Отец-одиночка до встречи с тобой

С тихим вздохом села на край кровати и посмотрела на эту солнечную малышку, и как никогда отчётливо почувствовала, что моё место — именно здесь, в этом доме, с этим мужчиной и этим ребёнком. И больше нигде.

Меня вдруг охватило сочетание счастья, нежности и любви, чувства заполнили всю мою сущность, грозя вырваться наружу. На глаза навернулись слёзы. Только бы не расплакаться!

– Ты уже уложила её? – рядом со мной вдруг раздался голос Богдана. А я даже не услышала, как он подошёл

– Она ещё в машине заснула, - сказала я. – Алина похожа на ангелочка.

– Да, - согласился Богдан. – Я иногда, именно так как ты сейчас, также сажусь и смотрю, как она спит и поражаюсь тому, что это маленькое и хрупкое существо – часть меня, моё продолжение. Удивительно.

Улыбнулась на его слова.

– Если ты не против, и ещё есть силы, то я хотел бы показать свой подарок, - Богдан протянул ладонь, приглашая пойти с ним.

С предвкушением, закусила нижнюю губу и вложила свою ладонь в его.

– Даже не будь у меня сил, я всё равно бы посмотрела на подарок. Пока не узнаю, что там, ни за что не усну.

– Тогда, не буду томить, - улыбнулся он лукаво. – И закрой, пожалуйста, глаза.

Прищурилась, пытаясь увидеть по лицу, что же это может быть, но Богдан лишь улыбался. Закрыла глаза и позволила мужчине привлечь себя к его телу и направлять.

Богдан привёл меня в другую комнату, приобнял за плечи и выдохнул мне в волосы:

– Открывай… Надеюсь… тебе понравится…

Медленно открыла глаза.

Гостиная – всё как обычно… И тут я словно споткнулась взглядом, когда увидела её.

– Ох! – восхищённо выдохнула и приложила руки к щекам.

Подошла к картине и внимательно изучила на холсте портрет. На нём была изображена я.

Картина была исполнена светлыми и нежными мазками. Вначале я оторопела, потом подумала, что мне всё это кажется или снится… Боже... Богдан подарил мне мой портрет! На картине я выглядела очень красивой и загадочной. 

– Она прекрасна, - произнесла я после долгого изучения. – Она как живая. Как фотография…

– Это ты прекрасна, - произнёс Богдан, который всё это время молчал. 

– Никогда бы не подумала, что могу быть такой… - я обернулась к нему. – Когда ты успел? Ведь картины пишутся не за один день.

Богдан хитро улыбнулся.

– Пусть это останется моей маленькой тайной, - произнёс он.

Я снова посмотрела на картину и внизу прочла имя художника.

– Писал картину не ты, - озвучила я.

– У меня нет художественных талантов. Портрет я заказал у одного художника, он пишет картины… как же это… акриловыми красками. Дал ему твою фотографию, которую сделал на телефон, когда ты не видела.

– И ты решил повесить эту картину здесь? В гостиной?

– Да. Она будет находиться здесь, над камином, - произнёс он твёрдо. – В идеале я бы хотел здесь видеть семейный портрет.

Поджала губы.

– Да. Это место идеально для семейного портрета, - произнесла с грустью и немного с недовольством.

– Ты расстроилась. Прости, я не думал… может, зря я это сделал? Хотел тебя удивить и порадовать.

Закрыла его рот ладонью.

– Шшш… Сюрприз мне очень понравился, Богдан, - я смотрела в его глаза и говорила от чистого сердца. – Никогда и никто не писал мои портреты, и тем более не делал такого сюрприза.

Отпустила ладонь.

– Спасибо… - произнесла тихим голосом.

Богдан обнял меня и поцеловал в висок, а потом легонько коснулся губами моих губ.

– Тебе спасибо, что оказалась в моей жизни.

Я улыбнулась и позволила снова поцеловать себя. Богдан благодарно выдохнул и его руки с огромным удовольствием начали изучать моё тело сквозь одежду. Прикосновение его рук было подобно самому райскому наслаждению. Я едва не задыхалась от трения его чистовыбритых щёк, от настойчивого исследования его языка.

Поймала его руки, переплетая наши пальцы и не знала, пыталась ли оттолкнуть его, или же наоборот, притянуть к себе ещё ближе. Богдан продолжал целовать, тщательно и мастерски изучая меня. Я отпустила его руки и прильнула к его сильному телу. Я никогда не существовала в таком исключительно физическом смысле, ни о чем не думая, ничего не сознавая. Нуждаясь, как уставший путник пустыни нуждается в живительной воде.

Проклятый звук телефона разбил вдребезги очарование момента волшебной и неистовой страсти.

Богдан ругнулся сквозь зубы и прошептал:

– Прости, я отвечу. Вдруг что-то важное.

– Конечно, - согласилась с ним, убирая руки с его плеч.

– Номер не определился, - задумчиво сказал Богдан и принял вызов. – Слушаю.

Тут же ощутила холод и одиночество, когда уже не находилась в его объятиях. Меня немного потряхивало и хотелось вернуться к начатому – тело и душа жаждали этого. Я едва не до боли хотела, чтобы Богдан меня согрел, приласкал и сказал, что я нужна ему.

– Чем обязан? – поинтересовался Богдан у собеседника. И голос его стал не просто холодным, а ледяным и неприветливым.
– Все вопросы будем решать завтра, а лучше через адвокатов.

Богдан помолчал, слушая ответ и произнёс:

– Тогда говорите сейчас.

– Что произошло?

Потом он вздохнул, встрепал свои волосы и посмотрел на меня огорчённо.

– Хорошо. Я сейчас приеду.

Он убрал телефон обратно в карман брюк и сказал:

– Звонил Хорин Валерий.

– Кто это? – нахмурилась я.

– Двоюродный брат Инги, - пояснил Богдан. – Просил приехать в дом Инги. Говорит, это вопрос чуть ли не жизни и смерти. По телефону ничего не объяснил. Сказал, что боится и умолял приехать.

– Богдан… - произнесла я осторожно и коснулась его руки. – Ты не должен ехать. Ты ведь понимаешь, что эти люди опасны. Они могли уже узнать, что ты отец Алины со всеми вытекающими последствиями и что-нибудь задумать. Тем более, этот дом не их. Какого чёрта он там забыл?

– Не знаю. И также всё прекрасно понимаю и осознаю, Каролина. Но он просил приехать и сказал, что на моей стороне.