Отец моего парня. Его одержимость – я!

И я сразу понял: что-то случилось. Она подошла ближе.

Пальцы теребили край юбки, ногти уже почти разодрали шов. Она села на диван напротив, уставилась в пол. Не сразу заговорила.

– Он что-то понял, – выдохнула она, глядя куда-то мимо.

Я напрягся.

– Кто?

– Вадим, – Оля подняла на меня взгляд. В её глазах был страх. Настоящий. Чёртов, липкий страх. – Он… Он смотрит на меня так, как будто знает. Как будто видит всё.

Я сжал кулак. Так сильно, что костяшки побелели.

– Что он сделал? – спросил я резко.

– Пока ничего, – она быстро замотала головой. Волосы растрепались, упали ей на лицо. – Но он другой. Слишком тихий. Слишком спокойный. И это… хуже, чем если бы он орал.

Она потёрла виски, как будто это могло снять напряжение. Но я видел: ей страшно. Она боялась его.

Меня это взбесило. Взбесило, что не дает влезть, не дает раздавить этого урода.

Я встал. Дыхание сбивалось. Злость внутри начинала подниматься волной. Этот Вадим. Этот сукин сын. Что он с ней делает?

– Почему ты до сих пор с ним? – бросил я, обернувшись к ней. Голос был резким, отрывистым. – Почему ты ещё не ушла, Оля?

Она подняла на меня глаза. Красные. Уставшие. Чёрт, она выглядела так, будто не спала неделю.

– Артём… – она начала, но я её перебил.

– Нет, Оля, не "Артём"! Ты должна быть со мной. Ты уже давно моя. Давно. Ты знаешь это. Так какого хуя ты всё ещё там?

Я подошёл к ней ближе. Наклонился, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. Она отвела взгляд, а я схватил её за подбородок и заставил посмотреть на меня.

– Смотри на меня, – резко сказал я. – Скажи мне, зачем ты это терпишь. Ты боишься его? Ты серьёзно боишься этого ублюдка? Так я все порешаю…только скажи мне «да».

Она оттолкнула мою руку. Впервые. Удивительно, как у неё хватило на это смелости.

– Ты не понимаешь, – выдохнула она. – Ты не понимаешь, Артём. Он может…

– Что? – я перебил её, а потом с сарказмом бросил: – Убить тебя? Да он трусливая мразь!

Оля вздрогнула. Я сразу пожалел о своих словах, но назад их уже не вернуть.

Молчание. Она сжалась. Я видел, как она закрылась. Она сидела, обхватив себя за плечи, будто пыталась защититься от чего-то, чего я не мог видеть.

– Ты не знаешь его, – сказала она наконец, глядя в пол. – Когда он молчит, это хуже, чем крики. Хуже, чем его удары. Он… Он будто копит что-то внутри.

Её голос дрожал. Она начала плакать. Тихо, почти незаметно. Слёзы стекали по её лицу, но она даже не вытирала их.

Я не выдержал. Наклонился к ней, взял её за плечи.

– Хватит, – сказал я. – Хватит. Слышишь? Ты больше не будешь так жить. Всё, Оля. Всё. Ты уходишь от него. Мудак…если он еще и бьет тебя я ему яйца выдеру.

Она посмотрела на меня. В её взгляде было что-то, что я ненавидел. Слабость. Эта чёртова слабость.

– Я не могу, – прошептала она. – Он меня не отпустит.

И вот тогда меня реально накрыло. Я сорвался.

– Не отпустит? – повторил я, уже почти крича. – Да кто он такой, чтобы тебя не отпускать? Ты боишься его? Так бойся! Но больше, чем его, ты должна бояться меня, Оля. Слышишь? Меня. Потому что я заебался это терпеть…думать как он тебя трахает.

Она отшатнулась. Её глаза округлились. Но я не мог остановиться.

– Ты моя. Ты уже давно моя. И ты не останешься с ним. Хватит. Слышишь? Хватит играть в эту хуйню. Ты забираешь свои вещи и уходишь. Всё. Точка.

Оля снова заплакала. Я сжал зубы, развернулся, чтобы не смотреть на неё. Мне надо было выдохнуть. Успокоиться.

Но вместо этого я сказал:

– Я не отдам тебя ему. Даже если мне придётся убить его.

Она замерла. Я слышал, как она встала. Её голос был тихим, но твёрдым.

– Ты не понимаешь, – повторила она. – Это не так просто, как тебе кажется, Артём.

Я обернулся к ней.

– Все…Давай. Вали к нему! Мне надоело! Не приходи больше! Все! Конец! Хватит!

Ушла… А я все руки до мяса о стены разбил, напился в хлам. Лежал и выл на полу.

***

Ночь.

Долбаная ночь. Я уже сидел, уставившись в стену, курил одну сигарету за другой, пока не задохнулся бы в этом смраде. Рабочий день закончился, мысли в голове метались, как крысы в подвале, а меня трясло. Всё из-за неё.

И тут… стук в дверь.

Я открыл и увидел её. Она стояла в темноте, плечи ссутулены, волосы растрепаны. Глаза покрасневшие, как у ребёнка, который захлёбывался в истерике.

– Оля… Нахрена ты пришла?, – сказал я, глядя на неё. Мой голос был холодным. Усталым. Я уже знал, зачем она здесь.

Она не ответила. Только шагнула внутрь, прошла мимо меня. И тогда я заметил, как её руки дрожат. Как она сжимает пальцы, будто пытается удержать себя от того, чтобы не рухнуть прямо на пол.

Дверь захлопнулась.

– Что на этот раз?

Я говорил грубо. Потому что по-другому с ней нельзя было. Не с ней. Не в такие моменты.

– Опять трахаться? – я взял сигарету изо рта, выдохнул дым ей в лицо. – Почему ты снова здесь?

Она не ответила. Только посмотрела на меня. В этом взгляде было всё: страх, отчаяние, ненависть к самой себе.

– Говори! – я повысил голос, шагнул ближе.

– Он… он сказал, что убьёт меня, – выдавила она, срываясь. – Я не знаю, что делать. Я не могу… больше не могу, Артём.

Её голос дрожал. Она схватилась за руки, стискивая пальцы так, что костяшки побелели.

Чёрт. Это взбесило меня.

– Хватит ныть!

Я сорвался.

– Ты задолбала бегать от него ко мне. Хочешь, чтобы я всё за тебя решил? Хочешь, чтобы я пришёл, выбил ему мозги и всё? Скажи, Оля! Скажи, какого хуя ты снова здесь?!

Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Её губы дрожали. Она пыталась сказать что-то, но не могла.

И это добило меня.