Отец (не) моего ребенка

Могла ли она так бояться первого опыта?

Я окончательно запутался и теперь уже даже жалел, что влез во все это.

Во многих знаниях — многие печали. Но не спрашивать же у нее в лоб о причине такой странной реакции. Хотя кто знал, как ее воспитывали. Может, и правда ждала принца, хранила себя для него, вот и перепугалась тем вечером.

В общем, решил, что загадка решена, и с чистой совестью вернулся к работе. В конце концов, я извинился за свое поведение, а чтобы подобных сцен больше не возникало, решил почаще сбрасывать напряжение привычным способом — нужно было только позвонить одной из тех, с кем проводил ночи без обязательств.

И почти неделю все шло отлично. Долгожданный проект сдвинулся с места, партнеры наконец согласились на мои условия, поумерив аппетиты, Даниил вел себя примерно, а Воронцова держалась сдержанно и отстраненно, не провоцируя очередных споров.

Жизнь вошла в колею, и я расслабился. Единственное, что все еще немного напрягало, — Шумский. Бывший конкурент не давал о себе знать, и, казалось, ушел в подполье. Он был хитрым, изворотливым и ненадежным. С такими стоило быть настороже. Но пока, как уверял Влад, все было тихо. Оставалось ждать.

Размеренный уклад жизни снова нарушила Воронцова. Днем в воскресенье пришла ко мне в кабинет сама, что уже удивило меня. Ведь она явно старалась держаться подальше.

— Я хотела бы поговорить, — нерешительно произнесла она, стоя на пороге. Я даже замер, не решаясь ответить. Просто кивнул. — По поводу условий договора…

— Что-то не так в документах? Григорий сказал, ты все подписала.

— Все так, — замялась она. — Но мне нужен выходной. Точнее даже несколько дней. Подряд.

Ушам своим не поверил.

— Так надоел Даниил?

— Нет, конечно, — вспыхнула Евгения. — Дело не в этом.

— А в чем тогда?

— Это неважно. Мне просто нужно несколько дней. По личному вопросу.

— То есть ты считаешь нормальным просто так взять и нарушить условия найма? — скучающим тоном спросил, сложив руки на груди.

— Скажем так, это форс-мажор.

— Какой?

— Я не могу сказать, — снова заупрямилась Воронцова. И это так напомнило наши перепалки, когда девушка постоянно перечила мне и спорила.

— Ну раз нет, то мой ответ тоже нет.

Женя недовольно поджала губы.

— Это ваше окончательное решение?

— Если тебя не устраивает, то никто не держит. Дверь знаешь где.

— То есть, если я все же возьму выходной…

— Можешь не возвращаться, — подтвердил я. — Ты либо занимаешься моим сыном, либо своими вопросами, — решительно добавил я.

Девушка молча вышла из кабинета, а я вернулся к документам, уверенный, что поставил нахалку на место. Меня злило, что она не ответила на простой вопрос. Не доверял ей, что уж. Пусть к сыну она относилась искренне, но тем не менее была для меня чужим человеком. А жизнь отлично научила меня держать ухо востро со всеми. Даже Влада, единственного, кому удалось добиться от меня хоть какого-то доверия, я перестал проверять не так давно.

Не прошло и часа, как Женя заявилась вновь. В другой одежде и, черт возьми, с сумкой в руках. Я глазам не поверил — ведь был уверен, что она не посмеет покинуть дом. Воронцова молча зашла и положила передо мной лист бумаги.

— Что это?

— Заявление на увольнение.

— Ты серьезно? — поразился я.

— Вполне.

— И ты понимаешь, что как только покинешь дом, то больше никогда, слышишь, никогда не вернешься к Даниилу?

— Понимаю, — глухо ответила Евгения, отведя взгляд. Ее упрямство взбесило меня. Сначала она билась за право видеть ребенка, а теперь так легко отказывалась от должности его няни! Упрямая девка! Могла бы просто объяснить, что за необходимость такая возникла. Но эта ее упертость…

— Отлично. Скажи Владимиру — он отвезет тебя домой.

Женя ушла, а я все сидел и думал. Как должен быть устроен мозг у этой девушки, чтобы ее поступки и выбор казались для нее логичным. Пытался придумать хотя бы одно правдоподобное объяснение и не находил. Можно было бы подумать на тот инцидент, но она сама настояла на том, чтобы просто забыть о нем и не возвращаться. И за эти дни ничем не дала понять, что изменила мнение.

Тогда что? Что могло ее заставить бросить любимого, как она утверждала, ребенка?

Я не понимал. И от этого злился все сильнее. Настолько, что, читая документ, думал совсем не об условиях поставки, а о том, почему Воронцова снова поступила нелогично. И, конечно, встал вопрос, кого нанять в няни для сына.

Вспомнив о нем, решил пойти проведать ребенка. Тот оказался у себя в комнате. Картина была очень похожа на то, что происходило пока Воронцова не переехала сюда: мальчик сидел полу, а перед ним стояла пара машинок. Вот только интереса они у него явно не вызывали. Правда, и какой-то истерики я не наблюдал у малыша. Что уже было неплохо. Закралась мысль, что, возможно, не так уж и плохо, что Женя сама свалила в закат.

— Что делаешь? — спросил у сына, присаживаясь рядом.

— Играю в машинки, — лаконично ответил тот.

— А где твоя няня?

— Уехала, — вздохнул мальчик.

— Ну, значит, наймем другую. Еще лучше.

— Я не хочу другую, — привычно заупрямился он.

— Так надо, Даниил.

— Мне не надо! — он посмотрел на меня с вызовом. — Не нужны мне другие!

— Но Евгения сама ушла, бросила тебя…

— Нет! Не бросила! — возмутился сын. — Она ушла, потому что так надо.

— Что это значит? — Даниил задумался на минуту. — Она с тобой попрощалась и как-то объяснила?

— Она сказала, что иногда нужно выбрать, кому помочь. И, хотя мама должна уйти, чтобы помочь девочке, она все равно будет меня всегда любить.

— Она тебе не мама, — раздраженно поправил его. — Она только няня.

— Она моя приемная мама! — закричал мальчик. — Это ты виноват! Ты! — Он заплакал, а как только попытался успокоить его, убежал в ванную и закрыл за собой дверь.

Я попытался уговорить сына открыть, но тот снова заупрямился. Можно было бы, конечно, выломать дверь, но пугать мальчика не хотелось. Поэтому спустился вниз к Вале, попросив ту присмотреть за ребенком. Нужно было разобраться, что это за девочка такая и что за чушь Женя вбила в голову моему сыну.

27. Евгения

Жизнь наладилась и вошла в нормальное русло. После инцидента с Авериным я старалась держаться от него подальше. И ни в коем случае не оставаться с ним наедине. Конечно, он не производил впечатление маньяка обычно, но я все еще помнила его несдержанность в тот вечер. Да и попросту не знала, как вести себя после подобного. Мой опыт с мужчинами был довольно скудным. А точнее, его не было вовсе. Так что я предпочитала держать дистанцию. И это было несложно в общем-то.