. Первыми шли КВ, как самые толстокожие и из всех немецких орудий ПВО реально им могли быть опасными только 88-ми миллиметровые зенитки, вот их уничтожением КВ и занялись в первую очередь. В этом им активно помогли разведчики став обстреливать трассирующими патронами их расчеты, так что танкистам сразу стало ясно куда стрелять. Вслед за КВ шли тридцатьчетверки, те сосредоточили свой огонь по малокалиберным зениткам. На их подавление танкистам понадобилось всего несколько
Не так себе представлял возможную войну капитан Ларионов, комэск ХХХХ ИАП. И в страшном сне не мог он подумать, что большинство наших самолетов будут просто уничтожены на земле в первый день войны. Ему самому можно сказать повезло, его ишак (истребитель и-16) уцелел, как и самолеты его ведомых, и он целых три дня вел ожесточенные бои в воздухе по 5–6 раз в день и даже сбил два мессера и повредил один лапотник, пока его не сбили. В тот день это был уже его второй боевой вылет. Их подняли что бы сопровождать наши бомбардировщики, немцы перли вперед как бешенные и надо было разбомбить мост, что бы замедлить их наступление. Только бомбардировщики нацелились на мост, как с неба свалилась четверка худых. Сам Ларионов с ведомыми был выше бомберов. Первой же очередью худые сбили одного его ведомого, и хотя сам Ларионов в завязавшемся бою и сбил своего третьего мессершмита, но и его птичке досталось. Мотор остановился, и ему пришлось срочно покидать обреченную машину. Хорошо, что он раскрыл свой парашют почти над самой землёй. Посадка получилась очень жесткой, зато он уцелел, а вот экипаж сбитого ещё одной парой худых СБ раскрыл свои парашюты сразу и немцы парой заходов расстреляли беспомощный экипаж. К счастью второй его ведомый тоже выжил. Его сбили раньше и он сумел целым приземлится на парашюте. Именно сержант Витюков его и нашел, что было не удивительно. Бой шел почти на одном месте и сержант Витюков видел и как сбили его ведущего и как и главное где он приземлился. Вдвоем лучше чем одному, вот они и двинулись на восток к своим. Избегая дорог и двигаясь лесами, они на следующий день наткнулись на расположенный в лесу склад, на котором орудовал очень странный лейтенант. Его странность была в том, что во-первых у него в подчинение были командиры старше его по званию, а во-вторых он чего-то ждал возле этого склада. Впрочем отряд лейтенанта постоянно пополнялся за счет выходивших к нему окруженцев, а пару раз приводили наших отбитых пленных. Так прошло несколько дней, пока неожиданно лейтенант не отдал приказ выдвигаться. Всего под его командой оказалось больше батальона пехоты, рота танков и три артиллерийские батареи. Сила немалая и в тот же день ближе к вечеру отряд лейтенанта атаковал немецкий аэродром. Его бойцы уничтожили там всех немцев, а после этого стали лихорадочно готовить захваченные самолеты к вылету. Кроме капитана Ларионова и его ведомого в отряде оказались и другие летчики. Самому Ларионову с ведомым достались два чудом уцелевших и полностью исправных ишака, а вот другим летчикам пришлось взять трофейные самолеты. Несколько оказавшихся в отряде бойцов БАО руководили заправкой и загрузкой БК, а потом их засунули в юнкерсы и все самолеты пошли на взлет. Первыми летели Ларионов с Витюком на наших И-16, они должны были первыми идти на посадку и предупредить наших, что следом за ними будут садится трофейные самолеты. Получить от своих же зенитчиков ни кто не хотел, а если садится без предупреждения, то те впопыхах вполне могут открыть огонь.
Было уже полдесятого вечера, когда послышался гул авиационного мотора. Все свои самолеты были на земле, так что это был только чужой, правда по звуку опытные летчики и техники сразу опознали в неизвестном самолете истребитель И-16. Вскоре показался и он, да не один, ишаков была пара. Пройдя над аэродромом, они дружно развернулись и пошли на посадку. Командир ИАП, подполковник Иволгин решил сам посмотреть, кого это к нему принесло, на ночь глядя. Истребители докатились до края полосы у самого леса и остановились, а из них вылезли два пилота.
– Кто такие? — Спросил у них Иволгин и в этот момент снова послышался гул авиационных моторов, причем много и чужих!
– Товарищ подполковник, капитан Ларионов, комэск энского ИАП, прикажите своим бойцам не стрелять, сейчас тут будут садится трофейные самолеты!
– Какие трофейные? — опешил Иволгин.
– Десять мессершмитов и четыре юнкерса.
– Откуда?
– Если кратко, то отряд окруженцев захватил и уничтожил немецкий аэродром. Среди окруженцев были наши сбитые летчики, вот им и дали захваченные у противника самолеты. Вы главное сейчас распорядитесь, что бы по ним огонь не открывали, а как они сядут, так я вам всё подробно расскажу.
– Ну хорошо, Никонов! По самолетам не стрелять! Всем прикажи!
Спустя несколько минут над аэродром появились самолеты, они стали в круг и от него отделился один мессершмит
и пошел на посадку. Он благополучно сел и также покатился к лесу. Не успел он еще остановится, а на посадку уже пошел юнкерс. Из мессершмита также вылез человек в нашем комбезе. Тут как тут нарисовался и особист, он уже был в курсе дела и тоже ждал рассказа. Вскоре все самолеты были на земле, их откатили в сторону и укрыли среди деревьев, а всех прилетевших летчиков под охраной отвели к большой палатке. В штабе собрались сам Иволгин, его начштаба, комиссар и естественно особист. Добрых полчаса капитан Ларионов рассказывал о своих приключениях-злоключениях, после чего его увели к остальным.– Ну и как вам? — Спросил у остальных Иволгин.
– Звучит конечно невероятно. — Высказал своё мнение комиссар.
– С одной стороны выглядит как сказка. — Произнес особист. — А с другой стороны немецкие самолеты тут, проверить всех прилетевших мы сможем очень быстро, да и не очень мне верится, что они шпионы.
В полку особиста хоть и несколько побаивались, но уважали. Он ни когда не делал липовых дел что бы выслужится.
– А что делать с трофейными самолетами?
Вопрос командира повис в воздухе.
– Один-два боевых вылета, максимум три и все, прихваченный боезапас кончится и где его потом брать неизвестно. — заявил начштаба.
– Что вы мучаетесь, — произнес комиссар. — всё равно надо докладывать в дивизию, а они на трофеи сразу лапу наложат. Завтра с утра слетаем на них пару раз, а потом можно их смело отдавать.
На том и порешили, в течение пары дней всех летчиков проверили и отправили в тыл в запасные полки, а пару ишаков подполковник Иволгин оставил себе.
Глава 12
2 июля 1941 года, Минск, Белоруссия.
Двадцать второе июня наоборот, в предрассветных сумерках второго июля моя сборная уже дивизия выходила к Минску. Накануне я послал три разведгруппы в сам город и в каждой из них были как минимум пара человек хорошо знавших Минск, а также гражданскую одежду для них. Их единственной задачей было узнать о примерном количестве немецких войск в городе и самое главное, места их размещения. Со своей задачей они справились, причем в этом им очень хорошо помогли мальчишки. От этих вездесущих пострелят мало что можно было скрыть.
Сначала отработали разведчики, они бесшумно сняли на въезде в город немецкие посты, после чего заранее сформированные колонны устремились к местам расположения немцев. Первыми шли трофейные немецкие грузовики и бронетранспортеры, все же их двигатели менее шумные, чем на танках. Бесшумно на технике по городу не проехать, но если при этом нет стрельбы, слышен звук моторов немецкой техники и едет собственно говоря она сама, то никому до этого нет дела, а то мало ли кому понадобилось ехать в такую рань. Поэтому, поскольку сама техника была немецкая, то немногочисленные немецкие патрули не имели поводов для беспокойства. Следом за ними через полчаса устремились БТ, легкие и маневренные они мигом нагнали колонны, а потом началась Варфоломеевская ночь (Массовое убийство гугенотов во Франции, устроенное католиками в ночь на 24 августа 1572 года, в канун дня святого Варфоломея). Окружив здания занятые немецкими солдатами, мои бойцы сняв часовых стали забрасывать их бутылками с зажигательной смесью. Бойцов имеющих опыт захвата зданий с гулькин нос, а кроме того в зданиях с винтовками особенно не развернешься. Тут нужны автоматы, достаточно компактные и имеющие возможность вести автоматический огонь и последний довод — пленные, мне они не нужны, а потому самое эффективное средство уничтожения оккупантов это огонь. На наших складах чего только не было, вот так мои хомяки и надыбали 30 ранцевых огнеметов РОКС-2 (Первая модель ранцевого огнемёта РОКС-1 была разработана в СССР в начале 1930-х годов. В начале Великой Отечественной войны в составе стрелковых полков Красной Армии имелись огнемётные команды в составе двух отделений, вооружённые 20 ранцевыми огнемётами РОКС-2). Не долго думая их зарядили смесью из бензина, солярки и масла, этакого эрзац напалма. В это утро Минск просыпался под звуки винтовочных, пулеметных и орудийных выстрелов.
Эта ночь для пленных бойцов и командиров РККА размещенных на Минском стадионе, а набили туда около 20 тысяч пленных, началась как обычно, вот только их пробуждение оказалось необычным. Под звуки начавшегося в городе боя и зарево пожаров в разных частях Минска. Долго удивляться им не пришлось, так как звуки родных ДП раздались буквально рядом. Пленные заволновались, в начавшейся стрельбе ни кто уже не спал, и тут послышались звуки работы танковых двигателей, в которых танкисты узнавали БТ. Охрана импровизированного лагеря не продержалась и пяти минут, появились бойцы в родной советской форме, вот только ни кого сразу выпускать не стали. Появившийся капитан заявил, что вначале всех проверят на попадание в плен, а потом будут разделять согласно воинской специальности.
Бои в городе закончились только к полудню, и это не смотря на то, что основная часть немецких солдат была сожжена в местах ночевки. На улицах стали появляться горожане, но всё равно город выглядел пустынно, а временами слышались звуки небольших перестрелок. Много немецких офицеров с денщиками ночевали не вместе со своими солдатами, а на квартирах, вот сейчас их вылавливали по всему Минску. В этом нам активно помогали горожане, которые сообщали патрулирующим улицы города моим бойцам. Всё это были мелкие сошки и согласно моему приказу их уничтожали на месте не пытаясь взять в плен. Единственными пленными оказались офицеры штаба немецкого 47-го моторизованного корпуса, который брал Минск, он только вчера прибыл в город поближе к боевым действиям. Среди пленных был и его командир, генерал артиллерии Йоахим Лемельзен. Всего 31 офицер в звании от подполковника, а все остальные немецкие офицеры и солдаты были расстреляны. Кроме этого пришлось зачистить два немецких госпиталя, которые немцы успели разместить в городе. Сначала бойцы даже не смотря на мой приказ не хотели это делать, но после того, как выяснилось, что немцы перед тем, как размещать в них своих раненых перестреляли наших, которых не смогли эвакуировать, то перебили всех немецких раненых.