Отец по ошибке

Я не могу оторвать взгляд от ее тонкой кисти и длинных пальцев. Смотрю на них не моргая в надежде, что девушка пошевелит ими. Возможно, она просто спит? Почему бы и нет? Вздыхаю, прячу руки в карманы и отхожу к окну. Задумчиво гляжу на соседнее серое здание, совершенно забыв, где нахожусь. Я с трудом сдерживаю рвущееся наружу чертово благородие, хочется найти лучших докторов страны, услышать реальную ситуацию, сделать все, лишь бы девушка выжила. А еще устроить куда-то пацана.

Нужно найти ее родственников. Срочно. Иначе я точно наделаю глупостей.

Я пересекаю плату в несколько шагов и вновь оказываюсь рядом с Ириной. Достаю из кармана телефон и решительно подношу к ее пальцу. Кожа девушки холодная, и только сейчас я понимаю, что в помещении прохладно. Из окон сифонит, батареи едва теплые. В зимней куртке я не чувствую дискомфорта, но девушка в одной ночной сорочке и под тяжелым тонким одеялом, которое вряд ли достаточно согревает ее. Это вызывает внутри меня возмущение, но я стараюсь подавить его. Потому что она — не моя проблема. И чем скорее я передам Иру в руки родителей, тем быстрее начну спокойно спать по ночам.

На телефоне появляется заставка, и первым делом я меняю пароль. Потом захожу в контакты и ищу абонента, записанного как «мама».

Отсутствует.

«Папа».

Не найден.

«Мамочка. Отец. Любимая мать. Мамуля».

Ни-че-го.

В конце концов сдаюсь и просто перелистываю всю телефонную книжку в надежде увидеть хотя бы кого-то с фамилией, как у нее. Тоже ничего.

Захожу в мессенджер. Несколько сообщений от ее клиентов, от Вики — и ни одного от родственников либо друзей. Нахожу того самого Макса, но и здесь меня ожидает разочарование. Судя по надписи вверху окошка, в сети он появлялся давно.

Перевожу взгляд на девушку. Присаживаюсь на железный стул рядом с кроватью. Сам не замечаю, как из-за нервов начинаю выстукивать пальцами по колену непонятный ритм.

— Кто же ты, загадочная незнакомка, свалившаяся мне на голову? — спрашиваю шепотом и наблюдаю за ритмом ее сердца на кардиомониторе. Потом резко поднимаюсь и выхожу из палаты.

Решаю ничего не откладывать на потом. Широкими шагами пересекаю холл больницы и выхожу на улицу. Ёжусь под пронизывающим ветром, накидываю капюшон на голову и спешу к стоянке. Сажусь в машину и вбиваю в GPS-навигатор название деревни, молясь про себя, чтобы результатом нескольких часов беспрерывного пути не оказался какой-то разрушенный домишко. Но вариантов особо больше нет. Цветочный магазинчик не работает уже несколько недель, судя по посту в ее группе, а значит, никаких сотрудниц, что могли бы рассказать о жизни Иры, там я тоже не найду. Складывается ощущение, словно Ирина настоящий призрак, которого вижу только я и люди, что окружают меня. Появилась из ниоткуда, а потом вышла из игры, оставив за собой множество вопросов и недосказанностей.

На трассе начинается густой туман, и мне приходится снизить скорость до минимальной. Начинаю сомневаться, успею ли с такими темпами вернуться сегодня домой, но поездка не отягощает меня. Скорее помогает справиться с бездельем. Это минус моей работы — полгода пашешь без выходных, а потом несколько месяцев не знаешь, чем занять себя. Особенно когда живешь один и держишься подальше от отношений.

Как назло, погода полностью взбунтовалась, и до Семечкино я добираюсь целых пять часов вместо трёх. Въезжаю в небольшую деревушку и останавливаюсь на обочине узкой неровной дороги, чтобы посмотреть, куда ехать дальше. На меня вдруг накатывает волнение. Что, если и здесь постигнет неудача? Смогу ли я так просто забыть о судьбе Ирины и жить, словно ничего не происходит? Я с силой сжимаю пальцами прорезиненный руль и сворачиваю на бездорожье.

Ряд стареньких домов не придает мне уверенности в том, что поездка закончится удачно, особенно когда понимаю, что каждый второй — давно заброшенный. Поэтому, когда наконец-то нахожу нужный номер дома и понимаю, что он ухоженный и жилой, расслабляюсь и выдыхаю с облегчением.

Что ж, вот и приехали.

Я выхожу из машины и иду в сторону железных ворот. Навстречу выбегает черная дворняга, угрожающе скалится на меня, вызывая смешок своими размерами. Ещё одна — овчарка — к счастью, на привязи, рычит, показывая острые белые клыки, но бросаться на меня не спешит. Я вглядываюсь в двор в надежде, что кто-нибудь меня заметит, и выдыхаю с облегчением, когда на лай собак появляется старушка.

— Кто там? — щурится она и успокаивает Малыша.

— Я по поводу Ирины, — громко выкрикиваю я и слегка напрягаюсь, боясь услышать, что о такой здесь и не знают. Старуха хмурится, накидывает на плечи теплую шаль и идет ко мне.

— Случилось что-то? — встревоженно спрашивает она, вглядываясь в мои глаза, и я медлю с ответом. Вот так, с порога, ошарашивать родственницу девушки ее состоянием совершенно не хочется, но почему-то именно мне выпадает честь поведать ее семье плохие новости.

— Нет, все в порядке, — отвожу взгляд в сторону, рассматривая красную черепицу на доме и игнорируя выцветшие глаза женщины, — просто хотел поговорить с ее родителями. Они дома?

— Так мамка ее за границей. Работает там. — Короткая пауза, и ни слова об отце. — А вы кто нашей Ирочке будете? — настороженно спрашивает она, не спеша впускать меня во двор.

— Друг я. Максим.

На ее морщинистом лице появляется удивление, взгляд меняется на добродушный. Она рассматривает меня с ног до головы и улыбается.

— А я Светлана Павловна, бабушка Ирочки, она много рассказывала мне о вас. Не знала, что вы вернулись, Максим, проходите. — Она отпирает калитку и пропускает меня во двор, отталкивая в сторону мелкого пса, который все норовит уцепиться за мою ногу. — А… внучка моя где? — Бабушка блуждает взглядом по моему автомобилю, ожидая, что девушка вот-вот выйдет из салона. Мне вдруг становится горько. Как сообщить этой старушке о том, что Ира уже неделю находится в реанимации?

— Она… Она родила и пробудет какое-то время в роддоме, — решаю, что все-таки обязан рассказать ей о рождении правнука.

— Ох, радость-то какая! Пойдемте, Максим, расскажете мне все. Ребеночек-то здоровенький? На кого похож?

— Да, — отвечаю сухо и без подробностей, а потом нехотя иду в дом вслед за Светланой Павловной.

Когда ехал сюда, то даже не задумывался о том, что именно скажу ее родственникам, хотя нет, планировал бросить с порога информацию о состоянии Иры, но не думал что это окажется не так просто. И вот сейчас даже не знаю, с чего начать. К тому же ребёнка, похоже, по-прежнему некому забрать. Вряд ли эта женщина, которой уже за семьдесят, справится одна с младенцем.

— Вы присаживайтесь, Максим, сейчас я чайку заварю, пирог утром испекла с вареньем, так и чувствовала, что гости у меня будут.

В доме простенько, но убрано и уютно. Современная техника смотрится нелепо на фоне старенькой кухонной мебели. Я складываю руки на столе и подглядываю на время. Скоро стемнеет, а мне ещё обратно ехать.

Пока Светлана Павловна суетится у плиты с чайником, я рассматриваю небольшую кухоньку и пытаюсь понять, что делать дальше. Сказать ей или нет?