Откуда пошел, как был организован и защищен мир

Птицы и змеи

Мир змей в ведийийской и особенно индуистской мифологиях вырисовывается в сложных отношенияхмежду миром людей и обитателями двух других миров, нижнего и верзнего. Змеям противостоят как люди, так и чудовищные птицы, но в контактах между этими сторонами просматривается не толькго вражда, но и взаимное притяжение.

Индийские змеи (наги) предстают соединением двух начал: у них змеиное туловище и человеческаяголова (или две головы). Обладая майей, змеи нередко принимают человеческий облик и живут неузнанными среди людей, становясь женами и возлюбленными царей. Змея Индии, подобно змеям других мифологий, мыслилась оплодотворяющим началом, символом, связанным с производительной силой и изначальными водами, и потому была непременной участницей центрального космогонического мифа. Космические змеи Васуки и Шешу участвовали в пахтанье океана и как союзники богов. И в то же время космический змей Вритра, подобно хеттскому Иллуянке, был противником бога грозы (у индийцев Индры). Победа Индры над Вритрой, скрывающим своим туловищем изначальные воды, была космонтческим актом.

Союзники богов в их противоборстве со змеями в индуистской мифологии стала чудовищная солнечная птица Гаруда ("пожирательница"), но по своей природе она родственница змей, и её отношения с богами характеризует не только подчинение, но и соперничество.

Высокий удельный вес змей как символа со многими ипостасями может быть объяснен помимо природных условий Индии (обилие тропических лесов, обиталища змей), также и тем, что змеи ещё до появления на субконтиненте арьев были тотемами местного населения. С нагами связано множество древних топонимов и название страны "Нагадвина". Именно в этой стране, приняв образ змея, жил Шекьямуни до того как стать Буддой. В буддийской мифологии змеи полубожества, живущие в воде и на суше, могущие превращаться в людей.

Птица Гаруда

Было время, когда все семь земных материков покоились не на четырех слонах, а на огромном тысячеголовом змее Шеше и на черепахе, а вокруг колыхался необозримый молочный Океан.

Тогда ещё не было людей. Боги тогда жили, старели и умирали на высоких, упирающихся в самое небо горах, низины же заполонили большие белые птицы, наделенные человеческим разумом и человеческими же пороками. И где-то рядом с птицами находились в великом множестве злые духи, демоны, постоянно соперничавшие с богами.

Две птицы-сестры, зачав от мудреца Кашьяпы, сплели из ветвей большое гнездо и в нем поселились. Звали их Кадру и Вината. В мире тогда всего было вдоволь. Но сестры враждовали и завидовали друг другу.

Однажды Вината снесла два больших яйца с блестящей плотной скорлупой. Чтобы они не высохли и не протухли, она погрузила их в воду. Кадру снесла тысячу пестрых яичек и тоже положила в сосуд с водой. Прошло очень много лет, и из яичек Кадру вылупилась тысяча маленьких змеек с блестящими пестрыми шкурками, шипящих и скользких, с острыми зубами и ядовитыми жалами. Радовалась Кадру своим детям, которые копошились, росли и превращались в больших, сильных и мудрых змей.

Яйца сестры лежали без движения, и она совсем приуныла, думая, что навеки останется бездетной. В нетерпении Вината разбила скорлупу одного из яиц и увидела, что оно не пустое. Там был красивый и сильный птенец с широкой грудью, но недоразвитыми крыльями и кривыми тонкими ножками.

Высунувшись наружу, птенец воскликнул:

– Что ты наделала, мать! Теперь я не смогу летать, а ты будешь рабыней у своей сестры.

Вината залилась слезами. Видя это, птенец её утешил:

– Не плачь! У тебя есть ещё одно яйцо. Но дай ему дозреть!

Вината послушалась сына, которого она назвала Аруной, стала его кормить и ухаживать за ним. Кадру же, занятая своими копошащимися детьми, не обращала на сестру никакого внимания.

* * *

А в это время боги, заселявшие несравненную, сверкающую золотыми вершинами Меру, собрались, чтобы решить, как им быть дальше. Приближалась старость, а за нею шла смерть. Мир же вокруг был так прекрасен! И загрустили боги. Видя это, Всевышний бог, творец всего мира, посоветовал богам вспахтать Океан, как это делают с молоком, желая извлечь из него масло. Ибо то, что получится после пахтанья, будет напитком бессмертия [1].

Недолго думая, боги все вместе подступили к лучшей из гор - Мандаре, чтобы пододвинуть её к Океану и с помощью этой горы взбить его. Но Мандара, уходящая в землю на одиннадцать тысяч йоджан, не поддавалась. Тогда боги решили призвать на помощь асуров, пообещав им по-братски разделить напиток бессмертия. Асуры согласились помочь, но и это не помогло - так крепко держал Мандару тысячеголовый дракон Шеша, тот самый, на котором покоятся все семь материков.

– Шеша! Отпусти Мандару!
– раздался с неба громоподобный голос Брахмы.

Шеша послушно опустил одну из своих голов. Мандара закачалась и могла бы упасть, если бы боги и асуры её не подхватили. И двинулась на их плечах к Океану огромная гора со всеми бесчисленными её обитателями.

Приблизившись к берегу, боги сложили ладони и почтительно обратились к Океану, колыхавшему свои молочные волны:

– Владыка вод! Выдюжишь ли ты, если мы будем взбивать твои воды для получения амриты, напитка бессмертия?

– Выдюжу, - отозвался Океан, - но возьмите и меня в долю.

Столь же почтительно обратились боги и к Владыке черепах, на панцире которого тогда покоился мир:

– Найдется ли у тебя местечко для горы?

– Найдется!
– радостно ответил бог-черепаха, подставляя спину.

Тогда боги и асуры установили гору на панцире и укрепили её. Другие боги тем временем за неимением веревки обмотали гору проползавшим поблизости благим змеем Васуки. За голову его взялись асуры, за хвост боги. И работа началась.

Со свистом и грохотом завертелась, закружилась Мандара, и с вершины её полетели могучие деревья с гнездившимися на них птицами и населявшими горные леса оленями, кабанами, медведями, тиграми. Луговые травы и цветы во время вращения сплетались в венки и ложились на взмокшие от пота головы богов. Пламя, окутавшее Мандару синим облаком, обжигало асуров.

Многие сотни лет вращалась гора. Воды Океана в одном месте начали постепенно сгущаться, а в других разжижаться, приобретая оттенок, какой присущ им и поныне. Однако сгущенная часть Океана оказалась обычными сливками, а не напитком бессмертия. Могучие боги стали уставать. Видя это, Всевышний бог придал им сил. И снова они стали вращать гору, пока из вод не появился новый месяц Сома, испускавший сто тысяч прохладных туч. Затем из масла, сбитого в огромный комок, вышла в сиянии своей красоты в белом одеянии богиня Шри, за нею - Сура, богиня вина, радующего богов, потом выскочил ослепительный белый конь и скрылся из виду [2].

Боги и демоны продолжали вращать гору, а белый конь несся по небу быстрее ветра. Повернув головы, сестры восхищенно смотрели ему вслед.

– Скажи, сестрица, - промолвила коварная Кадру, - какой масти этот четвероногий красавец?

– Ты ещё спрашиваешь!
– отозвалась Вината.
– Этот царь коней, конечно, бел, как молоко.

– Бел, - согласилась Кадру.
– Но не весь. У него развивается пышный черный хвост.

– Нет, - возразила Вината, - хвост того же цвета, что и он сам.