Отец-миллионер под прикрытием

Я стала быстро уставать. Пока жарю рыбу, в перерывах между переворачиванием отдыхаю, сидя на табуретке. Раскаленное масло шипит бешено. Словно извергается из преисподней. Я не знаю, как убавлять мощность. Рассчитываю на лучшее.

— Чем пахнет?

— Готовлю Средне-океанский деликатес!

Райнер напугал. Но я быстро спохватываюсь и успеваю придумать более эстетичное название рыбе. Марат проходит в кухню и ставит два больших пакета с продуктами. Заботливый ты мой. Поздно. Будешь есть, что я тебе состряпаю. Райнер медленно подходит ко мне, протягивая какие-то документы.

— Это что? — бурчу себе под нос, поправляю очки, вглядываюсь в бумажные листы.

— Права на дом и еще… Не воспринимай всерьез, просто ознакомься на будущее.

Я убираю скрепку и откладываю часть документов на столешницу рядом. На второй черными буквами пропечатан устав. Не юридический, а накаляканный Райнером.

— Деревенщиной меня считаешь, да?

Ёрзая на табуретке, поджимаю ноги, смотрю с крайним недовольством на Марата. Ему неловко. Я вижу, как беспорядочно мечется его взгляд по кухне. Как напрягается его рука. Кулаком упирается в столешницу.

— Ожидаемо, Марусь. Я говорю, не воспринимай всерьез. Пойми, нам нужно будет появляться на мероприятиях с бизнес-партнерами, различных встречах. Там хочешь не хочешь, а придется притворяться.

Я держу в руках нечто вроде списка — делай то, говори сё. Здесь все по таблице. Видно адреса магазинов и салонов красоты. Помимо фраз для общения, названия брендов новых покупок. Наименования услуг, оказанных в парикмахерской. Пардон. Салоне красоты.

— Маникюршу Наденьку ни на кого не променяю! Только она умеет рисовать тонкие вензеля, как надо мне!

— Где рисовать?

— На ногтях!

Райнер замирает и щурится в потолок. Мужское программное обеспечение дало сбой. Марат мысленно пытается представить вензеля на ногтях.

Смотрю с укоризной.

— Черт! — Марат дергается и в два шага оказывается у плиты.

— Я забыла про рыбу.

Райнер что-то жмет на панели и убирает крышку, свободной рукой зажимает нос. Комнату заполняет противный запах гари. Кашляю, морщусь, открываю окно и жалею о потраченном времени. Дольше ходила за рыбой и подготавливала. А во взгляде Марата смешок. Едкий такой, сияющий. Мне кажется, в глубине души он ликует — ему не придется есть селедку.

— Восстановлению не подлежит, Марусь, — не прячет улыбки, снимает сковороду с плиты, быстрым шагом идет к выходу. А я за ним и, как всегда, наблюдаю. Минуя двор, Райнер скрывается за воротами. Каков хам. Выбросил мою селедку прямо со сковородкой в бак. Но я бы отмыла посуду, если понадобилось.

Марат возвращается в дом и копошится в шуршащих пакетах. Достает контейнеры в фольге и еще прозрачные контейнеры с салатом. К ним в придачу свежие овощи, фрукты.

— Форель.

Самодовольный Марат раскрывает передо мной крышку. И да, я вижу рыбу, украшенную дольками лимона и пряностями. С печеным картофелем. Сглатываю.

— Кушай, Белоснежка. Ты не забыла, кто внутри тебя? Мой сын.

— А если дочка?

— Вдвойне круче. Завтра едем в клинику.

Я тянусь за вилкой. Райнер угощает двумя салатами и составляет мне компанию. Получается тихий ужин, почти семейный. Напротив меня самый обаятельный мужчина на свете, когда не финтит.

За большими окнами особняка сумеречно.

Я поднимаюсь из-за стола и шагаю в комнату. На стеклянной лестнице голову кружит — ступени прозрачные. Придерживаюсь за перила. Открываю дверцу в спальне, достаю из шкафа халат. В мелких побрякушках, оставленных в чемодане, нахожу шампунь.

Дом еще не обжит, но это дело времени. Я иду по коридору в ванную. Любуюсь настенными картинами. Абстракции кислотных цветов. Так дерзко…

В ванной комнате бросаю вызов замысловатым краникам душевой. Все одинаковые, серебристые. Есть еще кнопки. Сначала мой зад обдает холодная струя откуда-то снизу, и я вскрикиваю. После на макушку течет слишком горячая вода. Кое-как настраиваю.

— Белоснежка, все в порядке? — Марат стучит в дверь, но не заходит.

— Да, пыталась разобраться с душем! — спешу ответить.

Щедро намыливаюсь, пропитываю кожу легким ароматом лаванды. Смываю густую пену. Поглаживаю еще плоский живот.

Марат очень обрадовался ребенку, однако не торопится предлагать мне руку и сердце. Боится, что отсужу имущество? Или не определился в правильности выбора?

Вздрагиваю, стараюсь отогнать эти мысли, выключаю воду. Перешагиваю бортик. Накидываю халат. Я на втором этаже, но прекрасно слышу, как Марат ругается с кем-то по телефону. Громко. Приоткрываю дверь и замираю.

Слов не разобрать. Речь слишком темпераментная. Он говорит на испанском. На цыпочках подхожу к лестнице и вижу, как Райнер ходит из угла в угол по гостиной, топает, размахивает руками. В сердце назревает что-то нехорошее. Обжигает грудь. Кончики пальцев на руках покалывает от волнения, но я решаю не вмешиваться.

С тяжелым выдохом оставляю Марата наедине с телефоном, бесшумно направляюсь в спальню. Переодеваюсь в пижаму, а саму от любопытства распирает. Не люблю Испанию. Укладываю себя на постельку, ворочаюсь с боку на бок.

За большим окном особняка совсем темно, и видно звезды. Я выключаю лампу на прикроватной тумбочке, прислушиваясь к каждому шороху.

Райнер закончил разговор и успел перематериться. Принял душ и сейчас пытается войти осторожно. Думает, я уже сплю. Не сплю, а только притворяюсь. Чутко улавливаю звук его подкрадулей.

— Что-то случилось, Марат?

— Так, мелкие неприятности.

— Под именем Гресия? Да?

— Дон Лоренсео. Только осознал, что я не вернусь к его дочери.

— Угрожает?

— Он с первого дня знакомства угрожает. Не бери в голову, Белоснежка.

Произносит наигранно весело. Обхватывает меня ручищей, подтягивает к себе ближе. И горячо мне от тела Марата. Большая овальная постель слишком мягкая, будто окутывает тело. Под весом мужской руки вдвойне уютнее. Закрываю глаза, расслабляюсь.

Глава 15.

Утро начинается не с кофе, а с легкого дискомфорта.

— Марат, не надо…

Еще сонно бормочу. Я лежу на боку спиной к Райнеру. В той же позе, что и уснула. Немного затекла, но это не самое главное.

— И как мне удержаться?

Вот же… Стискиваю бедра крепче, не пропускаю ладонь наглеца. Хитрого и довольного, как кот. Марат выспался. Он полон сил и энергии.

— Ну перестань щекотать, Райнер!

Заигрывает, кончиками пальцев касается живота. Обводит по кругу и еще крепче прижимает к себе. Куда же крепче-то…