Открой чакры, или умри!

Но я сейчас никаких таких целей не преследовал, я просто хотел разобраться, в чём дело. Внутри у Нины я чувствовал какой-то тёмный сгусток, природу которого определить не мог. Но там было что-то, что я идентифицировал как инородное.

Ничего больше понять не смог, и уж тем более не мог на это повлиять. Не хватало специальных навыков и квалификации.

— Хм, — снова задумчиво сказал я и убрал руки.

Нина разочарованно выдохнула, но тут же смутилась от этого непроизвольного проявления эмоций и попыталась его заболтать.

— Ну что? — спросила она с немного преувеличенным интересом.

— Непонятно, — сказал я, — у тебя внутри что-то есть… что-то как будто инородное, помещённое туда искусственно…

— Зародыш чужого! — крикнула Марта и рассмеялась.

— Чего? — повернулась к ней удивлённо Алиса, которая не поняла шутки.

— Молодёжь! — сказала Марта, — классику не знаете!

— А, это из книг что-то? — разочарованно сказала Алиса и тут же отвернулась, потеряв к разговору интерес.

— Темнота! — резюмировала Марта, но дальше развивать тему не стала.

— Ну-ка! — я положил руку Нине на затылок, решив ещё кое-что проверить.

Она восприняла это с радостью, тут же приосанилась и закрыла глаза, надеясь на продолжение тактильного контакта.

Я попробовал пустить в неё поток маны. Совсем чуть-чуть, в качестве эксперимента. Это было удивительно, но она не пошла! Вообще! Такое как-то было, когда я из любопытства попробовал зарядить маной человека, лишённого магических способностей. Был точно такой же эффект. Но у Нины эти способности должны быть, просто они, как будто заблокированы.

Я усилил давление, пытаясь протолкнуть в неё хоть немного маны. Ничего не получалось. Нина слегка наморщилась, видимо, испытывала дискомфорт. Я положил вторую ладонь ей на лоб, сжав голову между руками, и ещё сильнее пустил в неё ману… но она по-прежнему не шла!

Это уже был вопрос принципа, и я осторожно всё усиливал и усиливал давление. Было видно, что Нина уже не просто дискомфорт испытывает, а настоящую боль.

— Ай, — не выдержав, вскрикнула она.

Алиса на этот вскрик резко обернулась, оценила происходящее и сказала:

— Если хочешь сделать кому-то больно, сделай мне! Зачем ты девочку мучаешь?

Я ей не ответил, продолжая усиливать давление маны. Предел был уже близко, я уже пускал поток почти так сильно, как только это было возможно… но она по-прежнему не шла.

Я уже был готов сдаться, когда, вдруг мне показалось, что что-то изменилось. Совсем чуть-чуть, самую капельку. Нет, мана не пошла в Нину, но мне показалось, что то, что её не пускает внутрь, немного сдвинулось!

Я ещё поднажал, и это «что-то» сдвинулось ещё немного.

Я снова нажал, и вдруг Мана хлынула внутрь бедной девочки мощным потоком, с такой скоростью, какую я мог максимально обеспечить и которая от меня самого требовала очень больших усилий. Я тут же постарался «прикрутить краник», но дело было сделано. Плотина, удерживавшая поток маны, рухнула, и с Ниной что-то начало происходить.

Я даже испугался, а вдруг навредил ей и сделал хуже? Я же не знал, что с ней такое, и по сути, действовал наугад, применяя силу. Магическую, но силу! А это не всегда лучший способ к исцелению, если с человеком что-то не так.

Нина мелко задрожала. Постепенно дрожь становилась всё сильнее и сильнее, так, что её уже просто лихорадочно трясло. Рот приоткрылся, глаза закатились, и она начала издавать какие-то нездоровые хрипы.

— Какая-то херня происходит! — сказала Алиса, пристально за нами наблюдая. Впрочем, сочувствия к Нине в её голосе не чувствовалось.

Нину начало трясти уже очень сильно, она вдруг захрипела, потом издала какой-то утробный звук, как будто её должно вырвать, но нечем. Потом она вдруг очень резко дёрнулась, выгнув спину и практически соединив лопатки, рот открылся очень широко, и с повторившимся рвотным утробным звуком, она вдруг исторгла из себя нечто.

Этим «нечто» был тёмный, можно даже сказать чёрный, шар. Он был не физический, а состоял из концентрированной энергии, природа которой была мне непонятна. Снаружи он искрился, но эти искры тоже были чёрного цвета, что выглядело удивительно.

Вылетев у Нины изо рта, шар с бешеной скоростью преодолел расстояние между ней и стеной тоннеля, по которому мы ехали и, ударившись о кирпичи, разлетелся на мелкие осколки и осыпался вниз.

Падая, эти осколки таяли в воздухе, не долетая до земли.

Всё кончилось. Нина обессиленно повалилась на меня, я обнял её и погладил по голове.

— Всё, всё закончилось, — прошептал я, чтобы её успокоить.

— Какого чёрта здесь сейчас произошло? — спросила Алиса.

— Пока точно не знаю, — честно признался я, — но мне кажется, что эта штука ей очень сильно мешала.

— А если нет? А если помогала? — спросила Алиса, — а вдруг она теперь без неё умрёт?

— Мешала! — еле ворочая языком, произнесла Нина, и её голова совсем безвольно повисла.

— А так и не скажешь! — сказала Алиса и отвернулась.

— Как-то очень легко идёт дрезина, — сказала вдруг Марта, — мы что, под горку едем?

— Да нет, наоборот, вроде бы в гору! — сказал я.

— Залезай, сейчас разгонимся, — всё так же еле ворочая языком, произнесла Нина, не поднимая головы.

Я повернулся к Марте.

— Ну-ка, запрыгни от греха подальше на платформу, — сказал я.

— Зачем? Мне вообще сейчас легко, я усилий почти не прилагаю! — удивилась она.

— Быстро на платформу! — рявкнул я, и Марта мгновенно запрыгнула наверх.

Она вопросительно уставилась на меня, ожидая объяснений. Но объяснять ничего и не пришлось, потому что платформа заметно ускорялась.

— Интересно, а здесь есть тормоза? — спросила Марта, поняв, что скорость стала сильно расти.

— Может быть, этим рычагом можно тормозить? — кивнул я на единственное приспособление, которым можно было делать хоть что-то.

— Всё будет хорошо, ждите, — пробормотала Нина, не поднимая головы.

Я задумчиво посмотрел на её затылок, продолжая придерживать её руками.