Открытие затонувшего мира

Затонувший корабль особенно ценен тем, что он представляет собой, как говорят археологи, комплекс. Для воссоздания жизни прошедших поколений во всей ее полноте археологу зачастую не хватает материала, поскольку в его руки попадают обычно поврежденные вещи, причем иногда они перемешаны между собой так, что рядом с самыми древними лежат более поздние. Здания оказываются разрушенными при постройке позднейших сооружений ц т. д. Поэтому очень часто археолог оказывается в чрезвычайно сложном положении. Археолог под водой имеет дело с затонувшим кораблем. Ясно, что на корабль никак не могли попасть более поздние вещи, и можно быть гораздо более уверенным в своих выводах, чем при многих полевых исследованиях.

При раскопках затопленных городов подводная археология в основном дублирует полевую, причем данные, сообщаемые ею, нередко чрезвычайно интересны для изучения исторической топографии. Кроме того, на дне моря иногда лучше сохраняются некоторые материалы, па-пример дерево.

Наконец, подводная археология своими методами исследования и результатами оказывает большую помощь ряду родственных дисциплин, например океанографии и геологии. Дело в том, что последние с их методами, рассчитанными на измерение изменений конфигурации берегов, уровня моря и т. д. в масштабе больших промежутков времени, бессильны восстановить подробную картину сравнительно недавнего исторического прошлого, когда нужен масштаб до столетия, а для подводной археологии это вполне возможно. Океанологи и геологи пользуются

Статуя юноши. Бронза.Найден около Марафона

данными, полученными археологами, ибо без этих данных картина жизни моря в последний период была бы менее полной.

Таким образом, подводная археология развивалась, используя опыт наземной археологии и опираясь на достижения современной техники.] В этой книге описаны наиболее интересные подводные археологические кампании, важные не только по результатам, но и иогому, что

Пантера. Бронза.Найден» около Монако

они позволили выработать оригинальные методические приемы.

Как уже говорилось, подводная археология ведет свое начало с отдельных случайных находок. Перечислим некоторые мраморные и бронзовые скульптуры и иные древности, которые были извлечены со дна морей и других водоемов в XIX и XX вв.

В 1891 г. производилась очистка дна Тибра — очень мутной реки, в которой постоянно осаждается ил. При этих работах были собраны отдельные части мраморной статуи, которая в реставрированном виде является прекрасным образцом античной скульптуры. Статуя изображает Аполлона — одного из наиболее почитавшихся в древности божеств. В 1892 г. сетями подняли со дна моря статую Аполлона, относящуюся к концу Y1 в. до и. э. Эта статуя и сейчас служит лучшим украшением зала

!>

Мраморные статуи львов.Подняты со дна околи Фанагорпи

бронз в Лувре. Несколько позднее на дне Эгейского моря, недалеко от города Марафона, прославленного знаменитым сражением 490 г. до н. э., в котором афиняне нанесли поражение персам, была обнаружена большая, хорошо сохранившаяся бронзовая статуя юноши, относящаяся к IV в. до н. э.

У берегов Северной Африки обнаружили серебряную чашу (патеру) — она хранится ныне в одном из музеев Туниса. В июле 1912 г. в окрестностях Бона сетями были выловлены интересные бронзовые статуэтки; невдалеке от Элевсина в 1879 г. на дне моря нашли статую мальчика — ее приобрел Берлинский музей. Не менее интересна статуя Афродиты, обнаруженная у острова Родоса. Уже в 20-х годах XX в. случайно была найдена прекрасная статуя Посейдона, работы конца VI в. до н. э. У этой статуи размером в две трети натуральной величины нет рук. Точных сведений об обстоятельствах ее обнаружения не имеется. Известно только, что она находилась на дне моря в районе Ливадостро (самая восточная оконечность Коринфского залива). У Монако найдена бронзовая статуя пантеры.

Мраморный рельеф.Найден в Сухумской бухте

В Черном море также сделан ряд ценных случайных находок. В 20-х годах XIX в. на дне Таманского залива, возле древней Фанагории, обнаружили и извлекли из воды две большие мраморные статуи античного времени, изображающие львов. Теперь они украшают вход в Феодосийский музей. Волнами Керченского пролива был выброшен на берег кувшинчик, в котором находились сбережения одного из жителей города Нимфея, жившего в V в. до н. э. В начале нынешнего столетия около Ай-То* дорского мыса, в 80—100 м от берега были обнаружены различные предметы античного времени. Примерно тогда же около острова Березани нашли две чаши (патеры) римского времени из красной глины, украшенные рельефами. В августе 1953 г. в Сухумской бухте по левую сторону от устья реки Беслетки подняли со дна моря мраморный надгробный рельеф греческой работы V в. до н. э. Он лежал недалеко от берега, на двухметровой глубине. В районе болгарского города Созопола также обнаружен греческий рельеф V в. до н. э.

Таков далеко не полный список важнейших находок, поднятых со дна моря. Его можно дополнить особенно многочисленными находками амфор — простой глиняной посуды, служившей в древности тарой. Эти остродонные сосуды с узким горлом и двумя ручками рыбаки извлекали из моря часто, но такие находки не привлекали внимания археологов и поэтому не фиксировались в специальной литературе.

Зарождение

подводной

археологии

Лето 1802 г. было для лорда Эльджина, английского посланника при дворе «Блистательной Порты» весьма удачным. 15 сентября 1802 г. из Афинской гавани должен был выйти бриг «Ментор» с грузом, принадлежавшим ему лично. Семнадцати тщательно упакованным ящикам предстояло в тот день начать свой путь в далекую столицу туманного Альбиона. Лорд Эль-джин, потомок старинного шотландского рода, генерал, бывший посланник при дворе прусского короля, а в то время посланник в Стамбуле, был страстным коллекционером памятников античного искусства. И в семнадцати ящиках, находившихся на борту «Ментора», лежала часть добычи этого года, приобретенная его агентами главным образом в Афинах. Методы археологических работ лорда и его агентов впоследствии долгие годы служили примером безжалостного отношения к памятникам — они брали самые дорогие части, иногда даже ценой гибели других частей. Но Эльджин был дилетант, и от него трудно было ожидать иного отношения к произведениям искусства. Он отправлял в Англию несколько скульптур и архитектурные детали, взятые из нескольких афинских храмов, в том числе Парфенона — знаменитого храма, построенного в честь богини Афины в V в. до н. э.

Лорд надеялся, что груз дойдет благополучно. В это время года бури еще редки, не угрожала и встреча с кораблями французского военного флота, которые после победы, одержанной англичанами под Абукиром, редко

осмеливались выходить из своей гавани. Словом, у лорда Эльджина были все основания считать, что скоро его лондонская коллекция украсится этими чудесными приобретениями.

Однако этому не суждено было сбыться. Все началось с того, что погрузка, шедшая под наблюдением особо доверенных лиц, затянулась, и капитан решил выйти, в море не вечером 15-го, а рано утром 16-го. Это промедление оказалось роковым.

Ранним утром «Ментор» под легким северным ветром заскользил к югу. При этом благоприятном ветре капитан надеялся к вечеру достигнуть мыса Тенар и обогнуть его, но в полдень ветер -вдруг резко усилился и стал менять направление. Пришлось уменьшить парусность. В шесть часов вечера показался мыс Тенар, но все попытки обойти его, продолжить путь на запад оказались безрезультатными: западный ветер неуклонно относил корабль в сторону. Капитан приказал лечь в дрейф, рассчитывая переждать шторм. Надежда была напрасной: усилившийся за ночь ветер отнес корабль на юго-восток почти на 40 миль, и на рассвете к югу от корабря показались скалистые берега острова Антикиферы. Положение становилось тревожным. Вдобавок обшивка носовой части корабля расшаталась, и в трюме открылась течь. Уровень (воды поднимался катастрофически быстро. Два матроса постоянно откачивали воду, но она продолжала прибывать. Отяжелевший корабль, с резким креном на нос, плохо слушался руля. Оставался один путь к спасению — попытаться войти в бухту Святого Николая и переждать там бурю. Начался сложный и опасный маневр. Опасный потому, что ветер постоянно грозил разбить плохо управляемый корабль о прибрежные скалы, возвышавшиеся у входа в гавань. Казалось, маневр удался. «Ментор» вошел на внешний рейд, но дувший резкими порывами ветер делал это убежище ненадежным. «Ментор» попытался проникнуть во внутреннюю гавань, но тут ветер подхватил и понес его к скалам у восточной оконечности бухты. Брошенные якоря не смогли удержать корабль. Раздался отвратительный резкий скрип — корабль задел днищем за камень, затем удар и — к счастью для команды — бриг, сильно накренившись носом п высоко задрав корму, застрял в расщелине между скалами. Команда и пассажиры в несколько секупд перебрались с корабля на скалу и, раздирая в кровь руки, вскарабкались по йен наверх. Скала послужила удобным мостиком на берег, мостиком спасения. Оказавшийся невдалеке австрийский корабль принял на борт потерпевших кораблекрушение.

Через день ветер стих, и можно было осмотреть корабль. Положение его, казалось, было не безнадежным — корпус выдержал удар, но бриг крепко засел в расщелине, причем большая часть его вместе с драгоценным грузом оказалась под водой. Можно было попытаться снять корабль со скалы и привести его в бухту для ремонта. Первая попытка была совершена уже 20 сентября: моряки с австрийского судна «Слецциоте» за 15 тысяч пиастров согласились попытаться снять корабль. Попытка не удалась. В течение всей осени 1802 г. энергичные агенты лорда Эльджина пытались спасти корабль, но Есе было тщетно. Убедившись, что снять корабль, по-видимому, не удастся, они решили спасти хотя бы ящики с грузом. 3 октября было заключено соглашение с лучшими из греческих ловцов губок. У нас еще будет возможность рассказать о представителях этой опасной, тяжелой и неблагодарной профессии, на долю которых выпало многократное участие в самых прославленных работах поры рождения подводной археологии. За 7 тысяч пиастров греческие ныряльщики согласились поднять тяжелые ящики с глубины около 10 м. Они работали в ледяной воде, при частых осенних штормах, почти без всяких технических приспособлений. Эльджин понимал, что зимние штормы могут окончательно разбить корабль, разрушить ящики и уничтожить драгоценный груз. Поэтому несмотря ни на что, он требовал, чтобы работы не прекращались. За октябрь — декабрь было поднято шесть ящиков. И только в канун нового, 1803 г., 30 декабря, был сделан перерыв. Греки-ныряльщики просто ие могли больше опускаться под воду. Зима оказалась сравнительно тихой, и когда в марте 1803 г. работы по подъему груза возобновились, остов корабля был еще почти цел. В течение марта были подняты оставшиеся одиннадцать ящиков.