Отдельный танковый

День заканчивался и впереди была осада города. Пока еще немцы не подвели к Минску войска. Мелкие подразделения не рисковали приблизится к городу, а крупные только получали приказ к выдвижению.

5 Июля 1941 года, Минск и окрестности.

Ночь прошла спокойно, а утром, после завтрака я поехал вместе с ЧВС осматривать наши позиции. Энтузиазм, поддержанный материально, просто творит чудеса. Вокруг всего города были отрыты две линии окопов полного профиля, усиленные эрзатц дотами. Одновременно с этим окраинные дома также спешно превращались в опорные пункты, а на перекрестках улиц вкапывали в землю неисправные танки. Мои бойцы, которые были освобождены из плена, за пару дней усиленного питания снова набрали сил и теперь очень хотели отплатить немцам за всё хорошее. Конечно, хотелось бы иметь побольше времени для более основательной подготовке к обороне, но пауза образовавшаяся из-за хаоса в управлении немецкими войсками скорее всего уже закончилась и в любой момент стоило ждать подхода немецких войск.

Майор Жбанов.

Как отличалась начавшаяся война от той, какой она представлялась до войны. Вместо быстрого и успешного наступления на противника полная противоположность, окружение и разгром под непрерывными бомбардировками закончившийся пленом, к счастью совсем недолгим. И вот он шанс снова пойти в бой и убивать, убивать и снова убивать такого ставшим ненавистным противника. Сводный отряд майора Жбанова состоял из роты БТ, полнокровного пехотного батальона с двадцатью трофейными бронетранспортерами из которых два были зенитными с 20-ти миллиметровыми флаками и противотанковым дивизионом из 18-ти сорокопяток, а воздушное прикрытие осуществляли 6 грузовиков с установленными в их кузовами крупнокалиберными ДШК на зенитных турелях. Отряд был выдвинут на полтора десятка километров от Минска в сторону фронта, еще пара подобных отрядов, были отправлены на Запад, туда, откуда была наибольшая вероятность появления противника. Перед отправкой Жбанова лично проинструктировал командующий корпусом, полковник Марков, и вот теперь у майора был шанс, шанс по полной расплатится с противником за предыдущее поражение и унижение.

Место для обороны было выбрано на опушке леса. Дорога шедшая через лес вырывалась на обширные поля засеянные рожью. За прошедший вечер и ночь были отрыты траншеи полного профиля, благо шанцевого инструмента было в достатке. Пришедшие вместе с его колонной автокран и десяток тяжелых грузовиков, привезли две бронированные капсулы для противотанковых сорокопяток и четыре бронеколпака для пулеметов, а также четыре трехамбразурных капсулы для обычных стрелков и доски для укрепления окопов. Эрзатцдоты опустили в отрытые за ночь капониры, после чего автокран с грузовиками под небольшой охраной их двух пушечных бронеавтомобилей и двух трофейных бронетранспортеров с пехотой и двух зенитных, отправились в обратный путь. Уставшие бойцы после завтрака легли спать, так как они работали весь вчерашний вечер и почти всю ночь, но укрепления отрыть успели. Долго отдыхать после тяжелой ночи им не пришлось, меньше чем через два часа показались четыре немецких мотоцикла и бронетранспортер, это был передовой дозор противника.

Линию обороны успели замаскировать, по крайней мере для поверхностного взгляда, а потому немецкий дозор спокойно дошел до стометрового расстояния до окопов и ничего не заметил. Впрочем, непосредственно возле самой дороги маскировка позиций была наивысшей, а вырытый поперек дороги ход сообщения перекрыли бревнами и засыпали землёй, так что этот участок ни чем не отличалась от основной дороги. Для лучшего обзора смотровой щиток бронетранспортера был поднят, и это подписало смертный приговор его водителю. Одной из присказок полковника Маркова была — Техника лишней не бывает, и если можешь её захватить у противника, то обязательно захвати. По обеим сторонам дороги заняли места пара снайперов и несколько самых лучших стрелков. Командой к открытию огня стал выстрел снайпера, который работал по водителю бронетранспортера. Сразу после его выстрела, почти одновременно, стрелки сняли водителей мотоциклов и пулеметчика на бронетранспортере. Бронетранспортер, проехав ещё метров двадцать встал, а мотоциклы, один съехал в кювет, два из них столкнулись, но не сильно и один перевернулся. По ошеломленным мотоциклистам открыли огонь, но также одиночный и прицельный, стараясь не повредить технику. Буквально за минуту стрелки перестреляли всех оккупантов, а вот с бронетранспортером было сложней. Если мотоциклисты все были на виду, то сколько противников было в бронетранспортере было не ясно. Водитель и пулеметчик двое, еще наверняка офицер, командир разведгруппы, а вот сколько ещё солдат, полная неизвестность. Держа остановившийся бронетранспортер под прицелом, к нему с обеих сторон, пригибаясь, бросились четверо разведчиков с ППД наизготовку. Раздался щелчок выстрела снайперки, это снайпер разглядев какое-то движение внутри стоявшего бронетранспортера выстрелил, старясь не сколько попасть, сколько припугнуть немцев. Несмотря на желание захватить немецкий бронетранспортер целым, рисковать своими людьми майор Жбанов не хотел, а потому подбежав метров на двадцать к нему, один из разведчиков закинул в кузов бронетранспортера гранату РГД-33 без оборонительной рубашки. Надежда была на то, что в наступательной версии, граната не сможет причинить бронетранспортеру повреждения, если только не спровоцирует детонацию немецких гранат или взрывчатки. Раздался взрыв внутри корпуса, а следом за ним истошный крик-визг одного из немцев. За несколько секунд разведчики добежали до бронетранспортера, затем двое из них рванули на себя двери десантного отделения, а еще двое дали очередь в открывшийся провал кузова. Крик прекратился, в бронетранспортере оказались еще трое. Один из них, что кричал, с разорванным осколками гранаты животом, сполз на пол с прострелянной головой, второй получил очередь из ППД в грудь, а третий отделался попаданием в плечо и руку, но кроме того получил еще и несколько осколков гранаты в ноги.

В бронетранспортере было шестеро немцев, водитель, пулеметчик, офицер и ещё трое солдат. Офицер был мертв, снайпер не промазал, это именно движение командира он заметил в бронетранспортере и стреляя больше на подавление, тем не менее попал, причем прямо в сердце. Выжившего немца перевязали на скорую руку что бы не умер от потери крови раньше времени и потащили к майору Жбанову на допрос. В отряде было два переводчика, один еврей, мобилизованный только этой весной из Гомеля, а другой немец с Поволжья. Тем, кто пытался наехать на Володю Коха затыкали рот тем, что попав в плен, Володя не стал говорить немцам, что он поволжский немец, а свои документы спрятал и испытал всё немецкое гостеприимство наравне со всеми своими товарищами, да и в плен он попал не сдавшись добровольно, а оглушенным. Допрос пленного немца показал, что он из четвертой танковой дивизии, второй танковой армии генерал-полковника Гудериана.

Бронетранспортер и все четыре мотоцикла оказались в исправном состоянии, мелкие повреждения, полученные в ходе боестолкновения, на возможности движения не влияли и потому майор Жбанов с удовольствием забрал их себе, безлошадные водители у него были. По показаниям пленного немецкого солдата, на подходе был 35-й танковый полк. Долго ждать противника не пришлось, уже через полчаса в облаке пыли по дороге появились танки противника. Впереди шли мотоциклисты и несколько бронетранспортеров, а на расстоянии сотни другой метров от них в два ряда по дороге ехали немецкие танки. Теперь разговор о захвате трофейной техники уже не шел, в самом лучшем случае если после боя останется что-то целое, то тогда можно будет прибрать это к рукам.

Две длинные перекрестные пулеметные очереди из Максимов, расположенных в бронеколпаках чуть в стороне по обеим сторонам дороги, просто снесли ехавших впереди мотоциклистов. Буквально секундой позже заработали два зенитных ДШК, установленных в кузовах двух грузовиков. Они стояли в капонирах, вырытых уже в лесу, но имевших сектор обстрела на поле. Тяжелые двенадцатимиллиметровые пули крупнокалиберных пулеметов, как консервные банки прошивали борта Ганомагов, превращая в кровавый фарш их содержимое. Одновременно с этим грохнули 45-ти миллиметровые орудия танков и противотанковых пушек. Все цели были разобраны заранее, для избегания открытия огня всех по одной цели. Несколько передних рядов немецких танков вспыхнули, огонь велся почти в упор, всего лишь с полкилометра. Несмотря на полную внезапность, немцы не запаниковали, вдоль дороги даже не было водоотводных канав и немецкие танки стали на ходу сворачивать в поле. Вместе с ними шли и бронетранспортеры с пехотой, а где-то в самом конце колонны ехали грузовики с пехотой и противотанковыми орудиями.

Не дожидаясь, пока противник развернется в линию, БТ и сорокопятки перенесли огонь на разворачивающегося в боевой порядок противника. Один за другим вспыхивали немецкие танки, двойки и тройки, четверок было всего ничего и они шли в конце колонны. Лишь половина немецких танков успела перестроиться, наши танкисты и артиллеристы развили максимальную скорострельность, а размещенные в капонирах, имели неплохую защиту от вражеского огня. В основном им было страшно только прямое попадание, а тут были свои нюансы. И танки, и противотанковые орудия, были укрыты в капонирах и хорошо замаскированы и понять, что именно ведет огонь, было сложно, особенно, если учесть тот факт, что и БТ и противотанковые орудия имели один калибр. Бой шел около получаса и закончился полным разгромом немецкой колонны. Уцелел только её конец с грузовиками, которые успели развернуться. Все немецкие танки горели, в те, которые подбили, но они не горели, после боя всаживали снаряды, пока они не взрывались или не загорались. Больше в этот день немцы не наступали, только в небе несколько раз пролетали рамы, потом была бомбардировка и один артиллерийский налет. Следуя инструкциям полковника Маркова, после боя личный состав батальона покинул окопы, оставив в них только наблюдателей и пулеметные расчеты, и отошел в лес. Танки и орудия тоже оттянулись метров на двести вглубь леса. Вечером, оставив заслон, сводный отряд майора Жбанов оставив позиции выдвинулся к Минску, а спустя еще два часа отошел и заслон. Терять людей и технику без особой причины ни кто не хотел, а стоять насмерть именно у Королева Стана, который начинался в паре километров от позиций отряда, не было ни какого смысла.

Глава 16

Командующий второй танковой армией генерал-полковник Гейнц Гудериан.

Автомобиль плавно покачивался на дороге, Гудериан, развалившись на заднем сиденье своего автомобиля, время от времени поглядывал в окно. Настроение было никакое, вчера вечером у него состоялся телефонный разговор с командующим группы армий центр, генералом-фельдмаршалом фон Боком. Фон Бок приказал ему в недельный срок взять Минск и захватить живым или мертвым, командующего русскими войсками в Минске, полковника Маркова. Пока он с успехом громил русские войска, эти тыловые крысы умудрились в своём тылу прозевать создание группировки русских войск и сдать им Минск. Сегодня утром он приказал своей армии начать выдвижение к Минску. Сейчас он ехал в Смолевичи, которые решил избрать своей штаб-квартирой. По прибытии в Смолевичи его ожидало неприятное известие, выдвинутый вперед к Минску, батальон 35-го танкового полка, четвертой танковой дивизии был почти полностью уничтожен. Согласно донесению, батальон попал в засаду танкового полка русских.

– Курт! — Позвал Гудериан гауптмана Хирша, своего офицера для особых поручений. — Отправляйся в… — Гудериан глянул в листок с сообщением и прочитал — Королёв Стан. Там ты должен выяснить все обстоятельства гибели танкового батальона 35-го танкового полка, четвертой танковой дивизии.

После гауптмана Хирша, Гудериан вызвал к себе начальника разведки.

– Фридрих, у меня есть для тебя ответственное задание, мне нужно знать всё о русском оберсте Маркове, который сейчас командует обороной Минска. Мне надо знать своего противника.

Интерлюдия

5 июля 1941 года, Москва, Кремль.

– Добрый день Ричард, — Поприветствовал посла Англии в СССР, Лоуренс Штейнгардт, посол САСШ в СССР. — ты тоже тут, знаешь зачем нас срочно вызвал к себе дядюшка Джо?

– Привет Лоуренс, нет, понятия не имею, зачем нас сюда вызвали, а у тебя есть соображения о причине нашего вызова сюда? Больше ни кого тут нет.

– Понятно… что-ж, думаю нам с тобой не долго ждать ответа о причине этого вызова.