Отец и сын (сборник)
Шрифт:
Тогда, в ручном режиме, при помощи специальных таблиц, радист занимается «профилактикой», а говоря по-простому, настройкой антенны, стараясь поточнее навести её на спутник, висящий на высоте 35700 километров над экватором Земли.
Однажды после обеда штурман и радист поднимаются на ходовую вахту. Один направляется к себе на капитанский мостик, другой – в радиорубку.
Штурман спрашивает у радиста, можно ли сегодня позвонить в Москву по спутнику?
Тот отвечает: «Нет, сегодня нельзя – спутник на профилактике».
Язвительный
Радист разумно отвечает: «Мы не можем изменить траекторию полета спутника или что-то изменить в нём самом. Но мы можем изменить свои представления об орбите спутника, изменяя угол наведения нашей антенны. А когда антенна будет настроена, у нас появится телефонная связь».
Вот уже много-много лет я вспоминаю тот разговор, и уже в который раз, на примерах своей жизни, убеждаюсь, что нет у нас возможности изменить что-то вне самого себя.
Не то что траекторию спутника изменить, а и соседа своего не изменишь, чтобы он, дай Бог ему здоровья, дверью не хлопал по ночам.
Детей своих не изменишь – чтобы они мыли, хотя бы за собой, посуду.
Жену свою не изменишь – чтобы была поласковей.
Ни начальника ты не изменишь, ни подчиненного.
Даже кошку изменить невозможно – чтобы не шкодила.
Всё это пустая трата времени – суета сует и томление духа.
Так уж Господь управил.
И каждый сам стоит перед Господом и каждый сам перед Господом падает.
Да и кто я такой, чтобы «менять» людей? – Пар, выпущенный из чайника на малое время…
Но замечаю, если я что-то начинаю менять в себе, делаюсь добрее и внимательнее к кому-то, пытаюсь услужить, покрыть любовью, – тогда в ответ что-то начинает меняться и в людях.
Вот я думаю: как правильно настроить свою собственную «антенну»?
Как наладить свою собственную жизнь, то есть как стать самому лучше – чище, добрее, сердечнее?
Как научиться любить людей – чтобы и люди могли полюбить меня, и наша жизнь изменилась бы в лучшую сторону?
Где брать эту любовь?
Вот вопрос!
А ещё, Господи!
Чтобы не болтать лишнего, научи, помоги мне стать хотя бы таким, как думает обо мне моя собака.
Аминь+
Ночная трасса
(90-й псалом царя Давида)
Сердце мое говорит от Тебя: «Ищите лица Моего», и я буду искать лица Твоего, Господи.
Ночная трасса.
Фары выхватывают стройную девичью фигурку на обочине. Девочка машет мне рукой, просит, чтобы я остановился. Торможу, сдаю назад.
Девчата-плечевки, проститутки, которые «работают» вдоль трассы, никогда сами не останавливают машины. Таков этикет профессии. Кому надо сам остановится.
Моя девчушка открывает дверь – до города подвезешь?
– Садись.
– Только денег у меня нет, –
говорит она дерзко, с вызовом, но есть кое-что получше.– Ладно, ладно, садись ты, Мария Египетская, я мзды не беру, – с улыбкой отвечаю я.
– Я, действительно, Мария, – удивляется девчушка, – но только не Египетская, а… – она назвала свою фамилию, довольно распространенную у нас в России.
О, наша святая провинциальная простота..!
Мы трогаемся и быстро мчимся по пустынной трассе.
Салон автомобиля наполнился резким запахом водочного перегара, курева и безстыдной продажной любви.
– У тебя (она мне тыкает, несмотря на огромную разницу в возрасте) музыка в машине есть? Я люблю веселиться и танцевать, – кокетливо поясняет моя пассажирка.
– У меня музыки в машине нет.
– А это что? – обличила она меня, указывая перстом на светящуюся панель магнитолы.
– Здесь у меня псалмы царя Давида.
– Что-что здесь у тебя? – не понимает Мария.
– Псалмы царя Давида. Это не музыка, а хваления Господу – они очищают человеку сердце и укрепляют человека в сложных обстоятельствах жизни, – раскованное поведение пассажирки стало уже тяготить меня.
– Ну, хорошо, давай, включай. Что там у тебя… – снисходительно разрешает мне будущая Мария Египетская.
– Живый в помощи Вышняго, в крови Бога Небесного водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма своими осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его, – зазвучал в салоне безстрастный голос Валаамского инока, читающего 90 псалом царя Давида.
Непроглядная ночь, споручница князя тьмы, окружала нас с трех сторон, забегала впереди света фар автомобиля.
Радостно, спокойно вдруг стало мне на душе. Казалось, что я стою рядом со чтецом в гулком храме и он не напрасно трудится в этой ночи, молясь во тьме и разрушая тьму, читая с зажженной свечой:
– Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тьме преходящие, от сряща и беса полуденнаго.
Мы с девушкой молчали, как бывает при сосредоточенной молитве во время Богослужения в храме. В салоне автомобиля висела благоговейная тишина. Слова древних песнопений Псалтыри завораживали своей надмирной сущностью, удивляли игрой смыслов, приближали нас к чему то великому – не вместимому в человека – Божьего, всемирного масштаба, соединяя нас со Вселенной.
Моя пассажирка съежилась и притихла.
Её дерзкий гонор – повадка молодого и сильного животного – пропал.
Я заметил – с ней что-то происходило. Видимо, она, как и я, тоже чувствовала нечто.
Наконец, она дала о себе знать.
– Остановите, – обращаясь ко мне на «вы», сдавленно произнесла Мария.
Я мягко затормозил, скатился на обочину.
Девушка выскользнула из автомобиля и растворилась в ночи.
До города оставалось ещё 15 километров.
Аминь+