Отелло с кочергой (рассказы и повесть)

Даже когда там, за стеной, сделав черновую часть работы по созданию наследника, завтрашние родители откидывались спать, экстрасенское динамо продолжало бешено вращаться в голове Аркадия. Ведь иксов в задачке многомиллионная свора, а стоило одному просочиться сквозь экстрасенские преграды, пиши пропало.

И не расслабишься ни на минутку. Комната была обставлена двумя стульями и электронным глазком в двери. Охрана дистанционно следила за добросовестностью специалиста по наследникам.

Утром Аркадий валился с ног. Дня только-только хватало восстановиться в первом приближении. Вечером снова за ним приезжала машина сражаться на стороне игреков с врагами иксами.

Через три недели Бекасиха понесла. А через девять месяцев...

"Он дурак, - имея в виду Бекаса, думал Аркадий в перерывах между мыслями о варианте самоубийства, - не въезжает на кого руку поднимает. Я генный инженер без всяких пробирок! Можно такие бабки срубать. Засылают меня, к примеру, в штаты, я всем американским игрек-сперматозоидам делаю облом. У них сплошняком девки идут. Президента не из кого выбрать. Вся армия команду "ложись" неправильно выполняет. И мы берем штаты голыми руками. Или наоборот - американцы дают задание... еще бы на масть коррекцию внести..."

Бекасиха родила мальчика. Негра. Такого, что хоть сейчас под пальму с обезьянами.

Бекасу наследник совсем не приглянулся. Он со страшной силой хочет поймать Стульчикова, но местонахождение последнего неизвестно никому.

.ЛИФЕРЕНДУМ

(рассказы о том о сем)

ОЗОНОВАЯ ДЫРА

На третьем этаже панельной пятиэтажки распахнулось окно. Анатолий Павлович Сундук с удовольствием втянул в себя хорошую порцию июньского воздуха и, высунув из окна кудлатую голову, а вместе с ней загорелые плечи и сиво-волосатую грудь, начал неторопко обозревать субботние окрестности двора. Ничего стоящего не наблюдалось. Бабком еще не открыл дневное заседание, - лавочка у подъезда пустовала. Из новенького гаража, фигушкой торчащего посреди двора, рвалась на волю рэпнутая музыка.

"Раз, два, три, четыре, три, четыре, раз, два!" - передразнил музыку Сундук.

Он считал, от рэпа в мозгах плоскостопие делается. Время от времени из гаража поперек музыки скандально, по-бабьи, визжала дрель.

Из подъезда вышел Олег Игоревич Ракитин, с ножовкой и топором.

– На лесоповал?
– обрадовано спросил Сундук и запел хорошим баритоном.
– Эге-гей! "Привыкли руки к топорам! Только сердце не послушно докторам!.." Па-ра-рам!

– Па-ра-рам!
– сказал Ракитин, вынес из подвала лестницу, приставил к тополю.

Давным-давно, пацанами, Толя Сундук и Олежка Ракитин посадили по весне тонюсенький прутик с белыми ниточками корешков, и вот он мимо окон друзей-товарищей вырос выше крыши.

– Как ныне взбирается вещий Олег!
– прокомментировал Сундук подъем дружка-соседа вверх по лестнице.

И тут же закричал "стой!", когда Ракитин чиркнул ножовкой по ветке тополя.

– Ты что делаешь?

– Корову, - сказал Ракитин.
– В квартире темно, как у детей подземелья в носу. Надо обрезать нижние ветки.

– Соображаешь или совсем?
– замахал кулаками Сундук.
– Ветки обкарнаешь - дерево гавкнется.

– Ни черта с ним не сделается, - снова принялся пилить Ракитин. Тополь живучий как кошка. Меньше пуховой аллергии будет.

– Ты газеты читаешь?
– закричал Сундук.

– Я тебе говорю - темно. Глаза сломаешь.

– Пишут, озоновая дыра над нами встала. Засохнет тополь, будет радиация в окна лезть, раком заражать.

– Меньше слушай этих трепачей. Они тебе набуровят про рака с дырой. Ты уже дочитался, что за ельциноидов голосовал!

– А ты за коммуняк!
– выкрикнул Сундук тоном "сам дурак".

– Да уж не за твоих проходимцев!

– Коммуняки твоего деда под раскулачку подвели!..

– Ты бы еще Ледовое побоище вспомнил! А сам - не будь ельциноидов, давно бы на "Жиге" гонял, а не на доходячем "Запоре".

Укусил Ракитин. У Сундука все сбережения, что копил на "Жигули", загребущим языком корова реформ слизала.

– Твои коммуняки и довели до ручки!
– ужалено кричал Сундук, неосмотрительно высовываясь из окна.

– Смотри, не вывались!
– предупредил Ракитин.
– А то до следующих выборов могут не допустить по причине падения на голову.

– Зато за коммуняк только в детстве ушибленные голосовали!

– Пошел ты!
– грубо сказал Ракитин и вонзил пилу в толстую ветку.

Горячие опилки полетели на землю.

– Я сейчас пойду!
– пригрозил Сундук и скрылся в квартире.

Ракитин допилил до середины ветки, как вдруг в лицо ударила струя воды. Едва успел ухватиться за ствол, не то бы сделал чижика.

– Не дам портить легкие двора!
– кричал сверху Сундук.

В руке у него был шланг, из которого мстительно вырывалась вода.

– Совсем охренел?
– отворачивался от струи Ракитин.
– Одурел, как твои ельциноиды!

– Твои коммуняки всю страну загадили, и ты на них глядя...

Ракитин с Сундком орали на весь двор. И вдруг из гаража выскочил Мишка Щенов. С итальянской электропилой, за которой змеился провод.

– Как вы меня задолбали!
– кричал на ходу Мишка.
– Музыку по кайфу не дадите послушать!

С недавних пор Мишка стал крутой, как переваренное яйцо. Возил на "БМВ" то ли бандита, то ли мафиози. Отец Сундука, ветеран боев на Курской дуге, так и умер в борьбе за место под гараж в родном дворе. Мишка поставил свой в момент.

Он подскочил к дереву раздора, по-итальянски завизжала пила, легко входя в сибирский тополь. Ракитин едва успел соскочить с лестницы.

Они с Сундуком тупо наблюдали за происходящим.

Недавнее оружие Сундука - вода - скучно падала вдоль стены.

Через пару минут тополь рухнул, перегородив дорогу к дому.

– Уберете!
– скомандовал Мишка, направляясь в гараж к рэпу.

Мужики не послушались. Ушел Ракитин, захлопнул окно Сундук.

Однако через полчаса нарисовались закадычными друзьями. Сели на бабкомовскую лавочку и, поглядывая в сторону гаража, заорали в обнимку: "Артиллеристы, Сталин дал приказ!" А потом: "Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!" Перед концертом без заявок мужики приняли для храбрости на грудь по стакану озверину - сундуковской самогоняки. На коленях у Ракитина лежало оружие пролетариата и крестьянства - топор, Сундук воинственно дирижировал хоккейной клюшкой внука. Мол, нас только тронь!