Открытая дверь

— Очень мило с твоей стороны предположить, что я могу иметь к этому какое-то отношение.

Майк поймал пристальный взгляд женщины за соседним столиком. Должно быть, она удивилась, зачем он кромсает остывшую чиабатту ножом. Вымученно улыбнувшись, Майк отложил нож.

— Рэнсом с тобой еще не разговаривал?

— Я уже говорил тебе: Рэнсом не занимается этим делом, его интересует Чиб Кэллоуэй. Мы попали в поле его зрения совершенно случайно — Аллан, профессор и я.

— При чем тут Аллан?

Майк потер виски, за которыми стремительно разливалась резкая боль. Рядом с кафе он видел аптеку — нужно будет зайти, купить аспирин. Боль перешла на затылок, охватила всю голову, и Майк подумал, что аспирина потребуется много. Пары сотен таблеток должно хватить.

— Аллан тут, разумеется, ни при чем, — промолвил он наконец, хотя и понимал, что предшествующее молчание сделало эту ложь бессмысленной.

— Если эти картины у Кэллоуэя, может ты поговоришь с ним? — предложила Лаура.

— Неужели он показался тебе похожим на человека, с которым можно просто поговорить? — усмехнулся Майк.

— То есть ты хочешь сказать, что картины действительно у него?

— Господи, нет, конечно! Я вообще ничего не знаю об этих картинах. Просто мне очень не хочется быть тем человеком, который открыто обвинит Чиба в…

— Майк, скажи… насколько глубоко ты увяз во всем этом?

— Ни насколько. Как ни странно, я действительно не имею к этому никакого отношения.

В трубке послышался разочарованный вздох.

— Нет, Лаура, со мной правда все в порядке. И твой Рэнсом скоро сам это поймет.

— Даже не знаю, Майк, можно ли тебе верить.

Она снова вздохнула, а Майк подумал, что находится в сходном положении. Правила игры неожиданно изменились, и он тоже не знал, кому теперь можно доверять.

Как бы еще узнать, каковы они — эти новые правила?

Элис вернулась с работы поздно. Сегодня она снова проводила в баре очередную викторину на тему «Американской «новой волны». Тематика, впрочем, особого значения не имела, поскольку в викторинах неизменно побеждала одна и та же команда из четырех человек. Поэтому, наверное, и упала прибыль, поняла Элис, но что можно предпринять, она пока не знала.

Поднимаясь на свой этаж, она по привычке задумалась, есть ли в холодильнике какая-нибудь еда, но потом решила, что это не имеет особого значения, ведь теперь они могли просто позвонить в ресторан и заказать ужин на дом. В том, что Майк Маккензи заплатит, Элис не сомневалась. Быть может, не все двадцать тысяч, а меньше: сначала он, конечно, станет торговаться, и тем не менее. Вот только Майк почему-то до сих пор не перезвонил, и Элис решила, что сегодня же отправит ему еще одну эсэмэску, на сей раз — с точным указанием, когда он должен перевести деньги. И пусть только попробует не заплатить!

Она уже вставила ключ в замок, когда дверь неожиданно распахнулась. Уэсти был пьян — от него пахло бренди, глаза смотрели в разные стороны, одежда испачкана какой-то дрянью. Схватив Элис за руку, он рывком втащил ее в квартиру и захлопнул дверь.

— Что ты наделала?! — завопил он.

— Ничего, — огрызнулась Элис. — А в чем дело-то?

— Дура! Идиотка!

Уэсти повернулся и, пошатываясь, двинулся в гостиную. Руками он с силой сжал голову, словно боялся, что она вот-вот расколется. Глядя на него, Элис невольно подумала, что еще никогда не видела своего бойфренда в таком состоянии.

— Ты, наверное, разговаривал с Майком? — догадалась она. — Но ведь я только попросила у него заплатить нам столько, сколько ты заслуживаешь. Он, наверное, на тебя наехал?

Уэсти снова повернулся к ней.

— Нет, это был не Майк! — закричал он, брызгая слюной. — Помнишь, я говорил, что у нас есть еще один партнер? Я еще рисовал для него дополнительную копию. Так вот, этого партнера зовут Чиб Кэллоуэй. Он на меня и наехал!

— Чиб Кэллоуэй? — Элис удивленно посмотрела на него. — А кто это?

— Главарь эдинбургской мафии. С таким, как он, лучше не связываться.

— Значит, Майк побежал к нему жаловаться?

— Ты ни черта не поняла! Чиб участвовал во всем этом с самого начала. Это он достал нам оружие, фургон, прислал своих людей… А сегодня Кэллоуэй явился ко мне в училище и сказал… Он сказал, что, во-первых, никаких дополнительных денег мы не получим, а во-вторых, я теперь должен буду на него работать.

— И что ты будешь для него делать? Вскрывать сейфы?

— Нет. Ему нужно, чтобы я скопировал для него еще несколько картин.

— Зачем?

— Какая разница — зачем? Главное, что из-за твоего идиотского плана я оказался по уши в дерьме. Как ты только могла быть такой дурой?!

Элис сердито нахмурилась:

— Я думала о нас, Уэсти. О тебе. Эти жмоты заплатили тебе сущие гроши: вдвое, вчетверо меньше, чем ты заслужил!

— Зато они меня не трогали, а теперь… Страшно подумать, что со мной будет, если Чибу Кэллоуэю что-то не понравится. А все из-за тебя!..

— Из-за меня? Что я такого сделала-то?!

— Шантажировала Маккензи, вот что!

Элис наклонилась вперед.

— Ты сам во всем виноват, Уэсти! — прошипела она. — Ты мог сказать этому Кэллоуэю «нет», и ничего бы он тебе не сделал. А если бы попытался, нам достаточно обратиться в ближайший полицейский участок.

Уэсти несколько мгновений смотрел на нее, потом рухнул на диван и снова обхватил голову руками.

— Ты не понимаешь… — пробормотал он. — Ничего не понимаешь!..

— Ну вот, опять двадцать пять… — Элис закатила глаза. — Хью Уэстуотер — непонятый гений!.. Может, придумаешь что-нибудь поновее?

— Слушай, уйди, а?

— Уйти?! — Элис снова повысила голос. — Вообще-то это моя квартира!

Но Уэсти ничего не ответил, только принялся раскачиваться из стороны в сторону.

— Ах так?! — вспылила она. — Хорошо, я уйду! Уйду, и только попробуй мне помешать.

Несколько минут она лихорадочно металась по квартире, торопливо собирая вещи, потом Уэсти услышал, как хлопнула входная дверь. Когда он наконец поднял голову, комната перед ним расплывалась от набежавших на глаза слез.